Дмитрий Поспелов - Фантастика 1985

Во Владивостоке он поселился в новой гостинице, которая возвышалась в центре города на самой вершине сопки. Номер на двоих. Широкое, чуть ли не во всю стену окно выходило в сторону Амурского залива. Картина захватывающая: уходящая в небо морская даль и рассыпанные всюду по зыбкому простору суда. В тихой бухте прохаживались парусники. Оставив вещи, Ельчанинов с полотенцем в руках сбежал по крутому ступенчатому спуску к бухте. Умылся. Когда же возвратился в номер, обнаружил, что он не один: к нему подселили невысокого седого полного мужчину. Тоже в очках, тоже командированный.

Его знакомый был ученым. Познакомились. И жизнь каждого пошла своим руслом.

Встречались только по вечерам. После работы. Сосед, Владимир Андреевич Стариков, признался, что страдает от бессонницы. Причем бессонница Старикова возникла в командировке.

Уже два месяца помогал он дальневосточникам дорабатывать какой-то проект. Воображение у Старикова пылкое, беспокойное. Он и среди ночи вскакивал с постели, записывая мысли, которые озаряли его и во сне. Жить по-другому, постоянно не размышляя, Стариков не умел.

Ельчанинов видел, как Стариков изнурял себя непрерывными раздумьями, и понял, что нормального сна у него давно нет.

Несмотря на свою полноватость, Стариков был человеком легким на подъем. Он много знал и рассказывал с удовольствием.

Но бессонница донимала. Стоило ему расслабиться, и он мог заснуть в любом месте. Однажды он задремал за беседой с Ельчаниновым. Тут-то Ельчанинов и вспомнил про ампулки.

— Ваши расстройства сна как ветром сдует, — пообещал Ельчанинов, хотя в душе и засомневался: не изведут ли ампулки ученого своим миром навязчивых картинок? Ведь у Старикова был приличный возраст. И все же передал ему лекарство: — Только одна непременная деталь: после трех дней приема ампулок к вам на встречу придет блондинка.

— Не понимаю, — изумился Стариков. — Она что, ваша знакомая?

— Нисколько!

— Почему вы знаете, что она придет?

— В этом вся соль. И лучше не спрашивайте. Вот когда придет, познакомитесь с нею, потом поговорим, — уклонился от прямого ответа Ельчанинов.

— И в каком возрасте ваша протеже?

— Девушка цветущих лет. Заинтересуетесь с первого взгляда.

— Это мне нравится. Мы, ученые, хотя и отшельники, но, как вы правильно понимаете, у отшельников тоже есть нелинейные исчисления. Давайте ваши ампулки.

— Еще одно условие, — поостерег Ельчанинов. — Я вас сфотографирую. Вместе с девушкой.

— Вы что, коллекционер такого рода встреч? Или моей жене пошлете? Занятная интрига. Впрочем, хоть на обложку журнала помещайте.

— Я сразу же отдам вам пленку, — пообещал Ельчанинов.

— Согласен! — заявил Стариков и в тот же вечер принял первую ампулку.

От крепкого сна Стариков даже порозовел.

Он хорошо спал и после второй, и после третьей.

Утром, после третьей ночи, спросил:

— Придет ли ваша блондинка? Лекарство, несомненно, высокого класса. Спал, сами видели как. Тем не менее, по русскому обычаю, конец — всему делу венец. Придет ли?…

— Если не увлеклась магазинами… Она ведь такая модница! Полагаю: встречи вам не миновать, — сказал, сдерживая улыбку, Ельчанинов. — Чем вы заняты сегодня?

— Ничем! Я человек хитрый. Решил предсказанный день свидания ничем не занимать. Так что як вашим услугам, коллега!

— Ну что ж, как говорится: «О'кэй!» Идите на прогулку. Не утруждайте себя размышлениями о месте встречи. Сама вас найдет. Уж такая она глазастая. И особенно по части встреч. Например, можете прогуливаться возле кинотеатра «Океан». Обо мне позабудьте. Встречайтесь — и точка!

Стариков спустился к закругляющейся вдоль набережной асфальтовой дороге, потом подошел к парапету, отделявшему дорогу от обрывистого спуска к заливу. Окинул медленным взором неспокойное море и, не зная, как дальше коротать время, спросил у стоявшей рядом женщины:

— Ждете мужа из плавания?

Она оказалась молодой. Повернулась к нему, скользнула по его лицу краешком глаз:

— Да, жду!.. — и мило улыбнулась, обнаружив на щеках ямочки, совсем по-детски круглые. Сдернув с головы голубую косынку, повязала ее на шее. Волосы, щедро подсвеченные солнцем, разлетелись на ветру так, что не понять было, какого они цвета.

Стариков, потрясенный ее красотою, боязливо отвел глаза в сторону.

— Погода плохая, — вздохнула она. — И дождь и солнце. Сердце не на месте. Курь-ите? — изысканно поюще спросила она и ловко извлекла из золотистой плетеной сумки пачку сигарет.

— Бросил, — признался Стариков.

— Вы спешите? — поинтересовалась она, — А куда спешить, если вышел к морю… Прекрасней моря одно только море, — попытался он ответить беспечно.

— Пойдемте к лавочке, — предложила она. — Тут ветер. Холодно.

— Пожалуй, удобней вон там, под деревьями, — указал Стариков на лавочку через дорогу, а про себя подумал о том, что с этой лавочки открывается большой простор для обзора: непременно заметит, откуда явится к нему загадочная блондинка.

Они пересекли дорогу.

Спутница села на краешек скамьи, обтянув полные загорелые колени серой юбкой и подогнув под скамью стройные ноги.

Порылась в сумке и словно бы невзначай извлекла из нее книгу.

Небрежно пошелестела страницами. На них роскошные картинки с храмами, замками, дворцами. Они заинтересовали Старикова. Знакомым показался древний собор на обложке…

— Можно взглянуть? — наклонился к ней Стариков и почти выхватил книгу из рук. — Странно… — сказал он, долго и внимательно рассматривая собор. — Где-то видел… совсем недавно…

— Собор Санкт-Петер, — вежливо подсказала блондинка.

— А-а… — протянул в замешательстве Стариков и наконец нашелся: — Вы любите искусство… Готику…

— Немножко, — согласилась очаровательная соседка и добавила: — Хотя, знаете… больше люблю-ю пение птиц. Не поверь-ите?…

— Почему же? Я тоже люблю птичье пение, — отозвался на ее откровение Стариков. — Но здесь одни чайки стонут.

— Вы хороший человек. Вам можно доверь-ять тайны? — лукаво спросила она. — Так вот… Я любь-ю соловьиное пение. Да-да! Представь-те. Мое хобби! Сейчас их нет. И пусть! Мы можем и сами немнож-жко петь по-соловьиному. Например, так… — И она, сложив накрашенные губы трубочкой, быстро и звонко провертела во рту соловьиные нежные звуки.

— Великолепно! — подхватил Стариков.

— Попробуйте. У вас луч-чше получится, — подзадорила она.

С первой попытки у Старикова ничего не вышло. Одно шипение. Не укрепили его авторитет и вторая и третья попытки.

Соседка принялась показывать, как это лучше сделать: с помощью пальцев, растянув рот. Наконец вертушка Старикову удалась, и незнакомка предложила немедленно записать его пение. Для собственной коллекции. Стариков согласился. Еще бы не согласиться, когда с тобой беседует такое божественное существо! И записав, заторопилась уходить и, разумеется, ушла.