Рэй Брэдбери - В глазах созерцателя

— Это его номер. Он не шумит. Я вам уже предлагал наклеить стерильный пластырь с вашей стороны замочной скважины.

— Но в этом-то всё и дело. Мы-то знаем, что там есть глаз, чёрт бы его побрал!

— И что с того? — Администратор бесстрастно посмотрел на него тусклым взглядом психоаналитика, в которого превращается всякий гостиничный служащий, наблюдая за вереницей безумных персонажей, индейцев и запойных алкоголиков, шествующих мимо него на кладбище. — А? Может, вы желаете другой номер?

— Нет, я заплатил за этот номер и оставляю его за собой. Вот чёртовы глаза мистера Бикеля. Они мне не нужны. Скажите ему, чтобы прекратил, а не то я скормлю их ему по одному.

— Я верну эти предметы мистеру Бикелю, — администратор слегка щёлкнул каблуками, расставаясь с пациентом и уже позабыв о его проблемах.

Зазвонил телефон. Ещё не зная, кто звонит, администратор улыбнулся и схватился за трубку:

— Алло!

Мистер Фенимор повернулся и отправился на поиски жены.

Маленький человек одиноко сидел за столом в пустующем ресторане. Его завтрак был окончен, нераспечатанная пачка сигарет лежала у его локтя рядом с коробком, по которому ещё ни разу не чиркнули спичкой. Он сидел, положив руки на колени, созерцая окружающий мир, провожая детским взглядом и незаметным движением головы всё, что проплывало мимо него; его рот был спокоен; небольшое туловище расслаблено. Он посмотрел на мистера Фенимора, когда тот пересекал вестибюль и ввалился в ресторан. На мгновение Фенимор произвёл впечатление человека, ослеплённого скатертной белизной и серебром. Вот он приметил одинокую фигуру мистера Бикеля и настороженно двинулся к нему.

Мистер Бикель посмотрел на него лишь раз, ибо окружающий мир интересовал его гораздо больше. И только после того, как Фенимор дважды окликнул его, Бикель взглянул на него, слегка приподняв брови.

— Да?

— Я хочу поговорить с вами, — сказал Фенимор.

— Я не расслышал вашего имени…

— О чёрт, вы прекрасно знаете моё имя!

— Извините, разве мы встречались? — Бикель сидел с широко раскрытыми глазами и улыбался.

— Встречались, встречались, чёрт побери, ещё как встречались. Вы живёте в смежном номере!

— Неужели?

— Хватит разыгрывать из себя невинность! — гаркнул Фенимор.

— В гостинице столько людей… — сказал мистер Бикель, непроизвольно махнув рукой.

— Боже милостивый, — пробормотал Фенимор, зажмурив глаза. — Придётся с ним повозиться.

Он открыл глаза и сел. Его поведение удивило Бикеля.

— Ближе к делу, — предложил Фенимор. — Чего вы хотите?

— В данный момент? — спросил Бикель. — Просто посидеть здесь.

— Чего вы хотите от меня! — сказал Фенимор.

— От вас я ничего не хочу. Я вас не знаю, — непринуждённо ответил он.

— Вы отрицаете, что поставили себе цель издеваться надо мной любыми доступными способами?

— Поиздеваться?

— А глаза! Стеклянные глаза в вашем номере, прилепленные к замочной скважине!

— Вы побывали в моём номере?

— Да!

— И вы имеете обыкновение подглядывать в замочные скважины?

— Я…

— Ну, — сказал мистер Бикель, улыбаясь и пожимая плечами.

— Вы денег хотите? — вопросил Фенимор в отчаянии.

— Денег?

— Что это за шантаж, куда вы клоните?

— Шантаж?

Бикель положил руки на стол, элегантно состыковав кончики пальцев.

— Что вы такое говорите?

— За всем этим что-то кроется. Вы что, возомнили, будто знаете обо мне нечто такое, чего обо мне не знает жена?

— Я вообще не ночую в своём номере, — сказал маленький человек.

— Невозможно, чтобы номер снимали и не пользовались им.

Мистер Бикель тихо улыбнулся:

— Спросите старшую горничную.

— Сейчас вернусь!

Спустя пять минут мистер Фенимор медленно вернулся, шажок за шажком, держась за лицо, словно ему отвесили оплеуху. Он остановился у стола.

Мистер Бикель взглянул на него.

— Вы правы. Горничная говорит, что две недели не меняла постельное бельё. В постели никто не спал.

В его голосе сквозило недоумение. Он готов был повторить сказанное вслух и про себя.

— Присаживайтесь, — мистер Бикель похлопал по столу.

— Нет, — сказал Фенимор. — Что вы затеяли?

— Ничего я не затеял.

— Ничего хорошего. Вот что вы затеяли. Ничего хорошего. Стеклянные глаза. Постель, в которой не спят. Бельё не меняют. Не к добру это. Ой, не к добру! Я подозреваю вас, но не знаю, в чём. Вы, часом, не детектив?

Мистер Бикель покочал головой.

— Почему вы пытаетесь вызвать у меня угрызения совести?

— Разве? — мистер Бикель откинулся на спинку стула и непринуждённо сцепил пальцы.

— Да, чувство вины!

— Но никто не может заставить другого человека испытывать угрызения совести, если тому нечего стыдиться, — возразил мистер Бикель.

— Вы думаете, я кого-то обокрал? Кого-то убил? Ограбил? Совершил кражу со взломом? Украл кучу денег? Столкнул мамочку с лестницы? Так вот, нет, нет и нет. Моя совесть чиста как снег!

Мистер Бикель промолчал.

— Слышите, чиста как снег. Так что держитесь от меня подальше! — кричал Фенимор.

Мистер Бикель смотрел на свои руки и дышал ровно.

— Вам не удастся меня шантажировать! У вас нет никаких зацепок! — сказал Фенимор.

Мистер Бикель встал, потянулся за своей шляпой, взял и бережно держал её в своих тонких белых пальцах.

Мистер Бикель кивнул мистеру Фенимору и выплыл из дверей. Он вышел из столовой, пересёк вестибюль, спустился на тротуар и перешёл улицу. Когда движение замерло, он взошёл на противоположный тротуар, поднялся по ступенькам и исчез в отеле, что напротив.

Мистер Фенимор, наблюдавший за всем этим, почувствовал, как у него в голове всё заиндевело. Его вынесло навстречу серому дню, как будто большой магнит вытягивал его наружу, ухватив за металл, спрятанный в его лацканах. Он направился в соседний отель и вскоре очутился в просторном тёмном холле. И подоспел вовремя, ибо узрел, как мистер Бикель забирает свою почту и ключ, направляется к лифту, заходит в него и, пока закрываются шуршащие двери, приподнимает шляпу, улыбаясь Фенимору, который хватается за колонну, чтобы удержаться на ногах, глядя, как поочерёдно загораются зелёные цифры на шкале этажей: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь. Стоп. В вышине подобно одиночному облачку в пустом и неподвижном небе ощущалось движение, дыхание, скольжение мистера Бикеля, вступающего в иное измерение своего существования.

Администратор даже не оторвал глаз от реестра, казалось, написанного на языке, который он сосредоточенно изучает.

— Меня не интересует, есть ли у мистера Бикеля номер в Карлсон-отеле напротив.

— Но я только что видел, как он забирал свой ключ. Я спросил у администратора: он зарегистрирован под именем Брайт, а не Бикель!