Андрей Бабиченко - Транзит: Звёздная Гавань

Уже собираясь уходить, казавшись нарочно, с той стороны, раздался странный звук.

По описание это более всего походило на шелест бумаги, что падая, черкала собою пол.

За шелестом почудились лёгкие босые шашки, быстро перемещавшись, бегая по замкнутой территории.

Услышанное взбудоражило сердце Адена, заставив то заколотиться в безумном темпе, сопровождаясь с иной стороны беспрерывным неразборчивым бормотанием.

Совсем рядом, вот прямо напротив него, уткнувшись ртом в диотовый сплав, в то место, где должно быть его ухо, и постоянно что-то наговаривая.

К ритму сердца добавилось частое дыхание и некая доля оцепенения, напрочь поразившая нижние конечности, лишая движения и пребывая в нарастающем страхе.

Не убежать, не спрятаться, не скрыться за плотной дверью, завалив все проходы, только бы подальше от источника бормотания.

Спустя секунд двадцать последовав от двери ударом, усилился шёпот, скребясь и рыча.

В панике Аден отпрыгнул назад, ударяясь спиной, падая, но тут же впопыхах вскакивая и несясь куда прочь.

Бегство, что насчитывало несколько секунд переросло в минуты, помещения и коридоры корабля становились долгими лабиринтами, путающие, загоняющие его обратно к тому зловещему шлюзу.

Пока на одном из поворотов Аден резко не остановился.

Пугающие звуки больше не преследовали его, расслабившись, он сделал глубокий вдох, похлопывая по трясущимся коленям.

Там в отдалении, до Адена донеслась чья-то весёлая беседа, куда он незамедлительно и последовал.

У источника беседы, перед ним открылась продолговатая, высунутая на метр вперёд от корабля полностью застеклённая управляющая рубка.

С переда расположился штурвал, установленный за местом пилота и рядом сидящего корректировщика полёта.

В распоряжении второго находилось обилие упрятанных в корпус массивных вычислительных машин, сияние зелёных лампочек которых, органично переплеталось с неслышимым жужжанием десятков кулеров.

Как раз на одном из них, закинув сверху ноги о приборную панель, сидела Винн, что-то бодро обсуждая по интеркому.

Заметив растрёпанный вид Адена, её беседа тут же оборвалась, вскакивая и аккуратно опёршись о себя, усаживая его на соседнее место.

— Да ты весь бледный. Что-то случилось?

— Я там… кое-что видел. — пытаясь изо всех сил прийти в себя, Аден еле преобразовывал отдельные слова в предложения. — Что-то или кто-то. Я не уверен точно. Но знаю. Слышал.

Тотчас не давая более объяснений, Аден замахал рукой, указывая на экраны с выводом изображений от частично покрывавших своим надзором камер наблюдений.

— Там. — судорожно произнёс Аден.

В направлении его руки Винн усмотрела экран с подписью «B1», откуда транслировался самый обыкновенный коридор корабля.

Пара видимых в воздухе нажатий и фокус камеры акцентируется на зловещем шлюзе, а после и скрытым пространством, находящимся за ним.

— Уверен? Это же обычный мусоропровод.

После своих слов продемонстрировав, запуская механизм сброса.

Пол под крохотным помещением мусоросборника пропал, незримой впадиной эфира, жадно поглощая вбрасываемые массы из железного хлама, коробок и тряпья.

— Впервые в космосе? — спросила Винн, заметив растерянный взгляд Адена. — Ничего, это случается со многими. Стресс, беспричинное беспокойство, чувство паники. Это нормально.

— Космос? Это ваше название бескрайнего эфира?

Данное выражение вызвало на её лице неудержимую улыбку, а после разразившись долгим, громким смехом.

— Да ладно, ты ведь не серьёзно? Все эти старые выражения, поверья. — как бы от отвращения, она прикрыла глаза рукой. — Ещё скажи, что веришь в великое единение.

От подобного разговора Аден окончательно поник духом, уставившись в одну из отдалённых звёздных точек.

Там, далеко-далеко вдали прочерчивая космический свод, двигалась смуглая точка, оставляя от себя продолговатый след белой линии.

Прищурившись, он постарался рассмотреть необычное явление, растормоша за плечо Винн и обратившись к ней:

— Это? — Аден указывал пальцем.

Круглое, невероятно яркое, точно разрывающее перед собой пространство, создавая плотную огненную волну, идущую впереди шара.

Шар этот оборачивался сотни раз за секунду, точно слепя Адена своими пронзительными от блеска кольцами.

Примерно на третьей обороте вызывая своим вращением странный недуг: приступ тошноты, головной боли, будучи готовой, разорвать его череп на мелкие части.

От боли Аден вскрикнул, схватившись за голову обеими руками, он силой сдавливал виски, в надежде унять или хотя бы отсрочить неминуемое.

— Пожалуйста! Хватит!

Его мольба была удовлетворена, махом огородив от источника нестерпимой боли закрывшим собою рубку позолоченным покрытием брони.

— Что это такое?

— Чёрная вдова. Так это явление прозвали люди. А на деле, обычная нейтронная звезда. Пропеллер. — всё же уточнила Винн. — На своём веку Горгона их немало повидала.

— Почему вы так странно называете своё судно?

— Странно? — она искренне удивилась. — Нет, нет. Название дали не мы и даже не капитан, хоть и собрал он всех. Это своего рода прототип. Далёкий привет из нашей общей истории. Да той самой. — Винн разъяснительно добавила. — Ещё задолго до всей этой чепухи про единение и проклятых людей.

Манера её речи и изъяснения походили на людские, от чего Аден не мог не поинтересоваться:

— Ты… — обдумывая свою речь, он запнулся. — Была рабом? — поднимая запястье, Аден указывал на вытатуированный рисунок в виде замкнутой цепи.

— Все были. — сухо ответила Винн. — Ганкер считай, собрал нас по кусочкам. Зак беглый каторжник. Меня, он выкупил у работорговцев в последний момент перебив цену, а что касается Голи… Знаешь Голи прекрасный техник. Мне и представить трудно, сколько ему всего пришлось пережить на той свалке. Питаться отходами. Спать в грязи. Отвратительно. — Винн сморщилась, потирая плечи руками.

Рассказ навеял Адену о подобном — распространённой практике хозяев по избавлению от надоевших или ненужных «вещей».

Живых вещей, что могли состариться, надоесть, прекратив приносить пользу или радость.

Вещей, что могли бы стерпеть абсолютно все унижения, даже смерть, но только бы не быть изгнанными.

Выкинутыми на улицу, обречёнными до своей скоротечной смерти от холода и голода склоняться по кварталам, не имея и малейшего права поднимать собственного взгляда.

Их беседа прекратилась, пока обоюдное молчание не развеял пищащий интерком.

По громкой связи капитан сделал важное объявление, стараясь избегать подробностей дела, требуя присутствия каждого и в особенности самого Адена.

Вновь очутившись в информационном центре — как сами они называли данную овальную каюту, под завязку напичканную кучей устаревшей радиоаппаратуры, по центру стоящим голографическим пьедесталом.