Николай Садовский - Зачем смерть давала шанс (СИ)

Петр Ильич, откинувшись на спинку стула и теребя бахрому от скатерти в руках, с интересом наблюдал, как на этот раз поведет себя Егор. Ему не раз доводилось быть свидетелем таких вот воспитательных бесед с населением.

Каждый раз он удивлялся тому, как этот огромный человек мог нащупать ту самую заветную ниточку, и, потянув за нее, мог направить заблудшую душу в нужном направлении.

Он вспомнил, как это случилось с конюхом Семеном. Напившись где-то до безобразия, Семен, придя домой, устроил скандал. Сначала он принялся избивать детей. Видите ли, они не доброжелательно посмотрели на него. Но когда его жена Мария вступилась за детей, он стал с особой жестокостью избивать ее вожжами.

Мария вся окровавленная, все же сумела вырваться и выбежать на улицу. Семен с окровавленными вожжами гнался за ней. На счастье Марии, мимо шел Егор. Увидев такую картину, он схватил Семена, связал его этими же вожжами, потом принес и бросил в сарай на сено, приказав никому не развязывать до его прихода.

Рано утром Егор развязал забияку, окунув несколько раз в большую бочку с водой, после чего повел в дом, показывать следы его буйной деятельности. Держа за шиворот, он стал водить его по дому, показывая разбитую посуду, поломанную мебель, наконец, показал избитых детей, испуганно сбившихся в углу кровати. На другой кровати лежала почти до смерти избитая Мария.

— Смотри, герой ты наш, на свои подвиги. Смотри, не надо отворачиваться, ты теперь должен гордится, что в одиночку справился со страшными врагами, с беззащитными детьми и женой. Теперь не только ты, но и вся округа должна гордится тобой.

— Да я, Егор Силантьевич, понимаешь, пьяный вчера был, ну и не сдержался, ты уж извини меня, перебрал немного.

— Ах, вон оно как, ты значит, пьяный был, ну это в корне меняет дело. Это очень серьезное оправдание. Получается, когда ты пьян, тебе все позволено. И ты решил окружающим показать, кто есть кто. Ну, ты и показал беззащитным детям свою мужскую значимость, и теперь жена с детьми знают свое место и понимают, кто в доме хозяин и господин. А это значит, что тебе все позволено, а они ничтожные должны перед тобой ходить на цыпочках и пресмыкаться. А что делают они? Они, на зло тебе, только и знают, что едят и спят. А ты один, обездоленный только и знаешь, что с утра до глубокой ночи работать, не покладая рук, чтобы прокормить эту ораву бездельников. Приходишь домой, а здесь тебе ни почета, ни уважения.

— Ну, что ты так, Егор Селантич, я же говорю, пьян был, погорячился слегка, с кем не бывает. Прости, пожалуйста.

— Ты не у меня проси прощение, а у своей жены и детей, которых избил до неузнаваемости. Вот их ты обидел основательно. Я, когда вчера вечером тебя связывал, слышал, как ты кричал, что они все лодыри и нахлебники. Только ты один их кормишь и поишь, а они — обуза на твоей шее. А ты пробовал, хотя бы раз представить себя на месте своей жены. Да не смотри ты на меня так, ты хотя бы мысленно, на одну минуту, представь себе то, чем занимается твоя жена в течение всего дня. Мне кажется, что у тебя ничего не получается, — видя его тщетные попытки, сказал Егор. — Хорошо, я помогу тебе. Представь, что это ты встаешь ни свет ни заря, когда остальные еще спят, это ты готовишь еду на всю семью. Это тебе приходится заботиться о том, как, и чем накормить семью. Это ты управляешься с хозяйством, потом будишь всех остальных, кормишь их, собираешь детей в школу и провожаешь мужа на работу. Потом бежишь сама, целый день работаешь на ферме, домой уже еле ноги несешь. Дома ждут голодные дети, нужно готовить ужин. Нужно всех накормить, напоить, выслушать капризы, что где-то кому-то что-то не понравилось. Потом всех нужно уложить спать, да еще не забыть ублажить пьяного мужа в постели, и если все прошло хорошо, то встать после этого и заняться стиркой. Женщине нельзя отпустить детей в школу в грязной одежде. А тебе приходилось после такого напряженного дня еще и ночи напролет сидеть у кроватки больного ребенка? А утром начинать все сызнова. А к вечеру приходит пьяный муж и начинает выяснять, кто в доме хозяин, и не просто на словах, а с побоями, от которых потом неделю встать нормальный человек не может. Но разве здесь полежишь, надо опять готовить, стирать и так далее. А ты сам пробовал выносить ребенка, рожать в страшных муках, заботится о нем, ночей не спать, а потом смотреть, как пьяный урод из твоего ребенка делает калеку. И вот всю эту никчемную заботу отдали женщине, теперь она сидит сиднем и ничего не делает, а тебе бедному, обездоленному приходится страдать на проклятой работе, мучится, пить горькую, а потом приходится еще и свои права отстаивать, а это ох не легкая обязанность. Какая несправедливость на свете, тебе даже такую мелочь как родить ребенка не доверяют. Ты, наверное, поэтому и обиделся на всех и вся. Ну, что молчишь. Может я не прав, и зря на тебя наседаю?

Семен молчал. Потом, встав со стула, не глядя ни на кого, на дрожащих ногах подошел к кровати, на которой лежала Мария, и опустился на колени. Постояв немного, уткнулся лицом в ее руки, тихо заплакал. Егор после этого тихонько, на цыпочках, вышел из дома.

После этой беседы в деревне никто не видел Семена выпивающим, даже на свадьбе собственного сына, он не позволил себе ни одной рюмки спиртного.

Но не со всеми, он поступал так. Находились и такие, кому слова не помогали, тогда наука, как поговаривали в деревне, доходила через кулаки. Правда свидетелей никогда не было, но зато потом многие приходили и благодарили его за науку. И после того как Егор ушел в отставку, по состоянию здоровья, люди продолжают приходить к нему, с просьбой помочь в том или ином вопросе, и никому он не отказал. Если не мог помочь делом, то обязательно помогал советом.

Егор мог найти общий язык даже с маленькими детьми. Люди, как правило, часто пугают своих непослушных детей милиционером. Но здесь был особый случай. Егор очень любил детей, и дети отвечали ему взаимностью. Часто обращались к нему с различными просьбами, и он старался помочь им как мог.

Взять хотя бы тот случай с маленькой девочкой. Они с Егором встретившись среди улицы, стояли, разговаривая о чем-то. Вдруг из калитки напротив вышла пятилетняя девочка. Посмотрев на нас, она смело подошла, и плохо выговаривая слова, обратилась к Егору.

— Дядя милиционер, мой Васька пропал. Ты найдешь его?

Егор присел перед ней на корточки и ласково спросил ее.

— Как же тебя зовут, солнышко мое?

— Нюшкой меня зовут, — ответила девчушка, — а Васька все равно пропал.

— Нюха, а скажи мне, кто такой твой Васька, — ласково улыбаясь, расспрашивал ее Егор.

— Ты что, совсем не знаешь моего Ваську?

— Нет, не знаю, — искренне сознался Егор, — но ты ведь скажешь мне, кто твой Васька?