Александр Суздаль - Чужие отражения чужих тел

— Подменили! Мово сыночка подменили!

— Молчи, зараза! — зашипела на него Маргина, но было поздно, так как увидела поднятые на неё глаза Анимо.

— Твой кот будет уничтожен, как и другие, — спокойно сказал Анимо, поднимаясь на ноги.

— Какой же ты бесчувственный урод, Анимо, — без сожаления воскликнула Маргина.

— Бесчувственный? — возмутился Анимо. — тогда окунись в мои чувства, — добавил он. Внезапно, Маргина погрузилась в такую боль, точно у неё внутри взорвалась бомба. Тоска заполнила все глифомы, а её симпоты погрузились в раскалённый кратер вулкана. На Маргину накатила такая невыносимая волна страха, что она чуть не завыла от ужаса. Никогда в жизни она не чувствовала ни у кого такой боли в душе. Маргина увидела, как по щекам Анимо катятся крупные прозрачные слёзы. Она не выдержала и прижала его голову к своей груди.

— Прости, я не знала, — воскликнула Маргина и спросила: — Что у тебя случилось и чем тебе помочь?

— Я боюсь, — ответил Анимо.

— Кого? — с сочувствием спросила Маргина.

— Того, кто приходит по ночам, — сказал Анимо и пустил её в свои потаённые мысли. Маргина поняла, что он исчез оттуда, где находится его дом, так как его хотел убить родной отец, который, вероятно, убил сестру Анимо и может убить её мать. Он по ночам присылал к Анимо убийцу, который стоял возле кровати и пугал Анимо. Маргина не очень разобралась в хитросплетении эмоций, а только спросила: — Ты удрал от своих убийц в свою Вселенную?

Анимо кивнул головой и рассказал Маргине, что хотел послать её в свой мир со смертельным оружием, к изобретению которого он подтолкнул учёных своей формулой. Любое другое оружие бессильно перед любым анимо. Она должна была уничтожить отца Анимо.

— Тогда бы эта Вселенная изменилась? — спросила Маргина.

— Да, — согласился Анимо, — и Земля стала бы такой же цветущей, как и до потопа.

— Потоп – это твои слёзы? — спросила Маргина и догадалась, что это так. — Я сделаю это для тебя, — сказала Маргина и вытащила из кармана блестящий алюминиевый сосуд с демонами. Анимо посмотрел ей в глаза и увидел в них такую решительность, что даже вздрогнул, но тут же забрал у неё сосуд и произнёс: — Спасибо! Ты меня приободрила. Моё решение изменилось – мой отец умрет от моей руки. Тем более, ты там не сможешь ориентироваться.

Маргина хотела возразить, что жизнь Анимо важнее для Вселенной, чем её, но Анимо её предупредил: «Спорить со мной бесполезно и моё решение твёрдое – я накажу своего отца-убийцу». Фиолетовый туман развеялся, и оказалось, что они вдвоём висели в пространстве перед репликатором [29]. Перед решительным прыжком в неизвестное каждый думал о своём. Маргина желала, чтобы Анимо благополучно добрался домой и разобрался со своим кровожадным отцом. Ей хотелось, чтобы Вселенная, в которой они находились, вновь ожила и стала мирной и красивой, как прежде.

— Прощай Анимо, я буду помнить тебя всегда, — сказала Маргина, и Анимо медленно поплыл в направлении репликатора. Остановившись в исходном секторе, он обернулся с растерянной улыбкой и помахал Маргине рукой. Она плакала. Слёзы отрывались прозрачными шариками и кружились вокруг головы, точно маленький рой растревоженных пчёл. Они назойливо мелькали перед глазами, так что Маргина не видела, куда исчез Анимо.

— Аирземия, ты уверена, что это Эрземия? — спрашивал чей-то грубый голос, и она поняла, что говорят о ней.

— Кто, кроме Эрземии, может появиться у себя дома, дорогой Кеерземин, — ответил приятный голос, и она открыла свои глаза. Над ней склонились чье-то красивое лицо с широко открытыми радужными глазами, которые она, отчего-то, смутно помнила. «За кого они меня принимают?» — подумала она, так как её память была предельно чиста. «Женщина говорит, что я Эрземия?» — спросила она себя, воспринимая действительность, о которой ничего не знала. Глаза женщины, которую назвали Аирземия, с такой любовью смотрели на неё, что она уверенно решила: «Значит я – Эрземия!»

— Доченька, с тобой всё в порядке? — спросил мужчина с точёным озабоченным лицом и она с облегчением ответила: — Да!

— Не тереби её, пусть немного поспит, — сказала Аирземия, — об остальном мы поговорим потом. Отдыхай, доченька.

Аирземия поцеловала её в щеку, отчего у Эрземии предательски задрожали глаза. Она сдержалась, но волна нежности овладела ей, и она крепко обняла найденную мать.

Её оставили одну и она оглянулась. Комната, несмотря на то, что была огромной, выглядела уютной, так как всё пространство делилось на осязаемые отдельные куски. Огромное панорамное окно слева и справа прикрывали заросли кустов с яркими и замысловатыми цветами, которые тянулись вдоль низкого ажурного забора, идущего рядом с домом. Яркие разноцветные бабочки безбоязненно перелетали из одного цветка к другому, видимо, лакали нектар. Кровать отделялась от остального пространства комнаты невысокой складной деревянной ширмой в странных орнаментах, похожих на буквы, смысл которых ускользал от её понимания. Противоположная стена от окна оказалась прозрачным огромным вытянутым эллипсоидом, за внешней оболочкой которого виднелся лес или сад.

Внезапно Эрземия ощутила внутри себя миллиарды голосов, которые о чём-то говорили, и она чувствовала, что от неё ожидают каких-то решений. Она поняла, что её предназначение – управлять всеми этими голосами, и она сказала: «Пусть всё идёт, так же как и прежде!» Голоса затихли и Эрземия облегчённо вздохнула. «Чего я тут лежу?» — подумала она и поднялась с кровати. Она долго искала выход из комнаты, пока не нашла его сбоку от прозрачного эллипсоида. Оказалось, что её комната совсем не комната, а отдельное здание в виде полусферы, расположенное возле большой поляны, куда выходило окно, а вокруг располагался лес. Присмотревшись, Эрземия заметила, что это вовсе не лес, а парк, тщательно спланированный. Совсем рядом оказалось ещё одно здание помпезной архитектуры, в котором, как предполагала Эрземия, жили её отец и мать. Она не стала идти туда, а решила ознакомиться с окрестностями мира, в котором она жила. Эрземия пересекла поляну, утопающую в белых ромашках, которые ярким контрастом выглядывали из темно-зеленой травы, делали полянку странно знакомой. Углубившись в заросли ельника, Эрземия неожиданно оказалась на песчаном берегу речки, которая с лёгким говором преодолевала каменную запруду. Дальше река обрушивалась маленьким водопадом на большой камень, в котором от течения воды образовался жёлоб.

Эрземия сняла с себя одежду, впервые рассматривая её и не находя в памяти никаких напоминаний. Мать и отец, насколько она помнила, были в свободных белых одеждах с радужными разводами по краям. Она рассматривала свою верхнюю одежду, которая называлась «платье» и имела чёрный цвет, отчего-то чувствуя свою ущербность.