Анатолий Домбровский - Падение к подножью пирамид [Безысходность - род безумия]

"Я?!" — удивился Лукашевский.

"Ты. Более того, ведь и я — это ты. Я существую только по твоей воле. Не я режиссер, а ты режиссер… Я возникаю и материализуюсь только по твоему зову… Так же, как пирамиды на картине… И все, что случилось, — твоя версия отката маятника… Ты это понял… Ты сам себе это говоришь… Прислушайся…"

Голос поднявшейся на палубу Александрины лишь на две-три секунды отвлек Лукашевского (она сказала: "Мужчины, идите есть, ужин на столе!") Он оглянулся на голос

Александрины, а когда снова повернулся к Режиссеру, того рядом не оказалось.

"Эй! Вы где? — удивился Лукашевский. — Александрина зовет нас", — и вдруг почувствовал, как его обдало внезапным холодом. Мысль о том, что Режиссер исчез, не сразу ясно и отчетливо-словесно прозвучала в его мозгу. Прежде нее он ощутил пугающее отсутствие. И лишь спустя несколько мгновений мысль об этом и замирающее эхо последнего слова Режиссера: "…прислушайся… прислушайся… прислушайся…"

"Ну что же вы там? Идите ужинать!" — повторила свое приглашение Александрина. — Остывает".

"Иди сюда, — позвал ее Лукашевский, овладев собой. — Подойди!"

"На палубе свежо, а я легко одета" — сказала Александрина, но подошла. Удивилась, что Лукашевский один, спросила про гостя.

"Его нет, — ответил Лукашевский, еще не зная, как объяснить, исчезновение Режиссера. — Тут нет ничего странного… Нет, нет, — упредил он ее вопрос, никто за борт не бросался… Дело в том… Ну да ладно! — сказал он, крепко взяв Александрину за руку. — Это такое дело… Ты не сразу поймешь. Но надо идти ужинать", — он подвел ее к трапу, ведущему в каюту, пропустил вперед и уже опускаясь следом за ней, оглянулся. Он остановился так резко, что Александрина испугалась и спросила:

"Что случилось? Он?"

"Ох, — ответил Лукашевский. — Не верю… Посмотрите, пожалуйста".

Александрина поднялась к нему и тихо засмеялась.

"Да? — спросил Лукашевский. — Это он? Наш маяк? Ты тоже видишь?"

"Конечно, вижу, — ответила Александрина. — Три секунды — пауза, три секунды — свет… так работает только наш маяк. Значит, там кто-то есть! Сам-то маяк светить не будет".

"Не будет", — сказал Лукашевский.

"Мы не так далеко ушли. Надо вернуться и проверить", — предложила Александрина.

"Да! — прижав к себе Александрину, радостно сказал Лукашевский. — Надо вернуться и проверить! Мы ушли совсем недалеко! — засмеялся он. — Это такое счастье! Надо вернуться!"

"Но сначала — хоть по глотку чаю".

"Да! — согласился Лукашевский и еще крепче обнял Александрину. — По глотку чаю — и домой!"

Они спустились в каюту. Александрина засуетилась у стола.

"А где дядя Петя? — спросил Павлуша, глядя на Лукашевского. — Почему не пришел дядя Петя?"

"Да вот же он!" — оглянулась Александрина, но, встретившись глазами с Лукашевским, вдруг обмерла и уронила чашку.

"Вы что? — не понял происходящего Лукашевский. — Что с вами?"

Александрина ткнула пальцем в сторону зеркала. "Посмотрите на себя", прошептала она побелевшими губами.

Лукашевский подошел к зеркалу и с ужасом откачнулся: из зеркала на него смотрел Режиссер.