Эндрю Нортон - Космические оборотни. Сборник

— Я загляну к мистеру Барнесу завтра, — сказал он ей. — Нет, записывать не надо. Я еще позвоню.

Мы не спеша вышли на улицу: Старик с банкой под мышкой, я — навострив уши, чтобы ничто не застало нас врасплох, и Мэри, которая изображала милую дурочку, не переставая перебрасываться банальными фразами. Старик задержался в вестибюле, купил сигару и даже начал расспрашивать продавца, как пройти к самому большому универсальному магазину.

Как только мы уселись в машину, он отдал распоряжение, особенно предостерегая меня от быстрой езды.

Приехав в гараж, Старик послал за управляющим и сказал:

— Мистеру Мэлоуну необходима эта машина. — Он немного помолчал, а потом добавил: — Немедленно.

Это была условная фраза, которая служила паролем. Мне уже приходилось слышать ее раньше. Через двадцать минут машина исчезнет, останутся только запчасти без заводских номеров.

Управляющий внимательно оглядел нас, а потом тихо произнес:

— Вот в эту дверь, пожалуйста.

Он отослал двух работающих возле нас механиков в соседнее помещение, и мы проскользнули в дверь.

Наша вылазка завершилась в квартире пожилой супружеской пары. Здесь мы стали брюнетами, а Старик снова обрел свой лысый череп. У меня появились усы, а Мэри как брюнетка выглядела более эффектно, чем тогда, когда была рыжей. Мы уже не были Каванахами. Мэри получила одежду медсестры, я стал шофером, а Старик — служителем-инвалидом, маленьким и ворчливым.

Нас ожидала машина. Дорога назад прошла для нас без каких-либо осложнений. Мы вполне могли бы оставаться рыжими Каванахами. Экран телевизора был настроен на Де-Мэйн, однако, судя по всему, даже если полиция и обнаружила труп Барнеса, то телевизионщики ничего об этом не сообщали.

Мы направились прямо в кабинет Старика и только тогда вскрыли коробку. Старик послал за мистером Грейвсом, заведующим биологической лабораторией нашего отдела, и соответствующими инструментами для вскрытия.

Однако прежде всего нам потребовались не специнструменты, а противогазы. Вонь разлагающейся органики заполнила кабинет, вынудив нас захлопнуть крышку коробки и как можно быстрее включить вентиляцию.

Вошедший Грейвс сморщил нос:

— Что за пакость? — недовольно спросил он.

Старик тихо выругался.

— Вот вы-то и должны это выяснить, — сказал он. — Вам надо работать в спецкостюме и в стерильном помещении, где гарантировано отсутствие микроорганизмов. Но ни в коем случае не считайте, что эта мерзость мертва.

— Если она жива, то я — королева Анна!

— Может быть, так оно и есть, только не подвергайте себя риску. Это паразит, способный прикрепиться к «хозяину», например человеку, и подчинить его своей воле. Он безусловно внеземного происхождения и обладает совершенно чуждым метаболизмом.

Биолог фыркнул:

— Внеземной паразит на земном «хозяине»? Любопытно. А как же химическая несовместимость?

— Черт побери все ваши теории! — закричал Старик. — Когда мы изловили это, оно жило на человеке. Если это означает, что оно должно быть организмом земного происхождения, то покажите мне, куда его приткнуть в существующие классификации и где искать его сородичей? Надо перестать делать скоропалительные выводы! Мне сейчас нужны только факты! Слышите?!

Биолог снова фыркнул:

— Вы их получите.

— Вот и хорошо. И не упорствуйте в глупом допущении, что эта тварь мертва. Этот запах может быть защитным оружием. Эта тварь, если она жива, фантастически опасна. Если она вырвется на свободу и овладеет кем-нибудь из персонала, то я со всей определенностью буду вынужден убить этого человека.

Когда заведующий лабораторией выходил от нас, заносчивости его здорово поубавилось.

Старик занял свое место в кресле, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Минут через пять он их открыл и сказал:

— Сколько горчичников размером с эту тварь могут прибыть на космическом корабле такого размера, как мы осмотрели?!

— А там был космический корабль? — спросил я. — Свидетельства весьма скудные.

— Скудные, но абсолютно неопровержимые. Корабль был. И существует сейчас!

— Нам следовало бы прочесать всю округу.

— Это было бы нашим последним шагом. Другие шесть ребят олухами не были. А сейчас отвечайте на мои вопросы!

— Размеры космического корабля ничего не могут нам сказать о полезной площади и его возможной загрузке, поскольку нам неизвестен его привод, расстояние, которое он пролетел, не говоря уже о том, какое жизнеобеспечение необходимо его пассажирам. Можно предположить, что их там несколько сотен, может быть, даже несколько тысяч.

— Гм-м-м… Пожалуй. Значит, на сегодня мы имеем в Айове несколько тысяч зомби. Или несколько тысяч евнухов, как изложила это Мэри. — Он на мгновение задумался. — Но каким образом мы можем пробиться к их гарему?

Мы ведь не можем перестрелять всех жителей штата? Или всех тех, у кого округлые плечи. Начнутся всякие пересуды. — Тут он криво улыбнулся.

— Я сформулировал другой вопрос, — сказал я. — Если один корабль приземлился вчера в Айове, то сколько их приземлится в Северной Америке завтра? Или в Бразилии?

— Так… — Лицо Старика выражало еще большую озабоченность. — Вы, ребята, наслаждайтесь жизнью, пока еще можно. Другого шанса, пожалуй, у вас больше не будет.

Я вернулся в секцию косметики. Моей коже был возвращен естественный цвет, мне вернули мою обычную внешность, после чего я пошел в комнату отдыха, чтобы выпить и поболтать в компании. Я оглянулся, не зная кого мне искать — блондинку, брюнетку или рыжую, хотя и был уверен, что мог бы опознать ее по фигуре.

Она была рыжеволосой. Мэри сидела в одной из кабинок, смакуя коктейль, и выглядела точно так же, как и при первой нашей встрече.

— Привет, сестричка, — сказал я, присаживаясь рядом.

Она улыбнулась.

— Хэлло, дружочек. — И подвинулась, позволяя мне устроиться поближе.

Я набрал на панели заказа виски с содовой и поинтересовался:

— Это твоя натуральная внешность?

Она покачала головой.

— Не совсем. У меня волосы, как у зебры, и две головы. А у тебя?

— Моя матушка примяла мою фотографию подушкой, поэтому у меня нет возможности узнать, что должно было быть на самом деле.

Она еще раз внимательно оглядела меня с ног до головы, будто я был говяжьей тушей, и только после этого сказала:

— Я вполне могу ее понять, но я посуровее, чем она. Ты это, дружочек, заслужил.

— Спасибо. Только давай бросим эти братские шуры-муры. Они вяжут меня по рукам и ногам.

— Гм-м-м… Мне кажется, что это как раз то, что тебе сейчас нужно.

— Серьезно? Учти, что я никогда не даю воли рукам. Я по натуре тихоня. — Здесь я мог бы добавить, что если бы я дал волю рукам, а ей бы это не понравилось, то у меня остались бы только окровавленные обрубки. Детишкам Старика палец в рот не клади.