Николай Садовский - Зачем смерть давала шанс (СИ)

— Ты, Валера, сейчас должен подумать, как правильно выстроить свою защиту перед начальством. В любом случае об этом инциденте я вынужден буду доложить. Думай. А теперь садись, пора лететь, скоро совсем стемнеет.

Уже почти совсем стемнело, когда вертолет приземлился на площадке близ штаба округа в городе Аксум. Антон с Ерохиным вошли в помещение штаба. То, что должно было произойти в ближайшее время, Антон уже знал.

Находясь в салоне вертолета, он спокойно сканировал мысли и разговор Ерохина, который сидя рядом с пилотом по радио передавал указания на базу. Поэтому, зайдя в кабинет командующего, он не удивился, когда ему подали на подпись акт о передаче полномочий Ерохину. Антон, не проявляя никаких эмоций, молча сел за стол и подписал акт.

— Вот и славно. Теперь можешь передать мне чемоданчик

— Не торопись, полковник. Я здесь не вижу акта о передаче груза.

— Это еще что за прихоти такие.

— Господин генерал, — обратился Антон к командующему, — объясните вы ему, на каких условиях я принял ответственность за сохранность груза. Вы ведь присутствовали на передаче его мне.

— Да, конечно, я в курсе. Ханджаба, — позвал он начальника штаба, — покажите господину советнику акт, который подписал подполковник Ли, когда принял ответственность за груз.

Начальник штаба вышел, и, вернувшись через пару минут, передал нужную бумагу Ерохину.

— Ознакомился? Теперь будь добр подписать такой же акт только в двух экземплярах. Один будет у тебя, ну, а другой ты уж извини я возьму себе. Я слишком много о тебе узнал за последнее время, и не хочу, чтобы ты за моей спиной устроил мне очередную интрижку. Будем считать, что это исключительно для безопасности секретов нашей родины.

— Хорошо, — сквозь зубы процедил он и сел составлять документ.

Пока Ерохин составлял документ, Ханджаба отвел Антона в сторону и тихонько шепнул ему на ухо:

— Ты прости нас, Тарзан, мы с командиром ничего сделать не можем. Что у вас там за интриги мы не знаем, но на нас давит Москва. Этот выскочка нам тоже не нравится. Мы тебя уважаем, и поэтому с согласия командира я предлагаю тебе помощь. Мы можем переправить тебя в любую страну, ты только скажи куда.

— Спасибо, друг, за поддержку, но ничего такого не надо. На первом же попутном транспорте я уеду домой. А вы с командиром помните, что я был очень рад работать с вами в одной команде.

— Тарзан, дело в том, что транспортный самолет уже третий час стоит на взлетной полосе. Его Ерохин специально задержал. Из Москвы требуют от него, чтобы он отправил тебя в Москву именно на этом транспорте в наручниках и под конвоем.

— Спасибо, друг, за информацию, — похлопав его по плечу, весело добавил: — Меня в горах Мамба укусила, и как видишь, остался живой. Надеюсь, что укус паршивой Гиены, окажется не таким болезненным.

— Ты про Мамбу сейчас серьезно сказал?

— Вполне. Можешь сам убедится, — Антон показал ему шрам на руке. — Это случилось через пару дней после нашего вылета. Я не заметил и упал прямо на нее.

— Поразительно, — Ханджаба не сомневался в правдивости слов Антона. В таких вопросах он был хорошим специалистом. Он безошибочно мог отличить по шраму, какая именно змея нанесла такой укус. — У меня в голове не укладывается, как ты смог после этого выжить.

— Как, не знаю. Но я провел в пещере двенадцать суток без сознания, поэтому так задержался. Надеюсь, что эта гиена не так опасна как Мамба.

— Дай-то бог. Я буду за тебя молиться.

— Иди, подписывай, — послышался голос Ерохина.

Антон взял в руки документ. Внимательно прочитал его, после чего подписал. Широко улыбнувшись, протянул документ генералу.

Командующий понял, что Тарзану нужен свидетель. Улыбнувшись в ответ, не раздумывая, подписал и поставил на нем свою подпись и личную печать. Затем акт подписал начальник штаба. Антон взял свой экземпляр и предыдущий акт, сложил их вместе и положил в карман. Ерохин удивленно посмотрел на него, потом хотел что-то сказать, но Антон перебил его.

— Эти акты будут у меня, а для себя можешь написать какие угодно, я не буду возражать. Теперь прикажи, пусть принесут мои личные вещи, я уезжаю. Спасибо, что задержал самолет, а то неизвестно, сколько мне пришлось бы здесь прохлаждаться.

— Ты не просто уезжаешь. А в наручниках и под конвоем. После подписания акта, ты теперь никто. Я имею право тебя арестовать.

— Ну, хорошо. Давай пробуй меня арестовать. Я понимаю, что у тебя сейчас есть полномочия арестовать военнослужащего в экстренной ситуации без санкции свыше. Но я хочу тебе напомнить, что мы не у себя дома, а в дружеской нам стране. Мы хоть и дружеские страны, но у каждой свои законы. Я нахожусь на территории Эфиопии и на меня, распространяется иммунитет неприкосновенности. Как я понимаю, власти Эфиопии не давали разрешения на твои безумные действия. Второе. Отконвоировать меня ты сможешь только до самолета. Дольше конвой не имеет права лететь без согласования с правительством СССР. Эх ты, недоучка, а еще советником называешься. Элементарных вещей не знаешь. Ну, теперь поздно учиться, все равно ничего не поймешь. Когда мы все учились, ты карьерой занимался, все бегал к начальству, наушничал. Теперь пожинаешь плоды своего труда. Беда в том, что ты не знаешь надолго ли. Ну, что стоишь как столб? Иди, командуй. За задержку транспорта дома спросят с тебя, поэтому не надо терять время, да и мне становится противно с тобой общаться.

Остальное происходило довольно быстро. Антона посадили в машину, вернули сумку с вещами и подвезли к самому трапу самолета. В самолете, кроме экипажа, уже находился молодой человек в гражданской одежде с пристегнутым наручниками чемоданчиком.

Антон сел на боковое сидение и пристегнулся ремнем безопасности. Самолет был транспортным, не надеясь на уют, он решил расслабиться и немного поспать, так как до Москвы было несколько часов лета.

Вскоре самолет набрал нужную высоту. Антон расстегнул ремень и задремал. Его разбудил приход второго пилота. Он стоял перед ним с термосом и пластиковыми стаканами, предлагая горячий кофе. Первый стакан он подал молодому человеку с чемоданчиком, второй Антону и в третий налил себе.

Сделав глоток, Антон остановился, что-то в этом насторожило его, а своей интуиции, он привык доверять. Гражданский, выпив свой стакан залпом, попросил еще налить. Налив ему в стакан кофе, пилот быстро убежал в кабину. Антон выплеснул остатки кофе на пол и, сунув два пальца в рот, заставил себя вырвать содержимое желудка.

Окончив столь нелицеприятную процедуру, он запил водой из своей фляжки. Глянув в сторону пассажира, не поверил собственным глазам. После двух больших стаканов кофе он спал как младенец.