Владислав Брокт - Грань невозможного. [возможно не полная]

— Это другое дело, сейчас я дам указания и за ними проследят. Что ты хочешь, чтобы мы сделали с недо-эльфами?

— На твое усмотрение Васар, но желательно, что бы в этих местах их не было. Сильно мешают, а будущие события…

— О этом после, — остановил меня мой собеседник, — Я уберу этот клан оттуда, а затем свяжусь с тобой.

— Положите мне еще колбасок, — попросил я, вернувшись к столу.

— Ты говорил с самим Васаром? — с некоторым подозрением спросил Веня.

— Да, — ответил я, вгрызаясь в сочные, острые, пахнущие чесноком изделия Чешского Дворика.

— Ты ему вот просто позвонил по телефону? — продолжал недоумевать мой друг.

— Да, — подтвердил я, продолжая усиленно работать челюстями.

— А где ты застрял? Что это за Белый Замок? — если он насел на меня с этим вопросом, то теперь точно не отстанет.

— Вот сами и посмотрите, наверняка набирать будут добровольцев рейд по моему освобождению!

— Веня, отстань от человека, скоро сам все увидишь! — спасла наконец меня Эля.

Мы проболтали еще пару часов, прикончили все, что доставили мне из ресторана, но так как обильных возлияний не было, то друзья уехали от меня сытыми, трезвыми и довольно-таки рано.

Мысленно готовясь с разговором с Порционом, я заварил себе чашку крепкого кофе и сел поразмышлять перед входом в игру.

Дед Альтера. Что я про него знаю? Ректор Самюэль Барт отзывался о нем весьма положительно, Исс Корт, верховный маг Империи знал его. Прямым предком он Альтеру не являлся и сколько ему было на самом деле лет, я не знал.

Но это был бесценный источник информации о мире Альконы, и если Альтер расскажет ему об игре и прочих чудесах последнего времени, то Процион просто обязан обратится ко мне за разъяснениями. Вот тут-то я его и попытаюсь раскрутить.

По-хорошему, мне надо было бы составить список вопросов к Порциону, но мне уже не терпелось вернуться в Ожерелье Миров.

Проходя мимо терминала и направляясь уже к капсуле, я заметил новое письмо, по-видимому поступившее ко мне только что.

Это подала признаки жизни Катерина МакГью. Она приглашала меня завтра в офис для беседы, урегулирования всех вопросов и подписания бумаг. Может и поеду, но лучше об этом подумать позже. Единственное, что меня беспокоило, это отсутствие каких-либо вестей от моего собственного деда. Я написал ему еще одно сообщение и полез в капсулу.

Процион сидел у разожженного камина, с кружкой каково-то горячего отвара и смотрел на огонь. За столом расположились барон и Нуру, а Та', свернувшись калачиком, спала на маленьком кресле.

Все молчали. После вечеринки в моем мире мне не хотелось ни есть, ни пить. Я пододвинул большое кресло по ближе к огню, устроился в нем поудобнее и поднял глаза на старика.

Сейчас, сидя в этом старинном кресле и прикрывшись пледом он выглядел значительно старше, чем в момент нашего общения через зеркало.

Процион сделал еще один глоток своего напитка, и ни к кому особо не обращаясь проговорил:

— Это случилось в 563-ем году Новой Империи или 1653-ем, если считать от момента пришествия в этот мир наших рас. А вы задумывались когда ни будь, почему поэты древности называли Алькону Ожерельем Миров? Откуда такой эпитет?

Лишь только ночь откинет звездный полог,

Войдя в мои глаза,

Отринув мысли прочь, ведь с ними путь мой долог,

Я слышу голоса!

Сквозь Ожерелья нить, пройдя свою дорогу,

Я так хочу постичь,

Припасть, хоть ненадолго,

К пути из сотен звезд, и среди них найти,

Ту, что ведет меня, к начальному порогу!

Та' оказывается вовсе не спала, а просто лежала с закрытыми глазами. Продекламированное ей стихотворение дало нам ощущение какой-то безысходности и вселенской печали.

— Ловель, сын Акаверона, бездарный надо сказать был маг, но поэт отличный, — подметил Процион и продолжил:

— Вся история, которую вы знаете в основном лжива и приукрашена. Первоисточники как правило были уничтожены или спрятаны.

— Как книга, которую я нашел в библиотеке? 'К вопросу статистики божественных проявлений'? — я не удержался от вопроса.

— Да, как эта книга, — подтвердил Процион, — Но ее значение сильно преувеличено, ведь понять ее чисто математические выкладки были способны немногие.

— А если в двух словах, а то нам совершенно не хочется открывать эту книгу и привлекать к себе внимание Храма Шести в столице?

— Карк Безмолвный, бывший ректор академии боевых магов, бывший член Императорского совета, бывший… в прочем побывал на многих должностях, более тридцати лет собирал данные, по количеству жертвенной энергии, которую храмы отдают своим покровителям. Он посетил не только край Тысячи Королевств, но и восточные степи, добрался до родовых мест обитания орков, прошел весь Южный Хребет под землей в компании гномов, а затем еще десяток лет обрабатывал собранные данные, ища закономерности.

— И нашел? В статистических массивах?

— Я слышу скепсис в твоем голосе, юноша! Да, нашел, и собственно именно его выводы послужили поводом к его преследованию. В мире Альконы существует одновременно шесть божественных сущностей. Вы конечно люди образованные и знаете их всех, но я все же еще раз перечислю весь пантеон.

Во главе, по значимости и по степени своего влияния на этот мир, конечно стоит скорбящая сестра Эйр. Всеобщая врачевательница и заступница. Затем следует Тир или как его зовут на севере — Тиу. Однорукий бог воинской доблести, покровитель всех истинных воинов. Единственный бог, не принимающий подношения в храмах или молельных кругах. Именно его защищала сестра Эйр после того, как он схлестнулся с создателем и потерял одну руку.

Фулла — младшая сестра Эйр, покровительница трапез и девственности. Так же она благословляет все браки. Ньерд и Хед, два брата близнеца, известны своими любовными похождениями, они поддерживают торговлю и порталы Альконы. Ньерд так же отвечает за море и погоду на нем.

Ну наконец самый не любимый бог из всех шести, это конечно…

— Имир Льдистый! — прервала старика Та'.

— Да, именно Имиру ставят в вину то, что он призвал в этот мир Армию Стужи.

— А это не так? — спросил я.

— Нет. Но об этом позже. Пятеро богов собирают силу со своих верующих через храмы. Множество людей, искренне поклоняющиеся своему божеству образует эгрегор, которые и питает бога своей силой. Излишки этой силы выливаются в мир в виде потоков манны, которые затем образуют уже свою собственную систему.

— Пока мы еще не совсем запутались, я хотел бы уточнить, какие все-таки выводы сделал Карк Безмолвный в своей книге? — я задал этот вопрос, поскольку уже начал тонуть в подробностях божественного жития.

— Он сопоставил чудесные проявления, такие как исцеления, спасения и прочие доказанные проявления божественного пантеона с уровнем последующего накопления храмами жертвенной энергии.