Николай Садовский - Зачем смерть давала шанс (СИ)

Ехали долго, Антон догадался, что едут в Москву, так как с каждым километром было слышно, как нарастает шум движущегося транспорта. Сколько прошло времени, он не знал, но вскоре машина остановилась. Открылась дверь, и Антон увидел железнодорожный вагон. Слышался лай собак.

Спустя несколько минут последовала команда на выход. Спрыгнув на землю, опытным взглядом оценил обстановку.

То, что он увидел, не обрадовало его. Побег исключался. От самого автозака до дверей вагона он увидел коридор из конвоиров с оружием на изготовку, к тому же он успел увидеть не менее пяти собак, натасканных именно на охрану и поиск заключенных. Собаки непрерывно гавкали и пытались своими огромными клыками схватить за ноги.

Решив отложить побег до более благоприятного случая, он спокойно вошел в тамбур вагона. Вагон оказался специализированным, для перевозки заключенных. Он отдаленно напоминал купейный вагон, с той лишь разницей, что вместо купе были сварены металлические клетки на четыре человека.

Некоторые клетки были уже заполнены арестантами. Антона отвели в самый конец вагона, заперев в клетке отдельно от остальных.

Так начался его новый этап жизни. Забегая вперед, скажу, что в этом вагоне Антон провел почти две недели.

Следуя по своему маршруту, их часто загоняли в тупик, где в долгие часы ожидания, заключенные изнывали от духоты. Вагон был переполнен, но не смотря на то, что в некоторых отсеках зекам приходилось практически сидеть друг на друге, к нему никого не подселяли.

Начальник конвоя порой ругался по поводу такого безобразия, но конвойные, которые сопровождали Антона от самого СИЗО, категорически не разрешали никому приближаться к клетке Антона. Исключение было сделано лишь одному из вновь прибывшему по пересылке.

Этим поселенцем оказался щупленький на вид мужчина сорока пяти лет. Таких как он, многие называют ботаниками. Из разговора с ним Антон узнал, что он действительно ученый, физик по образованию, к тому же хороший изобретатель. У него оказалось большое количество запатентованных изобретений, в том числе и в военно-промышленном комплексе.

Как и многие ученые, он пытался пробить стену бюрократической машины, чтобы его новое детище познало жизнь. Его новое изобретение касалось гражданской авиации. Но на пути стояла стена непонимания. Вот в такой момент разочарования, ему предложили хорошие деньги за его разработку. Беда была в том, что заказчиком оказался иностранец. Его арестовали при передаче чертежей.

Обвинили в продаже секретов родины и назначили десять лет строгого режима. А по сути, он просто хотел, чтобы его знанием и талантом воспользовались люди, а наши бюрократы оказались на месте той собаки на сене, и сам не съем и другим не дам.

Вместе они провели трое суток. На четвертые их железнодорожная эпопея закончилась.

Вагон загнали в тупик Архангельского железнодорожного вокзала. Постепенно всех заключенных партиями разобрали. Как сказал один из конвоиров, велики Соловки, так и лагерей не мало, всем вам здесь места хватит.

В вагоне остались только Антон и профессор Чижиков Павел Васильевич. Он же, по словам Антона, Ботаник.

Ночь они провели в вагоне, и только на следующее утро их отвезли в аэропорт. Погрузили в самолет, в простонародье «кукурузник», и взяли курс на север. На борту самолета кроме двух арестантов и трех конвойных лежала большая груда почты и посылок.

Антон, следуя своему замыслу, стал наблюдать за работой экипажа. Его расчет был прост. Нужно нейтрализовать охрану и захватить самолет. В этой ситуации экипаж ему был не нужен. Посадить самолет он мог и без экипажа в любых условиях на любую мало-мальски пригодную для посадки площадку.

Но надо отдать должное подготовке конвоя. Антон уже давно догадался, что вместо простого конвоя из служащих внутренних войск, его сопровождает специалисты особого отдела.

Как только экипаж занял свое место, дверь кабины тут же была закрыта. Трое конвоиров расположились по обоим бортам рядом с дверью. Они сидели с оружием на изготовку, внимательно следя за заключенными. Было понятно, что перед этапом они прошли хороший инструктаж, и понимали, какой опасности могут подвергнуться в случае, если будут нести свою службу недобросовестно.

Первую посадку они произвели в порту Мезень. Сгрузили часть почты, затем дозаправились, и вновь в путь. Самолет делал еще две промежуточные посадки в населенных пунктах Чижа и Кия.

Последним для арестантов пунктом оказалась порт Шойна. За время всех посадок ни разу Антону не представилась возможность для побега. Всякий раз перед посадкой одну его руку пристегивали наручниками к поручням и строго следили за его движениями.

В Шойне их поджидал еще дополнительный конвой с двумя собаками, которые все время рвались на поводке, норовя укусить зеков за ноги, но опытные кинологи крепко удерживали их за поводки.

На этот раз автозаком оказался огромный грузовик, специально оборудованный под перевозку заключенных.

Антон отметил про себя, что из прежнего конвоя остался один, с папкой документов.

Машина, подпрыгивая на ухабах, двигалась дальше на север. Из окна автозака была видна акватория Белого моря, на волнах которого качались и сновали рыбацкие шхуны и мелкие шаланды. Простая грунтовая дорога петляла и изгибалась, копируя прибрежный рельеф.

Часто на пути встречались небольшие речушки и ручьи, с избытком изобилующие в этой тундровой местности.

Вскоре машина свернула в сторону моря. Антон увидел на мысе небольшого полуострова рыбацкий поселок, примкнувший к самому берегу. Рядом с поселком расположилась зона.

Подъехав к воротам, машина остановилась. Антона и Ботаника вывели, провели через калитку, потом приказали ждать. Ждать пришлось долго. С моря дул холодный ветер, пронизывающий их скудную одежонку насквозь, заставляя их ежиться от озноба. Вскоре появился сам начальник ИТК. Антон хоть и видел его один раз, но все же узнал подполковника Завертнева.

Завертнев долго всматривался в фигуру Антона, но под конец все же признал, но вида не подал, тем более не стал комментировать встречу. Закончив осмотр, он приступил к пламенной речи по поводу их приезда на столь благословенную землю.

— Поздравляю вас с прибытием на полуостров Канин. Вы проведете на этой богом забытой земле ближайшие годы, дабы искупить свои злодеяния перед народом. Пункт второй. Если уж эта земля забыта богом, то теперь я буду для вас и богом, и начальником, а посему то, что я вам скажу, будет являться для вас законом, а я люблю, чтобы мои законы выполнялись четко и в срок. Если вы это не зарубите у себя на носу, то это за вас сделают мои люди, и заметьте, на вашем носу, и я уверен, что это вам не очень понравится.