Брендон Сандерсон - Герой веков (сборник)

Тумана не было.

Эленд стоял на одном из уступов, окружавших Фадрекс, и в свете восходящего солнца оглядывал округу. После ночного отдыха он чувствовал себя гораздо лучше, хотя тело все еще болело: ныла рана на руке и ушиб, который он получил, неосторожно позволив колоссу толкнуть себя в грудь. Другой от такого удара бы не оправился.

Пространство перед городом было усеяно трупами колоссов, особенно много их скопилось в коридоре, который вел в Фадрекс. Пахло смертью и запекшейся кровью. Среди синекожих мертвецов трупы людей попадались гораздо чаще, чем Эленд мог бы принять. Тем не менее Фадрекс выжил — пусть даже благодаря появившимся в последний момент нескольким тысячам алломантов и неожиданному отступлению колоссов.

«Почему они ушли? — задался вопросом Эленд. К радости примешивалась невольная досада. — И быть может, самое важное: куда они ушли?»

Эленд повернулся на звук шагов и увидел, как Йомен, по-прежнему облаченный в одежды поручителя, пыхтя поднимается к нему по грубо высеченным в скале ступеням. Никто не ждал, что он будет сражаться. В конце концов, он был мыслителем, а не воином.

«Как я», — криво улыбаясь, подумал Эленд.

— Туман исчез, — сообщил Йомен.

Эленд кивнул:

— И дневной, и ночной.

— Скаа спрятались, когда это случилось. Некоторые все еще отказываются покидать дома. Они веками боялись выходить наружу по ночам из-за тумана. Теперь его нет, и это кажется им настолько противоестественным, что они снова прячутся.

Эленд устремил взгляд вдаль. Туман исчез, но пеплопад не ослабевал. Тела воинов, погибших ночью, были уже почти погребены под пеплом.

— Солнце всегда светило так жарко? — поинтересовался Йомен, вытирая лоб.

Впервые заметив, что и впрямь слишком жарко, Эленд нахмурился. Час был довольно ранний, но казалось, будто уже полдень.

«Что-то пошло не так, — подумал император. — Совсем не так. И даже еще хуже».

Пепел наполнял воздух, перемещаясь вместе с ветром, покрывал все вокруг. И жара… разве не должно было стать холоднее из-за того, что возросло количество пепла, который блокировал солнечный свет?

— Соберите отряды, Йомен, — приказал Эленд. — Пусть поищут, не остался ли среди трупов кто живой. Потом надо приказать всем перейти в подземное хранилище. Солдаты пусть готовятся к… Не знаю к чему.

— Звучит так, словно вас тут не будет, — нахмурился Йомен.

— Не будет. — Эленд посмотрел на восток.

Вин по-прежнему находилась где-то там. Он не понимал, почему она сказала про атиум то, что сказала, но верил ей. Возможно, намеревалась с помощью лжи отвлечь Разрушителя. Эленд подозревал, что каким-то образом жители Фадрекса были обязаны ей своими жизнями. Вин заставила колоссов уйти. Она явно что-то поняла — что-то такое, о чем Эленд даже не догадывался.

«Она всегда жаловалась, что не умеет мыслить, как подобает ученому, — подумал он, пряча улыбку. — Но это лишь потому, что ей не хватает образования. Она в два раза смышленее доброй половины „гениев“, которых я знал при дворе».

Нельзя бросать ее в одиночестве. Он должен ее найти. А потом… что ж, Эленд не знал, что они будут делать потом. Быть может, отыщут Сэйзеда? Как бы там ни было, в Фадрексе он сделал все, что смог. Император двинулся к ступенькам, намереваясь отыскать Хэма и Сетта. Однако Йомен схватил его за плечо.

Эленд повернулся.

— Я ошибся в вас, Венчер. Все, что я говорил про вас, было незаслуженным.

— Вы впустили меня в город, когда моих людей окружили наши собственные колоссы, — возразил Эленд. — Не важно, что́ вы про меня говорили. По моим меркам вы хороший человек.

— Но вы не правы по поводу Вседержителя. На все его воля.

В ответ Эленд просто улыбнулся.

— Меня не волнует, что вы в это не верите, — поднимая руку ко лбу, продолжал Йомен. — Я кое-что понял. Вседержителю нужны и верующие, и неверующие. Мы все — часть его плана. Держите. — С этими словами Йомен снял зернышко атиума со лба. — Последнее. Вам оно может пригодиться.

Эленд принял металлический шарик, покатал его в пальцах. Он никогда не жег атиум. На протяжении многих лет его семья надзирала за добычей этого металла, но к тому времени, когда сам Эленд стал рожденным туманом, он уже потратил все, что имел, или отдал Вин.

— Как вы это сделали, Йомен? Как вы заставили меня поверить в то, что вы алломант?

— Я и есть алломант, Венчер.

— Но не рожденный туманом, — уточнил Эленд.

— Нет. Я провидец — атиумный туманщик.

Эленд кивнул. Раньше он считал, что такое невозможно, однако теперь сложно было полагаться на какие-то предположения.

— Вседержитель знал о вашей силе?

Йомен улыбнулся:

— Некоторые секреты он стерег очень хорошо.

«Атиумные туманщики, — подумал Эленд. — Значит, есть и другие… золотые туманщики, электрумные туманщики…»

Поразмыслив еще немного, он понял, что некоторых — алюминиевых и дюралюминиевых — все же не существует, потому что эти металлы можно было использовать только в сочетании с другими.

— Атиум был слишком ценен, чтобы тратить его на выявление алломантов, — пояснил Йомен, отворачиваясь. — Моя сила никогда не казалась мне особенно полезной. Насколько часто случается, чтобы наличие атиума совпадало с желанием его тотчас же использовать? Берите и отправляйтесь на поиски своей супруги.

Эленд на миг замер, потом спрятал атиум и удалился, чтобы проинструктировать Хэма. Через несколько минут он уже несся прочь от города, отчаянно стараясь лететь на подковах так, как его учила Вин.

Гемалургический штырь, пронзивший человеческое тело, давал Разрушителю некоторую возможность влиять на самого человека. Однако очень многое зависело от силы духа последнего.

В большинстве случаев — с учетом размера штыря и продолжительности его применения — одного штыря хватало лишь для минимального воздействия Разрушителя на человека. Он мог появляться перед своей жертвой, слегка искажать ход ее мыслей, заставлять не замечать в себе некоторые странности — к примеру, настойчивое желание хранить и носить простую металлическую серьгу.

Сэйзед собрал свои заметки, аккуратно сложив тонкие листы металла. Хранитель понимал, что только так можно уберечь записи от Разрушителя, но необходимость пользоваться металлом вместо бумаги все равно раздражала. Тонкие пластинки легко царапались, их нельзя было сшить.

Старейшины кандра предоставили ему помещение, которое оказалось на удивление роскошным для пещеры. По всей видимости, кандра любили удобства не меньше людей — одеяла, подушки, тюфяки. Некоторые даже носили одежду, а у тех, кто от нее отказался, Истинные тела были лишены гениталий. Из-за этого у Сэйзеда возникало много вопросов. Раз кандра размножались посредством превращения из туманных призраков, то, соответственно, гениталии оказались излишни. Однако кандра осознавали себя в женском или мужском роде, причем пол каждого определялся совершенно точно. Как же им это удавалось? Случайный выбор? Или и в самом деле знали, кем бы стали, родись они людьми, а не туманными призраками?