Jack Vance - Золото и железо. Кларджес

«Ничего».

«Вам было нечего сказать и на допросе, — ее голос приобрел агрессивно-издевательский оттенок.. — Удивительным образом, именно те обстоятельства, о которых я упомянула, исчезли из вашей памяти. Как вам удалось добиться такого эффекта, мне неизвестно. Так или иначе, я намерена узнать правду. Тем временем я позабочусь о том, чтобы вы не могли извлечь никакой выгоды из вашего преступления».

«Что вы имеете в виду?»

«Мне вам больше нечего сказать».

«Вы — странное существо», — заметил Кудеяр.

«Я ничем не отличаюсь от любого другого человека, испытывающего сильные чувства».

«Я тоже испытываю сильные чувства», — сказал Кудеяр.

Амаранта Джасинты застыла: «Что вы подразумеваете?»

«Только то, что конфликт между нами может привести к нежелательным последствиям».

Джасинта рассмеялась: «По сравнению с вами я неуязвима!»

«Чем большей опасности подвергается человек, тем решительнее он действует».

Джасинта поднялась на ноги: «Мне пора идти. Но я не думаю, что вы меня забудете». Она быстро прошла к выходу из таверны, взбежала по лестнице и скрылась.

На следующее утро Кудеяр явился в паллиаторий. Не прошло и часа, как его вызвал к себе дидактор Гладелла.

Главный врач говорил резко, холодно и откровенно: «Я пересмотрел свое решение. У вас нет достаточных рекомендаций для того, чтобы вы могли занимать должность фельдшера. С этой минуты вы уволены».

На следующий день после увольнения Кудеяру позвонил Базиль Тинкуп: «А, Гэйвин! Я боялся, что не застану тебя дома».

«Ты зря беспокоился. Меня выгнали из Баллиасского паллиатория».

Розовое лицо Базиля сморщилось, как у готового заплакать младенца: «Ай-ай-ай, Гэйвин! Какая неудача!»

Кудеяр пожал плечами: «Мне не особенно нравилась эта работа. Возможно, мне лучше подойдет что-нибудь другое».

Базиль горестно покачал головой: «Завидую твоему оптимизму».

«Так у тебя все еще нет определенных планов?»

Базиль вздохнул: «В молодости я подавал надежды в качестве начинающего стеклодува. Может быть, мне удастся внести несколько усовершенствований в процесс изготовления художественного стекла. Или, может быть, я снова наймусь матросом на баржу. Я все еще не нахожу себе места и ни в чем не уверен».

«Не хватайся за первую подвернувшуюся работу», — посоветовал Кудеяр.

«Конечно, конечно. Но мне нужно думать о дальнейшем продвижении, а в филу аспирантов не так уж легко попасть».

Кудеяр налил себе еще одну чашку чая: «Давай немного подумаем о сложившейся ситуации».

Базиль обреченно махнул рукой: «Не беспокойся обо мне. Я удержусь на ногах, так или иначе. Тем не менее, провал в паллиатории нанес мне ощутимый удар».

«Посмотрим, посмотрим... Тебе удалось продемонстрировать, что для улучшения методов психотерапии требуется оригинальное, нетрадиционное мышление».

Базиль Тинкуп устало покачал головой: «И какую пользу это мне принесло?»

«Существует еще одно закосневшее учреждение, в чем-то напоминающее паллиаторий, — продолжал Кудеяр. — А именно Актуарий. Возможно, нам не следовало бы воспринимать его функции как нечто само собой разумеющееся».

Базиль скептически потянул себя за нос: «Любопытное наблюдение. У тебя возникают самые неожиданные идеи».

«Актуарий — не божество. Мы не обязаны ему поклоняться».

«Актуарий — всего-навсего краеугольный камень нашей общественной структуры!»

«Верно. Рассмотрим, однако, этот краеугольный камень. Основные функции Актуария были запрограммированы триста лет тому назад. С тех пор общество претерпело множество изменений. Но Актуарий оперирует все теми же уравнениями, все теми же пропорциональными соотношениями численности фил, все теми же предпосылками ограничения рождаемости».

Базиль сомневался: «Почему бы оказалось полезным изменение его функций?»

«Ну, предположим — чисто гипотетически — что применяемое в настоящее время ограничение численности населения было рассчитано с учетом оценочного максимального значения продуктивности Предела. В связи с повышением производительности можно было бы допустить увеличение пропорциональной доли кандидатов и амарантов. Тот, кому удалось бы фактически обосновать этот тезис, несомненно продвинулся бы в вышестоящую филу».

Базиль сосредоточенно смотрел в объектив видеофона: «Но эти факторы, несомненно, контролируются авторитетными специалистами?»

«Проявлял ли дидактор Бенберри какое-либо стремление способствовать исцелению кататоников твоими методами?»

Базиль снова покачал головой: «Бедняга Бенберри!»

«Есть и другие очевидные возможности внедрения улучшений. Как насчет Клети Позора, например?» — напомнил Кудеяр.

«Отвратительный обычай!» — пробормотал Базиль.

«Жестокое наказание, вызывавшее возмущение даже до того, как на сцене появились извращенцы».

Базиль улыбнулся: «Тот, кому удалось бы избавить Кларджес от извращенцев, поднялся бы высоко!»

Кудеяр кивнул: «Несомненно. Но тот, кто возьмет на себя инициативу и предложит отменить наказания в Клети Позора, будет пользоваться существенной поддержкой населения и заслужит крутой подъем».

Базиль почесал в затылке: «Не стал бы судить об этом с такой уверенностью. Кто протестует, когда Клеть Позора вывешивают над входом в Актуарий? Никто. А когда узника выпускают в полночь, многие так называемые «уважаемые люди» собираются, чтобы полюбоваться на избиение камнями».

«Или даже смешиваются с извращенцами, чтобы оставаться, так сказать, в первом ряду».

Базиль глубоко вздохнул: «Возможно, ты нащупал что-то на самом деле перспективное». Он внимательно взглянул Кудеяру в глаза: «Ты делишься со мной идеями — редкое в наши дни благородство».

«Обсуждение идей выгодно нам обоим — в этом нет никакого особенного благородства».

«Так что же ты собираешься делать?»

«У меня сложилось какое-то представление о дальнейшем направлении действий: неплохо было бы провести клиническое исследование извращенцев, их психологии, побуждений и привычек, их распределения по филам, а также определить их общую численность».

«Интересно! Хотя это очень трудно — и опасно».

Кудеяр блекло улыбнулся: «Любая публикация на эту тему привлечет внимание».

«Но где ты найдешь необходимые данные? Никто не признаётся в том, что он — извращенец. Потребуются бесконечное терпение, тайное проникновение в их круги, умение нагло притворяться...»

«Я прожил семь лет в квартале Тысячи Воров. Я мог бы нанять сотни бербаров — если им хорошо заплатить, они сделают все, что нужно».

«Значит, нужны деньги! Тысячи флоринов!»

«Деньги у меня есть».

Базиль был впечатлен, но не вполне убежден: «Что ж, нам обоим пора заняться делами. Будем поддерживать связь».