Ватару Ватари - Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 2

— Хикигая. Если ты говоришь «блестяшки», значит, ты в самом деле не представляешь себе, что такое быть старшеклассником. 3Никто не кладёт стекло в суши. — Вмешалась Хирацука, блеснув глазами. — Но это просто суши.

Как же меня бесит её вид «Как здорово я сказала!»…

— Если ты не видишь красоты, может, дело в твоих глазах дохлой рыбы?

Репутация моих глаз всё сильнее и сильнее. Сдаюсь.

— Слушай, — сказала Юигахама, — можешь синхронизировать свой телефон с моим?

— Не-а. Не могу, у меня смартфон.

— А-а? Я что, набирать должна? Что за дела.

— Мне такая функция не нужна. Я вообще мобильники ненавижу. На.

Я сунул свой телефон Юигахаме. Та нервно его подхватила.

— Н-набираю, хех… готово. Стоп, ты так легко отдаёшь свой телефон в чужие руки? Поразительно.

— Ха, ну и что, если кто в него заглянет? Всё равно там только от сестры сообщения, да с Амазона.

— Ого! Серьёзно?! Погоди, Амазона?

Оставь меня в покое.

Юигахама начала набирать на телефоне с невероятной скоростью. Совсем не так, как я — быстро и точно. Дарую тебе титул Айртона Сенны мобильников.

— Ты так быстро набираешь…

— А? Да нормально я набираю. Может, у тебя просто пальцы закостенели, потому что ты никому не пишешь?

— Я оскорблён до глубины души, — заявил я. — Я всю среднюю школу с девочками переписывался.

Бум. Юигахама уронила мой телефон. Блин, что ты творишь с моими вещами?

— Не может быть…

— Ты хоть понимаешь, как безжалостно это прозвучало? Или не понимаешь? Поработай над этим.

— …Ой. — Дала задний ход Юигахама. — Я просто, ну, не могу представить тебя с девочкой, Хикки…

Она подобрала уроненный мобильник, смущённо улыбаясь.

— Глупая девчонка. Я превосходен. Позволь объяснить тебе, насколько я великолепен. Когда у нас тасовали классы и все обменивались номерами, я был настолько популярен, что просто стоял с телефоном в руке и смущённо оглядывался, а эта девочка подошла ко мне и сказала «Ум-м, ладно, давай обменяемся».

— Она сказала «ладно». Доброта порой бывает жестока. — Мягко улыбнулась Юкиносита.

— Избавь меня от своей жалости! Мы с ней после этого всё время переписывались.

Юигахама смотрела на телефон. — И что это была за девочка? — равнодушно поинтересовалась она. Но её быстро бегавшие пальцы вдруг почему-то замерли.

— Сдержанная и пышущая здоровьем. Когда я писал ей в семь вечера, она отвечала только утром «Извини, я спала. Увидимся в школе». Рано ложилась — берегла здоровье. И она была такая скромная и вежливая, что стеснялась говорить со мной в классе.

Юигахама приложила руку ко рту. — Ох, это значит… — Сдавленно всхлипнула, на глаза навернулись слёзы.

Мне даже не пришлось объяснять ей, насколько жалок я был. Она и сама всё поняла.

— Она просто игнорировала твои письма. Хикигая, прекрати отворачиваться от правды. Взгляни в лицо реальности.

Вы что-то сказали, госпожа Юкиносита? Чему вы так радуетесь, госпожа Юкиносита? Извольте сдохнуть, госпожа Юкиносита!

— …О реальности я знаю всё. Знаю столько, что впору писать Хикипедию.

Пф, ха-ха-ха! Сразу всплыли воспоминания. Тогда я был таким невинным. И не подозревал, что девочка обменялась со мной номерами из жалости. И из жалости же мне отвечала. Только через две недели я понял, что сколько бы я ей ни писал, ответа не будет. И бросил.

А потом однажды я услышал разговор девчонок.

— Это мне Хикигая написал. Хорошо бы он с этим завязал. Страшно.

— Держу пари, ты ему нравишься, Каори!..

— Бр-р-р, кошмар!

Мне хотелось сдохнуть на месте. И она правда, правда мне нравилась!

Теперь я жалею прежнего себя, набивавшего смайликами каждое послание. Мне казалось, что сердечки — это отвратительно, и я вставлял звёздочки, смайлики и музыкальные ноты. Как вспомню — мороз по коже.

— Хикигая…

Сказала Хирацука, явно поднимаясь.

— Т-тогда обменяешься телефонами со мной? Обещаю, что буду отвечать. И не стану притворяться, что сплю.

Она выхватила телефон у Юигахамы и начала вколачивать свой номер. Её уровень жалости ко мне переходит все границы.

— З-знаете, не надо быть столь доброй ко мне…

Я имею в виду, что переписываться с учительницей — это очень грустно. Всё равно, что получать шоколад на Валентинов день от мамы. Чёрт бы побрал вашу жалость. В такой момент лучше уж безразличие Юкиноситы.

Эти двое вбили свои номера в мой телефон и вернули его мне. Добавилась лишь пара строчек, но мне почему-то показалось, что мобильник стал тяжелее. Это вес уз, хех?

…Очень тонких, правда. Просто смешно, сколь отчаянно цеплялся бы прошлый я за жалкие байты данных. Я подумал, насколько сейчас бесполезны эти воспоминания для меня нынешнего, и открыл список контактов. И увидел имя:

☆★ЮИ★☆

Бог мой, что это? Оно даже не с буквы начинается. И как ни посмотри, очень смахивает на спам. Идеально подходит Юигахаме с её замашками шлюхи. Смотреть дальше я не стал и закрыл телефон.

Анкет, которые я разбирал, осталось в стопке совсем немного — в случайных подработках я хорош. Я начал быстро сортировать их.

— Достаточно, Хикигая. Спасибо, что помог. Можешь идти. — Сказала Хирацука, демонстративно прочистив горло и искоса взглянув на меня. И прикурила, даже не глядя на сигарету.

Это вспышка жалости так на неё подействовала? Хирацука — очень хороший человек. Или точнее будет сказать, что это всё относительно и что ведёт себя она как нормальный человек.

— Хорошо. Тогда я в клуб.

Я подхватил упавшую на пол сумку и надел её на плечо. Там лежали пачка учебников к экзаменам и манга, которую я собирался почитать в клубе.

Надеюсь, сегодня будет обычный пустой день, когда услуги клуба никому не понадобятся.

Я побрёл к двери, Юигахама плелась следом. Хватит преследовать меня, шла бы ты уже домой, чёрт побери… И тут сзади раздался голос.

— Кстати, Хикигая. Забыла тебе сказать, что экскурсия будет проходить группами по три человека. Группу себе можешь подобрать сам, подумай над этим.

Ушам своим поверить не могу.

Из меня словно выпустили воздух. Плечи опустились.

— …О боже. Я правда не хочу, чтобы одноклассники приходили на моё рабочее место.

— Так ты в самом деле хочешь провести экскурсию дома, а?..

Хирацуку передёрнуло перед лицом моей железной воли.

— Я глубоко презираю идею выбора собственной группы, — заявил я.

— А? Что за дерьмо ты…

Я резко развернулся, махнув волосами. И впился взглядом в лицо Хирацуки, напрягая глаза так, что они едва не вылезали из орбит. Блеснув заодно зубами.

— Боль одиночества — это ерунда! Я привык!

— Это в самом деле печально…

— Г-глупые вы. Супергерой всегда одиночка, чтоб вы знали. И супергерои круты. Иначе говоря, одиночки круты.