Александр Суздаль - Чужие отражения чужих тел

— Кеерземин? — переспросил он, принимая далёкий ответ. Кеерземин, удивлённый не меньше пирата, выслушал его рассказ и сообщил: — Я догоню Уреземина.

Пират почувствовал, как симпота Кеерземина оторвалась от него, и испытал такую боль, точно ему оторвали часть тела. Возможно, что Кеерземин беспокоился о дочери и так резко прервал общение, но пирату подспудно хотелось, чтобы он хоть что-то спросил о нем. Отбросив размышления и обиды в сторону, пират развернул свой корабль и бросился вдогонку за судном Уреземина.

Кеерземин, после разговора, вызвал к себе Чикземина и Реедземина и сообщил им о том, что Эрземию похитил Уреземин. Такого ещё не происходило на Перии, поэтому Кеерземин пригласил к себе и отца Уреземина. Когда появился Саатземин, все замолкли и уставились на него. Саатземин, с головой быка и туловищем человека, не выглядел устрашающе, так как все уже привыкли к его виду. Он окинул взглядом всех анимусов и спросил:

— Что затихли, как мухи перед дождём?

— Где твой сын Уреземин? — спросил его Кеерземин.

— Шляется где-то в океане, — ответил Саатземин и спросил: — Какое вам дело до моего сына?

— Он похитил Эрземию, — сказал Кеерземин.

— Похитил? Так, как делают это людишки? — переспросил Саатземин и его бычья морда растянулась в улыбке. Он обвёл всех весёлым взглядом и сообщил: — Если вы думаете, что я буду вам помогать в поимке сына, то ошибаетесь. Ему не помешает весёлое приключение.

Эрземия не знала, что её потерял корабль Уреземина, так как сама оказалась в западне: её симпоты, отправленные во все стороны, натыкались не на стенку, а на упругую мягкую тину, в которой они увязали. Её дельфин оказался с ней, и это обстоятельство успокаивало Эрземию. Симпоты говорили, что упругая граница создаёт купол и Эрземия поплыла в его условный центр. Ей не требовалось воздуха, а дельфин мог задохнуться, поэтому ей срочным образом потребовалось изменять метаболизм жизненных процессов животного. Эрземия решила идти простым путём – дельфин стал дышать и через кожу.

Правда, при таком способе дельфину нужно больше двигаться, но об этом Эрземия не беспокоилась – её дельфин был непоседа. «Дельфин свободен в своих передвижениях, так же, как и ты, — совсем неожиданно прозвучал чей-то голос внутри её, — а твои симпоты ограничили для твоей же безопасности». Дельфин, награждённый Эрземией новым способом дыхания, подтвердил слова незнакомого существа, так как унёсся вверх, где хлебнул воздуха и снова нырнул к ней. «Кто ты такой?» — спросила Эрземия у существа, которого она не ощущала симпотами и сразу услышала ответ: «Тот, кто тебя спасает!» «От кого?» — спросила она, надеясь услышать откровения незнакомца, но получила странный ответ: «В том числе и от тебя!».

Видимо, незнакомец позволил себя заметить, так как Эрземия увидела на дне моря коричневую бурлящую субстанцию, из которой потянулись странные змеи с белыми бляшками присосок. Через мгновение клубок змей превратилась в огромнейшего осьминога. Когда Эрземия присмотрелась и пересчитала его щупальца, то поняла, что ошиблась, и его следовало назвать дециног, так как на каракатицу или кальмара это создание не походило. Морское чудище уставилось на неё своими тёмными глазами, а длинные щупальца обвили её тело. Эрземия почувствовала, как в нее впиваются присоски щупалец, а её тело приблизили к глазам децинога.

— Боишься? — мысленно спросило чудовище, и она так же мысленно ответила: — Нет, не боюсь.

Эрземии показалось, что её ответ понравился дециногу, так как он засветился бледными огоньками вдоль щупалец, напоминая ёлочную иллюминацию.

— Что ищешь ты в стране далёкой, что бросила в краю родном? — ехидно спросил дециног, и Эрземии показалось, что ей знакомы эти слова. Она рассказала о том, что знала о себе, так как это морское чудовище внушало ей доверие. Её дельфин тоже слушал рассказ Эрземии, прерываясь на мгновение, чтобы глотнуть воздуха и пулей возвращаясь назад. Когда она закончила, то дециног зашевелил щупальцами и сообщил ей:

— У меня нет условий, к которым ты привыкла, но если хочешь, то можешь остаться здесь.

Эрземия не спешила уходить, так как на дне моря чувствовала себя защищённой, а о тех условиях, о которых говорил дециног, она не помнила. Эрземия успела увидеть только свой дом, который тоже казался ей чужим, а прошлого для неё не существовало. Когда она спросила у децинога, как его называть, он ответил: — Боохземин.

— Ты первый анимус? — удивилась Эрземия и робко попросила: — Расскажи, как ты появился?

Боохземин рассказал ей, что он, случайно возникший анимус, сотворил маленькую Вселенную, на одной из планет которой удалось создать жизнь. За время жизни Вселенной возникло человечество, которое, в своём развитии, помогло развиваться и Боохземину. Задачи, поставленные анимусом, решались людьми, так как были необходимы физические эксперименты. Позднее Боохземин научился возвращаться к слоям жизни в прошлом и изменять жизнь во Вселенной таким образом, чтобы в конце её существования Вселенная могла создать ещё одного анимо.

— Чтобы найти правильное решение нужно подумать и возвратиться мыслями к истоку, — объяснил медленно ползущий по дну Боохземин. Эрземия плыла возле него, а рядом с ними вертелся дельфин, впитывая в себя мысли анимуса. Боохземин сообщил, что он хотел создать друга, равного себе. В результате экспериментов первичная Вселенная была погребена под слоями видоизмененных вариантов Вселенных. Боохземин всё-таки добился того, что в конце существования миллиардного варианта Вселенной она выплеснула нового анимо. Боохземин внушил анимо, что она анима Фиитземия, так как мечтал о подруге, как у людей.

— Что потом случилось? — спросила Эрземия, так как об этих событиях ей никто ничего не рассказывал.

— Мы сотворили с ней несколько анимо, но потом расстались, — сказал Боохземин, и Эрземия почувствовала горечь в его мыслях. Она вопросительно уставилась на Боохземина, а он выпустил из себя густую фиолетовую тучу. Эрземия подумала, что у Боохземина это вышло случайно, от переживаний, а не из-за того, чтобы скрыть свои глаза.

— Она была ужасно строптивой, — сообщил покрасневший Боохземин, а все его десять щупальцев загорелись нервными пятнами тусклых огней. Анимус тут же перевёл разговор на другое, чтобы не ворошить прошлое:

— Мне стыдно того, что мои потомки используют свои силы и знание на нелепое чванство, соревнуясь в гордыне. Наше назначение – распространять сознание на Ничто, делая разумное доброе и вечное, а не спорить о том, кто станет управлять Перией.

— Я не горю желанием чем-либо управлять, — скромно ответила Эрземия, — а если принять во внимание, что я не помню своего прошлого, то назначать меня управителем преступно.