Паненшин Витальевич - Дождевые черви: 2161-2162

Это тело было найдено в районе Леса счастливых, при нем был небольшой металлический ящик, содержащий множество маленьких полиэтиленовых пакетиков с зеленоватой вязкой жидкостью. Мы изучаем образцы, и кое-что уже прояснилось. На территории Агломерации настоящие райские сады. Как в довоенное время, чистая земля, воздух, вода. Хотя, наверное, даже чище, чем когда-либо. Разнообразие растений, есть отдельные кольца сот или их участки, в которых обитают только животные в естественной для них среде.

Воду они добывают из реки, исток которой располагается в горах, а устье и озеро находятся далеко на юго-востоке, которые в свою очередь занимают у них один из участков «природных» колец. Вода в реке, как и все окружающее, не отравлена. Да, вопрос у вас сейчас такой же, как и у меня. Найденные у погибшего образцы напоминают свойства стволовых клеток, скорее всего призраки используют их как составную часть материала для создания какой-то биомассы, здесь я слова не подберу, но общий смысл вам понятен, – он выключил диапроектор и снова поторопился затянуться, будто ему так проще дышать. – Перейдем к задаче. От одного из пленных нам удалось кое-что узнать, что вообще очень большая редкость. Да, Семит? Обычно они умерщвляют себя, а если не успевают, то молчат до смерти под любыми муками.

По имеющимся данным в Пантеоне хранятся оригинальные образцы той самой «биомассы», или как ее назвать, рядом с каждым из Великих. Она нам и необходима, но есть проблема с доступом, конечно же. Мы для всех призраков пахнем как самые вонючие экскременты, простите за аналогию. Не потому, что это действительность, а просто похоже, что они сидят на каких-то медикаментах, при рождении принимают новый иммунитет от родителей, а с ним и реакцию на нас. Подробностей не знаю, да и неважно это. Однако их костюмы так же биологически непроницаемы изнутри наружу, как и наоборот.

Двоих призраков нам удалось поймать в электрическую ловушку и сохранить их костюмы в целостности, собственно, от этих двоих и информация. Сочиняйте легенду, лгите людям, можете хоть бойню там устроить. Ваша задача – достать этот материал. Там никто ни о чем не спросит, если вы будете всегда расхаживать в костюме даже внутри комплекса. Но если вдруг выдадите себя – вы никто, и звать вас никак, ясно? – его хмурый взгляд как камень давит со всех сторон.

– А причем тут я, не пойму?! У вас точно есть более опытные люди, разведчики, военные! – я возмущенно удивился.

Семит несколько растерялся.

– Не хочешь выручить свой народ из дыры или стать героем, спасшим планету? Или хотя бы из чувства долга потому, что тебе нет другой работы, а жить где-то нужно, за питание расплачиваться, тепло, жилье и защиту. Здесь тебе не центр социальной помощи! – очень грозно поднял на меня свой толстый палец Максим Багряный.

– Мы пойдем, он согласен, поверьте. Просто ему все ново, потому и задает много вопросов, – Семит вытолкал меня из комнаты. – Я же сказал тебе!

– Ну, а чего вы из меня героя-то делаете? – я продолжил возмущаться. – Я же не диверсант!

– Ты чего? Тебя сейчас просто из Конурбации выпрут и в черный список занесут, будешь в конуре в пустыне жить! – Семит, занервничав, поднял голос. – Не хватает нам людей, а диверсант, не диверсант… Все ветераны уже в возрасте, а нам именно молодые нужны для этой задачи! Ну, так Багряный утверждает.

– Да вот вы конуры боитесь, прямо не знаю! Ладно, пойду я, пойду. Все равно, кроме тебя, друзей уже нет. План-то есть?

– В следующее воскресение, то есть ровно через неделю, за нами зайдет Антон Петров. Петров, короче, зовут все. Имя ему не прижилось, – Семит снова посмеялся. – Он должен вернуться с востока с докладом о разведке, чтобы мы не наткнулись на какой-нибудь вновь строящийся аванпост нацистов. И на следующей неделе же нам должны будут всю амуницию призраков с Промгорода прислать, это они взяли пленников. Я утром узнавал уже у секретаря внизу.

– А пока буду жить в долг за ваш счет? – вспомнил я записи из дневника странника.

– Держи свой жетон, всю неделю мы будем питаться тем, что ты ел сегодня. Чувствуешь прилив сил и уверенности? По тебе заметно в принципе. А то мы истощенные с тобой и с синяками под глазами. Хоть и в костюмах будем, но все равно ущербными выглядеть можем. Не знаю, в общем! Багряный так сказал. Если он сказал, значит, так надо!

– Если он сказал, значит, так надо. Вот это жизнь у вас тут! Друг другу бесплатно не поможете, – махнул я рукой.

– Ну, так устроено и до войны было!

– Да понятно все, понятно!

04 ноября 2161

Среда. Прошло несколько дней с того момента, как я почувствовал вкус жизни, а не существования. У них хороший источник питьевой воды, которой достаточно городу. Я, наконец, тщательно помылся. Какое же это непередаваемое удовольствие – умывать подогретой водой и душистым мылом свое тело! Вода – самое главное богатство нашей планеты и каждого живого существа. С этим не поспоришь.

На протяжении всего времени мне обеспечивают стабильное питание свежими продуктами. Мой тонус как никогда высок, я бодр и энергичен. Раньше даже не знал, возможны ли такие ощущения сытости и комфорта.

Правда, все чаще стал замечать тяжелые взгляды окружающих, работающих изо дня в день, но не имеющих даже тех благ, которые предоставили мне. А если быть до конца честным, то я единственный, кроме Семита, кто питается настоящей едой.

Я очень сконфужен, сейчас даже неудобно выходить на улицу. Наверное, так чувствовал себя странник в группировке мародеров. Конечно, понимаю, что жители не знают о моей миссии и думают, что я просто бесполезный иждивенец, но от их сжигающих взоров именно таковым себя и считаю. Теперь точно уверен, что пойду на дело. Думаю, на сложившиеся обстоятельства и была сделана ставка Багряным.

Ведь захотел же сам приключений, чего-то нового, прогресса быстрого и стремительного, незапланированного. Как говорили до войны, «получите и распишитесь». Мне будет крайне совестно, если я откажусь от выполнения задания или сбегу.

Сегодня ночью был дождь. Почему-то редкое явление в наше время, и благо, что оно не относится к разряду чрезвычайных происшествий, капли воды вроде чистые, неядовитые. Может быть, где-то они и льют бесконечно долго, но не у нас.

Никогда раньше не видел, как громадные капли, падающие с почерневших небес, стучат по стеклу, хоть и грубому, не как до войны идеально прозрачному, но стеклу. Водяные кляксы собираются вместе и в мгновение соскальзывают струйками в деревянный оконный профиль. В моей комнате сухо и тепло. Глухо проникая через стены каменного дома, шум от непогоды успокаивает и создает томное чувство защищенности и обеспеченности. В своей лачуге в Чистых землях я замерзал от противной холодной сырости, от которой невозможно скрыться. Постоянно смотрел на потолок, контролируя возможные протечки подсмоленной крыши и закрывая ладонями уши от грохота мусора, из которого отстроено все вокруг.