Юрий Киселев - Ступень 3. Воля демиурга

- Нет, господин, - голос девушки был едва слышен, - я... Я буду спать с вами...

- И ты сама этого хочешь? Тебе это доставит удовольствие?

- Да... Господин...

- Ну, раз ты сама этого хочешь, постараюсь доставить тебе удовольствие уже этой ночью.

- Как будет угодно моему господину...

- И всё? И даже ничего не хочешь спросить?

- Будет ли мне дозволено задать вам один вопрос, господин?

- Дозволяю. Спрашивай, о чём хочешь.

- Мне дадут противозачаточное?

- А почему тебя это так сильно взволновало?

- Господин... От связи мужчины и женщины могут появиться дети...

- Да неужели? Ты так в этом уверена? Наверное, в этом тебе сильно помогло твоё медицинское образование?

- Простите, господин, что я своим вопросом вызвала ваш гнев, подобное больше не повторится...

- Да ничего, ты, пожалуй, имеешь право знать, как с этим вопросом обстоят дела в мире, в который ты попала. Видишь ли в чём дело, моя дорогая рабыня, противозачаточное здесь не используют по двум причинам. Причина первая - все женщины, которых ты здесь встретишь, маги, и они в состоянии простым мысленным приказом предотвратить беременность. А причина вторая - даже имея возможность в любое время предотвратить беременность, женщины этой страны далеко не всегда используют это своё умение. Причина проста - они хотят жить, и хотят жить долго. Скажи, ты сама хочешь жить тысячи лет, или мечтаешь умереть от старости, не дожив и до ста?

- Я хочу жить, господин...

- А Камэни в этом мире нет, как нет и их омолаживающих клиник. Это мир магии, моя маленькая рабыня, и получить вторую молодость можно только из рук здешних богов. Но боги никогда и ничего не дают бесплатно. Знаешь, какую цену боги желают получить от здешних женщин за вторую молодость?

- Нет, господин...

- Они требуют, чтобы женщина подарила этому миру не менее шестерых детей. Впрочем, я неправильно выразился, слово "требуют" здесь неуместно - боги никогда и ничего ни от кого не требуют. Люди в этом мире имеют полную свободу воли и не склоняют свою голову даже перед богами. Вторая молодость - это милость, это дар богов за тяжёлый женский труд - рождение детей. Так что я бы посоветовал тебе очень хорошо подумать, прежде чем попытаться найти или самостоятельно изготовить противозачаточное - подозреваю, что как специалисту по медицине, найти или изготовить из подручных препаратов подобное средство для тебя не составит особого труда. Цена за омоложение тебе теперь известна.

- Я не буду искать противозачаточное, господин...

- И при этом согласна делить со мной ложе?

- Да, господин...

- Ильва, я не понимаю... Я предлагаю тебе посвятить все свои дни тяжёлой работе, а по ночам - согревать мою постель. С каждым сказанным мною словом я всё ждал, когда же у тебя наконец-то проснётся гордость, и ты откажешься от подобной жизни, но ты безропотно соглашалась на всё, что я тебе предлагал. Скажи, ты что, действительно согласна на такую жизнь?

- Да, мой господин, - низко опущенная голова девушки опустилась, казалось, ещё ниже.

- Но почему? Почему ты соглашаешься на то, на что ни одна из наших женщин не пойдёт даже под страхом смерти? Ответь мне на один вопрос. Только на один, но ответь честно. Считай, что это приказ, и от твоего ответа будет зависеть твоя дальнейшая жизнь!

- Я просто очень хочу жить, господин...

- Ну что ж, каждый человек вправе сам выбрать свою судьбу, и ты только что выбрала свою. Я не вправе препятствовать тебе в твоём собственном свободном выборе - он твой и только твой, я лишь скажу, что ты получишь за свой выбор. А получишь ты долгую жизнь, к которой так стремилась и за которую готова продать всё, что угодно, включая даже собственную гордость и собственную свободу. Впрочем, не знаю, стоит ли долгая жизнь подобных жертв. Пошли, рабыня, я покажу тебе твоё место...

Дэнни, не глядя на свою спутницу, начал спускаться по храмовым ступенькам. Немного помедлив, девушка, не поднимая головы, проследовала за ним. Она молча шла, прижав к груди ребёнка и опустив взгляд на понижающиеся полированные гранитные ступени под своими ногами. По щекам девушки катились слёзы, которые ни она сама, ни её спутник, погружённые в собственные мысли, не замечали...

191