Брендон Сандерсон - Герой веков (сборник)

— И что же тогда? — спросил Призрак. — Оставим его в покое?

— Разумеется, нет, — покачал головой Бриз. — Если нам нужен этот город, то его правителя сначала надо скомпрометировать, а уже потом — устранить. Мы докажем, что вся система порочна, что правительство состоит из дураков. Если у нас получится, этим мы остановим не только самого Гражданина, но всех, кто помогал ему и поддерживал. Другого способа взять Урто у нас нет. Если, конечно, мы не собираемся привести сюда войско и захватить город силой.

— И поскольку его величество оставил нас без упомянутого войска…

— Не уверен, что такие жесткие действия в самом деле нужны, — перебил Альрианну Сэйзед. — Очень может быть, что через некоторое время мы сумеем договориться с этим человеком.

— Договориться? — переспросил Призрак. — Вы провели здесь целых три дня! Неужели этого недостаточно, чтобы понять, кто такой Квеллион?

— Я видел многое, — не согласился Сэйзед. — И, честно говоря, не могу упрекнуть Гражданина за то, во что он верит.

В пещере стало тихо.

— Дружище, тебе бы стоило объясниться, — глотнув вина, заметил Бриз.

— То, что говорит Гражданин, соответствует истине. Мы не можем ставить ему в вину, что он повторяет слова самого Кельсера. Выживший действительно говорил, что следует убивать аристократов. Ради всего святого, мы же неоднократно видели, как именно это он и делал. Он говорил о революции и о самоуправлении для скаа.

— Он говорил о мерах, к которым следует прибегнуть в крайнем случае, — уточнил Бриз. — Такое говорят, когда следует поднять народ на битву. Даже Кельсер не зашел бы столь далеко.

— Возможно, — пожал плечами Сэйзед. — Но стоит ли удивляться, что люди, которые слушали Кельсера, создали такое общество? И разве у нас есть право отнимать то, что они создали? В каком-то смысле они более верны Кельсеру, чем мы. Вы в самом деле думаете, что он был бы доволен, узнав, что не прошло и дня после его смерти, как мы посадили на трон аристократа?

Бриз и Призрак переглянулись.

— Нет, — упрямо сказал Призрак. — Они ведут себя так, будто знали Кельсера, но это неправда. Он не хотел, чтобы люди были мрачными и запуганными, — он хотел, чтобы они стали свободными и счастливыми.

— Разумеется, — подхватил Бриз. — Кроме того, мы последовали за Элендом Венчером по собственной воле, и он отдал нам приказ. Империя нуждается в этом хранилище, и мы не можем позволить, чтобы один из самых важных ее городов находился под контролем бунтовщиков. Нам следует обезопасить склад и защитить жителей Урто. Ради общего блага, вот и все!

Альрианна поддержала его кивком головы, и Сэйзед, как обычно, ощутил ее прикосновение к своим чувствам.

«Ради общего блага…» — подумал он.

Призрак прав: Кельсер бы не хотел, чтобы это извращенное общество и дальше использовало его имя. Что-то необходимо было предпринять.

— Отлично, и какой же у нас план действий? — обратился террисиец к присутствующим.

— Пока никакого, — ответил за всех Бриз. — Требуется время, требуется понять и прочувствовать обстановку в городе. Насколько люди готовы к тому, чтобы восстать против дражайшего Квеллиона? Как себя ведет местный преступный мир? Склонны ли новые государственные служащие к коррупции? Дайте мне немного времени, чтобы найти ответы на эти вопросы, и мы решим, что делать.

— Я все же считаю, что нам надо поступать, как поступил бы Кельсер, — возразил Призрак. — Почему мы не можем просто скинуть Гражданина, как это вышло с Вседержителем?

— Сомневаюсь, что это сработает. — Бриз отпил вина.

— Ну почему? — продолжал горячиться Призрак.

— По очень простой причине, мой дорогой мальчик, — грустно улыбнулся Бриз. — С нами больше нет Кельсера.

Сэйзед кивнул. Так оно и было на самом деле, хотя иногда ему думалось, что от наследия Выжившего они уже никогда не избавятся. В каком-то смысле случившееся в этом городе оказалось предопределено. Если и имелся у Кельсера порок, то это его яростная ненависть к аристократам. Страсть, которая двигала им, помогала делать невозможное. Однако Сэйзед опасался, что зараженных подобной страстью она сама же и уничтожит.

— У тебя есть столько времени, сколько нужно, Бриз, — повернулся он к гасильщику. — Сообщи мне, когда решишь, что мы готовы предпринять следующий шаг.

Собрание закончилось. Сэйзед поднялся и тихонько вздохнул. Их с Бризом взгляды случайно пересеклись, и тот с улыбкой подмигнул, словно говоря: «Это и вполовину не так сложно, как тебе кажется».

Террисиец улыбнулся в ответ, чувствуя, как гасильщик касается его эмоций, пытаясь подбодрить.

Но прикосновение было слишком легким. Бриз не имел понятия о том, какая буря бушевала в душе Сэйзеда. Кельсер и проблемы в Урто являлись не единственными ее причинами. И даже хорошо, что придется какое-то время ждать, потому что работа с религиями, хранившимися в матерчатой папке, еще не была закончена.

Даже этот труд в последнее время давался нелегко. Сэйзед старался быть хорошим командиром, как и просил Эленд. Однако пагубная тьма, которую террисиец ощущал внутри себя, не желала уходить. И она-то и была опаснее всего, с чем он сталкивался за время, проведенное с компанией своих друзей, поскольку из-за нее казалось, что ничего уже не имеет смысла.

«Я должен продолжать работу, — сказал себе Сэйзед, удалившись от места, где они проводили собрание, и аккуратно снимая с полки свою папку. — Я должен продолжать поиски. Я не должен сдаваться».

Все было не так просто, разумеется. В прошлом логические размышления всегда спасали. Но чувства не поддавались логике. Сколько бы он ни внушал себе, что должен работать, это не помогало.

Стиснув зубы, террисиец решил пройтись в надежде расслабиться. В глубине души ему хотелось подняться наверх и заняться изучением возникшей в Урто новой формы Церкви Выжившего, однако это казалось потерей времени. Изучать еще одну религию, когда вот-вот наступит конец света? Сэйзед ведь уже знал, что не найдет ответов на свои вопросы: с Церковью Выжившего он разобрался в самом начале своих исследований. Противоречий в ней обнаружилось больше, чем в остальных религиях из его папки.

И больше страсти.

Все религии из коллекции были сходны в одном: они потерпели крах. Народы, исповедавшие их, перебиты или завоеваны, и от верований не осталось и следа. Разве это не являлось достаточным доказательством? Сэйзед пытался их проповедовать, но очень-очень редко находил отклик в чьей-то душе.

Все бессмысленно. И скоро все закончится.

«Нет! — вдруг подумал Сэйзед. — Я все узнаю. Религии не исчезли бесследно — хранители их сбереги. И в одной из них я обязательно найду все ответы. Где-то они точно есть».