Сергей Розвал - Невинные дела. Роман

- Очень прискорбно… - согласился господин Фрейлингтон. - Но договориться - это зависит от вас.

Лицо у господина Фрейлингтона действительно было прискорбное: длинное, вытянутое и безнадежно унылое. В кругу близких друзей председатель рабочего союза объяснял это профессиональной травмой: попробуйте, поманеврируйте между молотом и наковальней, между боссами и рабочими - каждого сплющит!

Господин Прукстер привык к устоявшемуся пессимизму этого рабочего деятеля и поэтому продолжал беседу в игриво-серьезном тоне.

- Послушайте, господин Фрейлингтон, - сказал директор, заглянув в бесцветные глаза гостя, - признайтесь откровенно, между нами, конечно, - требования рабочих необоснованны. Отдыхать полтора месяца да еще получать двадцать процентов…

- Трудно отдыхать на пустое брюхо… - уныло протянул Фрейлингтон, и его лицо еще больше вытянулось.

Прукстера несколько покоробило грубое слово. Однако он и виду не подал.

- Вы преувеличиваете, господин Фрейлингтон, - сказал он так же ласково. - Пумферц, господин председатель Федерации Труда, находит мои условия вполне приемлемыми, и полагает…

- Пумферц, Пумферц! - презрительно перебил председатель. - Ему легко из столицы командовать. Попробовал бы он здесь посидеть, на нашем вулкане…

- А если мы немного накинем? - спросил директор и хитро прищурился.

- Например? - на лице председателя появилось оживление.

- Ну, вместо двадцати процентов дадим тридцать.

- Не выйдет… - на лицо набежала прежняя унылость. - Поверьте, господин Прукстер, рад бы душой. Но рабочие… Приходится считаться.

- Не скромничайте, господин Фрейлингтон. Руководство тоже кое-что значит. Не вас учить.

- Не всегда можно рисковать своим престижем. Да и к чему?

- Ну что ж, вам виднее. А жалко. Рабочие только потеряют от забастовки.

- Возможно, - печально согласился Фрейлингтон. - И все же…

- Да, у меня еще к вам дело. Вам известны мои взгляды на необходимость гармонического сотрудничества капитала и труда. У меня многие рабочие имеют акции, вы это знаете. Обидно, что они оказались так неблагодарны. Так вот. Теперь мы - акционеры «Корпорации Лучистой Энергии». Мне кажется справедливым просить вас принять небольшой пакет акций.

- По какому курсу? - Унылости на лице председателя как не бывало.

- Пустяки, стоит ли об этом говорить! - небрежно бросил Прукстер. - Как-нибудь сочтемся. Мы пойдем вам навстречу. Вот только бы с этой забастовкой… Неужели, в самом деле, нельзя убедить рабочих?

- Трудно, очень трудно, господин Прукстер… - Лицо вытянулось. - Если бы еще набавить…

- Ну нет, больше некуда! - недовольно сказал Прукстер. Он действительно считал свою уступчивость пределом щедрости, да и уступил только потому, что генерал Реминдол одолел телефонными звонками и требованиями уладить дело.

- Видите ли, важно дело поставить психологически правильно. - Председатель понизил голос и придвинулся к Прукстеру. - Скажем, мы с вами согласимся между собой на тридцать пять. Так, негласно. А официально вы предложите тридцать. Мы не соглашаемся, настаиваем: тридцать пять. Вы не уступаете. Мы грозим забастовкой. Вы вынуждены уступить… Психологический эффект: мы победили!..

- Да, понимаю… - Прукстер склонил свой седой ежик. - Так что же, можно сделать так: согласимся окончательно на тридцать, а для начала я предложу двадцать пять… Тот же эффект…

- Тридцать пять лучше бы…

- Вы, видимо, господин Фрейлингтон, не хотите соглашения…

- Ну хорошо, попробуем… - торопливо сказал Фрейлингтон. - Поручиться нельзя, но… Только вот что: заранее о надбавке не сообщайте. Надо подготовить, а уже на собрании…

- Как вам угодно…

Итак, разговор шел действительно настолько важный, что Прукстеру было не до Джона Джерарда. Конечно, Джерард не мог знать об этом разговоре. Он узнал о нем на следующий день, но в несколько другой редакции, когда был приглашен к председателю союза Фрейлингтону.

Господин Фрейлингтон прежде всего сказал господину Джерарду, что его чрезвычайно заботит создавшееся положение. Если забастовка начнется, она очень больно ударит по рабочим. Желать забастовки могут только коммунисты, потому что они надеются извлечь из нее пользу для себя.

Хотя Джерард так же привык к унылому выражению физиономии Фрейлингтона, как путники к неизменному пейзажу пустыни, все же, глядя на это лицо, нельзя было не посочувствовать огорчению этого достойного деятеля. «Благородный человек!» - невольно подумал Джон.

- Неужели мы должны выдать рабочих с головой коммунистам, как вы думаете, Джерард? - проникновенно глядя на Джона, спросил председатель.

- Оно-то нет, - согласился Джон, - да только и двадцать процентов нельзя…

- Еще бы, я понимаю… - подхватил Фрейлингтон. - Нет, на двадцать процентов мы не пойдем. Уж тогда действительно будем драться, как львы! - Председатель, очевидно, хотел придать своему лицу выражение львиного мужества, но лицо плохо поддавалось…

- Придется… - мрачно сказал Джон.

- Но, с другой стороны, Джерард, на пятьдесят рассчитывать нельзя. Я зондировал почву… Говорил с Прукстером. Он показал мне кое-какие документы… Действительно положение компании трудное…

- А субсидия? - спросил Джон, исподлобья взглянув на председателя. - На заводе все говорят, что Прукстер получил миллионы.

- Вы этому верите? - Фрейлингтон даже попытался усмехнуться. - Коммунистический трюк! Право, я не думал, что вы так легковерны.

- А что же тут неправдоподобного?

- Посудите сами: стал бы Прукстер рисковать, если бы не крайность… Как-никак забастовка и его ударит по карману… Зачем это ему, если бы он получил субсидию… Видно, вы верите этому Бейлу по-родственному.

- Да уж, родственник… На мою голову… - с искренней неприязнью сказал Джон. - Я его на порог не пускаю.

И хотя это было не совсем точно, Джон не почувствовал никакой неловкости: в сущности, таково было его постоянное желание, только как-то само собой выходило, что Том все-таки переступал порог дома Джерарда.

- Видите, зондаж мне кое-что дал, - продолжал между тем Фрейлингтон. - Я очень настаивал, говорил, что настроение у нас твердое, мы не уступим. По-моему, Прукстер почувствовал это и готов согласиться на двадцать пять.

- Да что вы? - радостно воскликнул Джон, но сейчас же сдержал себя: - Мало.

- Конечно, мало. Я очень рад, что мои мнения совпадают с мнениями массы. Мы должны добиваться большего. И вы должны помочь, Джерард…

- Чем я могу?

- Вы цеховой делегат. Ваш авторитет… Вы были у президента. Я обращусь и к другим благоразумным делегатам… Не к коммунистам, конечно…

- Хорош авторитет, - горько усмехнулся Джон. - Тинтерл собирается вычеркнуть из списка оставляемых на переоборудование. Как раз за поездку к президенту…