Грег Иган - Заводная ракета

Ялда увидела это первой — у нее был более широкой обзор, который к тому же не требовал телескопа. Не трепет солнечного света на куске ткани — перед ней снова пылал настоящий соляритовый огонь. Она коснулась плеча Фридо; он посмотрел вверх и в изумлении выругался.

— Что она делает? — спросил он онемевшим голосом.

— Берет управление на себя, — ответила Ялда. Двигатели не были предназначены для ручного управления, но Бенедетта, скорее всего, вытащила бесполезный часовый механизм и заново открыла систему подачи либератора собственными руками.

Фатима подошла к ним. — Я не понимаю, — возмутилась она.

Ялда обратилась к новобранцам, объяснив им то, что, по ее мнению, сейчас происходило с ракетой. По-видимому, таймер заклинило на несколько пауз, когда ракета находилась в состоянии свободного падения, и после этого в работе механизма появилась задержка. Парашют, скорее всего, сорвало ветром после того, как он раскрылся на такой большой скорости. Теперь оставался только один способ замедлить падение ракеты — пустить в ход двигатели. Бенедетта попытается выполнить серию зажиганий, которые позволят ей безопасно опуститься на землю.

Больше она не сказала ни слова; теперь им всем оставалось только смотреть и надеяться. Даже при идеальных знаниях и точности управления посадка с работающими двигателем требовала идти на компромисс. Прежде, чем заглушить двигатели, нужно было опуститься как можно ниже, чтобы уберечь себя от падения с высоты — однако чем ниже опускалась ракета, тем большее количество тепла от ракетного выхлопа успеет скопиться над поверхностью земли.

К тому же идеальных знаний у Бенедетты не было — она могла откалибровать силу тяги двигателей, исходя из ощущения собственного веса и оценить высоту и скорость, ориентируясь по наклонному виду окружающего ландшафта, но не более того. Ялда заметила, что зажигание, которое должно было замедлить падение ракеты, продолжалось слишком долго; на мгновение пронзительно яркий свет завис над равниной, а затем снова вознесся в небо.

Пламя погасло, и ракета снова исчезла из вида. Ялда попыталась мысленно проникнуть в кабину в надежде заново обрести чувство сопереживания, которое сопровождало ее в момент запуска. Бенедетта уже продемонстрировала решительность и быстроту ума, но ее главной потребностью была информация.

Двигатели снова оживились, и ракета появилась гораздо ниже, чем раньше. С опасением, что торможение окажется недостаточно быстрым, Ялда наблюдала, как ракета приближается к линии горизонта, но когда корабль вошел в пылевую дымку, окатив всю равнину рябью световых лучей, она воспряла духом. Теперь оценить траекторию ракеты было проще, и она была настолько же близка к идеалу, насколько этого можно было пожелать. Если Бенедетта остановит двигатели в нижней точке, ей, вероятно, удастся пережить падение.

Пламя слегка ослабло, но полностью не исчезло. Ялда всматривалась в пыль и слепящий свет, стараясь различить хоть какие-то признаки движения. Фридо протянул руку и дотронулся ей до руки Ялды; он наблюдал за происходящим через теодолит. — Она пытается спуститься ниже, — сказал он. — Она знает, что уже близко, но думает, что этого еще недостаточно.

— А этого достаточно?

— Думаю, да, — ответил Фридо.

Тогда глуши двигатели , — стала умолять ее Ялда. — Глуши двигатели и падай .

Свет стал ярче, но с места не двинулся. Ялда была в замешательстве, но затем поняла: Бенедетта не увеличила тягу двигателей, однако ракета опустилась так низко, что под действием ее выхлопа земля раскалилась и уже начала светиться.

Из тимпана Фридо вырвался тревожный рокот. — Поднимайся! — взмолился он. — Ты упустила свой шанс; дай ей время остыть.

Свет ярко вспыхнул и рассеялся. Ветер переменился, расчистив дымку, и Ялда, наконец, увидела подлинную картину происходящего. Земля пылала, в то время как ракета, поддерживая пламя, медленно двигалась в ее сторону.

Ялда прокричала «Ложись!» и успела толкнуть Фатиму в направлении бункера прежде, чем споткнулась, ослепленная вспышкой света. Она лежала там, где упала, лицом в грязи, прикрыв задние глаза рукой.

Земля содрогнулась, но сильного взрыва не последовало; большая часть солярита и либератора уже была израсходована. Она ждала, что на них посыплются обломки, но даже если они и были, то явно упали в другом месте. Расслабив свой тимпан, она не услышала ничего, кроме ветра.

Ялда поднялась на ноги и огляделась по сторонам. Фридо прижался к земле рядом с ней, обхватив голову руками. Нино стоял — по-видимому, невредимый, — остальные новобранцы все еще пытались встать на ноги. Фатима выглянула из бункера, тихонько рокоча от горя.

В отдалении над землей задрожал бело-голубой всполох. Ялда не смогла разобрать, было ли это рассыпанное топливо или пыль и камни самой равнины. Она молча продолжала смотреть, пока огонь окончательно не погас.

— Когда Бенедетта хотела запустить свои светозаписывающие зонды, — вспомнил Евсебио, — она буквально взяла меня измором. Шесть дюжин она хотела — шесть дюжин и получила. И если бы я был здесь во время испытательного полета, ничего бы не изменилось. Каковы бы ни были мои опасения, она бы все равно меня переубедила.

— Жаль, что мы не знаем, как связаться с ее семьей, — сказала Ялда. — Или хотя бы с друзьями. Должен же быть кто-то, кому она хотела бы передать эту новость.

Евсебио жестом выразил беспомощность. — Она была беглянкой. Если бы у нее оставались прощальные слова, она бы сказала их давным-давно.

В ответ на его слова Ялда почувствовала вспышку гнева, хотя и не знала точно почему. Манипулировал ли он людьми, помогая им сбежать от своих ко? Предложить выход — не преступление, при условии, что ты честно предупреждаешь о возможных последствиях.

Хижину освещала единственная лампа, стоявшая на полу. Евсебио оглядел пустую комнату оценивающим взглядом, но воздержался от каких-либо комментариев. Ялда провела здесь последние десять дней, изо всех сил пытаясь извлечь хоть какую-то пользу из бессмысленной смерти Бенедетты.

— Нам нужно проявить большую осторожность во всем, что мы делаем, — сказала она. Мы всегда должны думать о наихудших сценариях.

Евсебио отрывисто прожужжал. — Их довольно много; может уточнишь?

— Возгорание планеты.

— А, синдром Геммы, — устало произнес он. — Ты думаешь, фермеры, которые в спешном порядке стали выращивать злаки в зоне удара, пришли сюда сами? У Ачилио есть люди, которые распространяют эти идеи и организуют платные переселения.

— Как-то многовато хлопот ради одного только желания тебе досадить, — заметила Ялда. — Может быть, он действительно верит в то, что есть риск?