Николай Садовский - Зачем смерть давала шанс (СИ)

И не надо меня убеждать в том, что власть заботится о людях. Вы сами были в командировках в европейских странах. Видели, как выглядят там фермерские хозяйства. Все у них построено аккуратно и с удобствами. Вот у них власть заботится о своих крестьянах. Им выделяются и кредиты под малый процент, и субсидии различного направления. Они не ссылаются на то, что страна в разрухе после войны. Европа тоже пострадала, не только мы.

Если бы наше правительство не старалось устроить коммунизм на всей планете, а думало о своем народе, то и мы жили бы не хуже европейцев, а даже лучше. Пока наш народ живет в нищете, наше правительство вкладывает огромные средства в экономику разных бедных стран. Вспомните Кубу, Латинскую Америку, а скольким странам в Африке мы помогали, а тот же Вьетнам, Корея, Китай. Все эти вложения пущены на ветер, а свой народ голодает.

Мне хоть и трудно говорить об этом, но я все же скажу. Долго такое продолжаться не может. Я уверен, что не за горами то время, когда народ взбунтуется и грянет буря. Возможно, что вновь начнется братоубийственная война, и мы опять начнем убивать друг друга. Поверите, не я один так думаю. Вам об этом ненавязчиво уже намекал и Сокол. Он, конечно, по своему статусу не может вам сказать напрямую, но я, будучи уже гражданским человеком, говорю вам все прямо и открыто. Я прав, Сокол? На сколько еще хватит терпения у людей? На десять лет или на пятнадцать?

— Ты полностью прав во всем, что сейчас сказал, и я с тобой во всем согласен. Не согласен только в сроках. Боюсь, что изменения в нашей стране начнутся раньше, чем мы думаем. Мне кажется, что в ближайшие пять лет может все измениться, и не только я так считаю. Многие там, наверху, придерживаются такого же мнения. Если наш всеми любимый Михаил Сергеевич и дальше будет летать по стране и кормить народ обещаниями лучшей жизни, а не займется радикальными изменениями в стране и экономике, то народ не выдержит и взбунтуется. А если наш народ восстанет, то его трудно будет остановить, и крови прольется много. Горбачеву срочно надо разогнать дом престарелых в правительстве. Надо набрать молодую боеспособную команду из хороших экономистов, хозяйственников и начать действительно радикальные реформы. Но до тех пор, пока он будет слушать советы собственной жены, ничего не изменится, а только будет хуже. Я вообще не могу понять, кто у нас руководит страной?

Все молчали. Разговор, действительно, оказался непростым, но даже в какой-то мере опасным. Док уже и сам был не рад, что затеял все это. Ему просто было интересно, что по этому поводу думал Антон. Он был удивлен тем, что Антон, казалось бы, равнодушный к политике, вдруг так ясно и понятно проанализирует действия политиков.

Тишина затянулась. Каждый думал о чем-то своем. Первым не выдержал Сокол.

— Ну, что, бойцы, замолчали? Нечего сказать в ответ? А Антон — молодец, разделал вас под орех. Учитесь у него анализировать обстановку, в которой вам приходится жить. Ладно, друзья, закончим этот разговор. Нас слишком еще мало, чтобы переломить позвоночник всей системе. Давайте будем расходиться, а ты, Док, долечивай этого инвалида, а мы найдем еще время для этого разговора.

Антон, оформив нужные документы, стал гражданским человеком. Сидеть без дела в таком возрасте он не захотел, поэтому обратился в одну из школ в поисках работы. Директор школы, пожилая дородная женщина, ознакомившись с его послужным списком, не раздумывая, зачислила его в штат, даже не взирая на то, что учебный год уже начался.

Теперь Антон был преподавателем английского языка, и в некоторых классах вел уроки физкультуры. Два раза в неделю он по вечерам руководил спортивными секциями. Все шло прекрасно. Антон постепенно отвыкал от военной жизни. Этому способствовал тот факт, что ему больше всего нравилось заниматься с детьми. Занимаясь с подростками, он сам как будто молодел.

В возрасте почти пятидесяти лет его организм был двадцатипятилетнего человека. Обладая такой молодой энергией, он и сам часто дурачился с детьми. Детям это очень нравилось, но, тем не менее, дисциплина на занятиях была строгой.

Антон, как оказалось, был для них не просто рубаха-парень, но когда требовали обстоятельства, был требовательным и строгим. За это его полюбили не только дети, но и весь педагогический коллектив.

Антон, казалось, был счастлив, но счастье для него всегда оказывалось в роли мотылька. Помахав крылышками, оно всегда улетало. Так случилось и на этот раз.

От дома до школы и обратно он всегда ходил пешком. Ему нравились прогулки по свежему воздуху. Да и расстояние было незначительным, всего чуть больше километра. Его путь пролегал через небольшой сквер, затем начиналась строительная площадка нового микрорайона. Пройдя по тропинке, он попадал на пустырь, заставленный бетонными плитами и блоками. Затем он проходил еще один квартал по улице и оказывался у себя дома.

Часто по вечерам возвращаясь с работы, встречал на пустыре местную шпану. Они, как правило, сидели на плитах. Одни играли в карты, пили пиво, другие бренчали на гитаре, развлекая девочек.

Антона знала вся округа, поэтому его никто не задевал, а наоборот, вся молодежь относилась к нему с уважением. И как ни странно, он никогда не видел, чтобы ребята выясняли отношение между собой в драке.

В начале лета, после сдачи выпускных экзаменов, выпускники готовились к выпускному балу. Для Антона это было приятным событием.

В один из таких вечеров, он, как всегда, шел через пустырь. Вдруг услышал женский крик, призывающий о помощи. Он заторопился на крик, и вскоре за одной из стопок плит увидел, как пять здоровых парней, которых здесь никогда не видел, пытаются изнасиловать молодую девушку. Девушка кричала и пыталась вырваться.

Антон в два прыжка оказался рядом. Стараясь никого не покалечить, разбросал хулиганов, отвесив при этом каждому по хорошей оплеухе. Глядя вслед убегающим хулиганам, заметил человека, наблюдавшего за происходящим. Рассмотреть его, как следует, не успел.

Мужчина, увидев, что Антон пристально посмотрел на него, быстро скрылся за плитами. Единственно, что успел Антон заметить, так это рыжие волосы, выбивающиеся из-под кепки, надвинутой на глаза. Антон не стал заострять на этом внимание, повернувшись, поспешил помочь девушке. Девушка, оказалась довольно симпатичной и с хорошей фигурой.

Антон невольно залюбовался красивой блондинкой. Девушка, скорее всего, применяла косметические средства, чтобы выглядеть моложе, но опытный глаз Антона сразу определил, что ей около тридцати пяти лет, не меньше.

— С вами все в порядке? Ничего не болит?

— Спасибо вам. Со мной все в порядке. Если бы не вы, я не знаю, что со мной было бы.