Николай Садовский - Зачем смерть давала шанс (СИ)

Антон подошел к нему, проверил пульс. Пульс был слабым.

— Понятно, в кофе, наверное, изрядная доза клафелина или снотворного, но больше похоже на клафелин, уж слишком пульс слабенький. Значит, решили усыпить, а потом сделать какую-нибудь каверзу, — подумал Антон.

Подойдя к кабине пилотов, подергал за ручку двери. Дверь оказалась запертой изнутри. Постучал в дверь, но ему никто не ответил. Тогда он снял переговорную трубку и спокойным голосом, как будто ничего не произошло, сказал.

— Послушай, капитан. Мне от вас ничего не надо. Не хотите открывать, не надо, я настаивать не стану. Просто я хочу убедиться, что с вами все в порядке.

— С нами все в порядке, — послышался ответ, — но в кабину вы не войдете, таков приказ.

— Спасибо, я вас понял, но и вы знайте, что из кабины вы не выйдете до самого приземления. Я со своей стороны заблокировал дверь.

Повесив трубку, он заблокировал дверь страховочным тросом. Потом заблокировал грузовой шлюз и боковой выход. Тросы натянул лебедкой. Теперь в салон попасть было затруднительно. Закончив с тросами, подошел к двери и вновь снял трубку.

— Друзья мои, теперь я заблокировал все входы блокировочными тросами. Если вам захочется избавиться от меня, то предупреждаю, гидравлику включать не надо, разорвете самолет на части. Теперь все, счастливого вам полета. Я слишком устал, поэтому иду спать. Когда приземлимся, не забудьте меня разбудить.

Он действительно намеревался немного поспать. День выдался трудным, а впереди ему предстояло еще не такое испытание, об этом он уже догадался, к тому же его мучил голод, а сон это лучшее лекарство от голода.

По пути к своему месту проверил пульс у спящего пассажира. Биение пульса было очень слабым. Не надо быть врачом, чтобы не догадаться, что человек умирает. Антону пришлось вновь вернуться и снять трубку.

— Извини, капитан, я обещал вас больше не беспокоить, но дело в том, что пассажир ваш умирает.

— Что за бред ты там несешь? Ты когда уже угомонишься? А лучше всего позови его к телефону.

— Не могу. Я же сказал вам, что он умирает, А для особо одаренных повторяю, человек без сознания, пульс я проверил, очень редкий, максимум полчаса и он умрет.

— Я тебе не верю. Иди сейчас же на свое место и не беспокой экипаж.

— Послушай меня, ты болван напыщенный. Мне по большому счету все равно, будет жить твой пассажир, или нет. Главное, что я тебя предупредил, ты как капитан несешь ответственность за все происходящее на борту. Пойми, твой пилот выходил к нам и угощал горячим кофе. Я не стал пить. Зато твой пассажир выпил два стакана. Теперь спит, а пульс практически не прослушивается. В кофе, скорее всего, был клафелин. Ты обрати внимание на своего пилота, он тоже сделал пару глотков, теперь его должно клонить ко сну. Если ты и сейчас не предпримешь ничего, то за смерть пассажира придется ответить. Ты ведь наверняка знаешь, что весь наш разговор в данный момент записывает бортовой самописец. Мне кажется, что тебе напоминать об этом не надо.

— Хорошо, я выхожу, ты открой со своей стороны.

Антон освободил заблокированную дверь и отошел вглубь салона. Капитан выглянул наполовину из двери и крикнул.

— Где он?

— Вон лежит, можешь посмотреть сам, а как твой пилот?

— Уснул, тоже пытался разбудить, тщетно, ничего не помогает.

— Нужно его срочно разбудить. Наверняка у него есть противоядие, иначе он не стал бы пить кофе вместе с нами. Нам нужно найти его и нейтрализовать яд.

Будить пилота пришлось долго. Ему растирали виски, грудь, били по щекам. Вскоре он медленно, но все же стал приходить в себя. Наконец, они добились того, что пилот хоть с трудом, но все же стал отвечать на их вопросы.

— Послушай, там в салоне умирает мальчишка, которому ты наливал кофе. Ты понимаешь, что если он умрет, тебя просто расстреляют.

Пилот, осознав ситуацию, испуганно закивал им в ответ.

— Хорошо, что понимаешь. Скажи, у тебя есть противоядие? Нужно срочно вывести его из транса и поднять давление. Если этого не сделать, через полчаса он умрет.

Пилот не послушными руками достал из нагрудного кармана коробочку, в которой находились четыре ампулы и шприцы. Штурман с радистом смотрели на все это широко раскрытыми глазами. В их головах зрело понимание, что их коллега совершил проступок, но как и зачем, они не понимали.

— Ты это себе вколол?

— Да, перед тем как уснуть.

— Что это и как применяется?

— Не знаю. На них ничего не написано. Знаю, что колоть нужно в вену. Все зависит от количества принятого кофе. Если не поможет первая инъекция, тогда нужно колоть следующую, но только через час. Это все, что я знаю.

— Хорошо, сиди здесь и не вздумай сбежать на улицу. Капитан, пойдемте со мной, поможете привести в чувство нашего подопечного.

Им пришлось неплохо потрудиться, чтобы сделать укол. Давление было совсем слабеньким, поэтому в вену было очень трудно попасть.

— Все, капитан, у нас получилось. Вы можете идти к себе. Только прошу вас, не надо закрываться. Поймите, я не собираюсь вас убивать или захватывать самолет. Я подполковник ГРУ ГШ. Это я доставил этот чемоданчик в Аксум. Это из-за него вам задержали вылет. А я просто возвращаюсь домой, так что, успокойтесь, ничего с вами не случится. Вы идите, а я буду следить за состоянием больного. Если понадобится, я вас позову.

Антон стащил в одну кучу лежавшие в салоне полога, устроился на них, чтобы ближе находится с больным.

Прошел час, состояние не улучшилось. Пришлось звать помощника и вновь сделать укол. Антон продолжал наблюдение. Через два часа состояние больного не изменилось, но и не ухудшалось. Это вселяло небольшую надежду, что еще не все потеряно. Антон вновь пригласил капитана, и после очередного укола спросил.

— Сколько нам еще до Москвы лететь?

— Чуть больше двух часов.

— Что будем делать? Состояние его не улучшается, но зато и хуже не становится. Мне кажется, что он сейчас находится где-то посредине. Ему срочно необходим врач, иначе мы его не довезем живым.

— Я не могу на свой страх и риск запросить посадку в Киеве. А на согласование уйдет много времени. Пока будут согласовывать, ты ведь знаешь наших чиновников, мы будем уже в Жуковском.

— Выходит, что нам в любом случае, придется лететь в Москву. Будем надеяться, что хоть последняя ампула поможет ему, ну, а если нет, то пусть этот грех ляжет на твоего пилота.

В следующие полтора часа Антон заметил, что дыхание стало глубже и ровнее. Пульс стал устойчивым, и уже неплохо прослушивался. Немного успокоившись за судьбу больного, пошел вновь в кабину пилотов.

— Все в порядке. Где мы сейчас находимся?

— Через тридцать минут будем в видимости аэропорта. Как там мальчишка?

— Будем надеяться на лучшее. Сейчас пульс немного выровнялся. Вы свяжитесь с диспетчером, пусть вызовут скорую помощь. Пусть теперь они с ним занимаются, мы с вами сделали все, что могли.