Александр Громов - Мягкая посадка. Год Лемминга. Менуэт святого Витта

Вот как… Малахов провел рукой по лицу и стряхнул с закоченевших пальцев ком глины. Что ж… можно было догадаться.

— Предполагается, что мне нанесен психологический удар? — злобно осведомился он.

Кардинал протестующим жестом поднял вверх ладони.

— Никоим образом, Миша. Зачем? Я тебя прошу лишь об одном: подумай! Знаю, что у тебя это плохо получается, но ты все-таки подумай…

Снова ударило в затылок — тупо, страшно. Где же таблетки, чтоб их… Не найти. Не слушаются пальцы. Господи, да я же сейчас начну вьгть от боли… Зажмурившись, он опрокинул в горло остаток из фляжки. Чуточку полегчало. «Демоний» просто так не отступит. Он будет спасать своего хозяина, пинать его, прижигать ему мозги каленым железом, в каждой ситуации он найдет единственно верное решение — на перспективу, чтобы жить в хозяине как можно дольше… он станет драться за каждый день жизни, чтобы хозяин не смел рисковать собой и им…

— Нет, — хрипло сказал Малахов. — Что у вас там в готовности — шоковые гранаты, психоделика, усыпляющий газ? Все сразу? Или что-то новенькое? Валяйте, берите. Шанс у вас есть, но и у меня тоже…

Он отчаянно блефовал, и Кардинал, казалось, поддался на блеф.

— Да, шанс у тебя есть, Мишенька. Брать тебя? Лучевой психотропикой тебя не проймешь — у тебя мозгокрут. Газом тоже — у тебя дыхательный аппарат. Вдобавок эта твоя невероятная способность оставлять профессионалов в дураках — она тоже кое-чего стоит. Боюсь я, тебя вообще невозможно взять, да и убить тебя, я думаю, не так-то просто…

— А вы попробуйте.

Кардинал долго молчал. Шумел водопадик, и никакого иного звука не было в зале — лишь этот шум, как занудная нескончаемая песня.

— Меня, старика, хоть выпустишь?

Малахов кивнул. Кардинал по-стариковски мелко вздохнул и скорбно подергал веревку. Та немедленно натянулась.

Складной стул пополз вверх, остановился, медленно поворачиваясь, в метре от пола и опустился обратно. Видимо, так и задумывалось.

— А может, и ты со мною, Миша? А? Прошу тебя.

— Простите меня, Павел Фомич, — сказал Малахов. — Не могу.

— Значит, нет? — В тоне Кардинала было нечто, заставившее насторожиться. — Так-таки категорически нет?

— Хоть стреляйте. Нет.

Как ни дико это выглядело, Кардинал улыбнулся и погрозил Малахову пальцем.

— Стрелять в тебя, Мишенька? Что толку в тебя стрелять — ты все равно оставишь старика с носом, знаю я тебя. Уйдешь ведь, а? Еще не знаю как, но уйдешь, отыщешь какую-нибудь нору. А только далеко ли уйдешь, Миша? Подумай. Нет, я вовсе не хочу сказать, что мы снова сядем тебе на хвост… хотя, конечно, сялем. Я о другом. Стар стал, забыл сказать сразу… Крышу сорокаэтажки в Джанкое помнишь? А пилон моста? Что ты там делал, не подскажешь ли мне? Нет? А не хотелось ли тебе прыгнуть оттуда, Мишенька?

— Чепуха!

Кардинал невесело усмехнулся. Новая капля ударила его по макушке — он не обратил внимания.

— Логика, Миша, логика! Неужели ты еще не понял? Ты тоже отмеченный, уж примирись с этим как-нибудь. Кому нужен функционер, переставший выполнять свою функцию — спасать людей. Мне? Людям? Человечеству с его дурацким психополем? Разве что самому себе — да кто тебя спросит, Мишенька? Наложишь на себя руки с великим удовольствием и еще брыкаться начнешь, если помешают. Я, собственно, хотел тебя предупредить, чтобы ты не строил иллюзий. От того, что я тебе наобещал, я не отказываюсь и еще раз повторю: ты мне нужен. А там — как знаешь…

Малахов молчал. Сказать было нечего: Кардинал был прав. Той беспощадной стыдной правдой, которую хочется скрыть от других и прежде всего от себя самого… Я убью себя, подумал Малахов. Убью, и никакой «демоний» не помешает мне сделать шаг с крыши. Вот почему он протестует — знает, что обманывать его я умею. Можно и теперь стряхнуть «хвост» и уйти, можно восстановить игровую программу Филина и гонять ее на своем компе… пока не опротивеет. Пока не почувствую сам, как почувствовали те двое: нельзя, хватит. Запив таблетки водкой, прыгну откуда повыше — вне себя от идиотского восторга, руки вразлет — и буду долго падать, наслаждаясь зрелищем летящей навстречу полоски асфальта, смакуя каждое мгновение свободного полета…

Сдохнуть. Вместе с ними, леммингами. Как нечто ненужное человечеству, не заслужившее права остаться. Уйти и не мешать. Или жить… как прежде. Лечить их по методу Филина — Кручковича, хотя никакое это не лечение, а лишь способ загнать вглубь симптомы… И нет третьего пути. Как знакомо-безжалостно поставлена задача: или — или. Вот от чего, драть вас всех без смазки, зависит судьба человечества!

Как глупо… Безжалостно-глупо. Беспощадно…

И не уклониться от выбора.

— Э нет, — сказал Малахов, пряча от Кардинала глаза. — Так не пойдет. Я еще жить хочу.

— Давно бы так, Миша… Я в тебя верил. Сможешь вспомнить то, что было на дискетке?

Малахов кивнул.

— На всякий случай проверим тебя под гипнозом, не возражаешь?

— Подите вы…

Кряхтя, он встал, переждав острую вспышку блаженства, свою награду. Матюкнулся вслух. Сделал шаг. Улыбающийся, весь в паутине лучащихся морщин, все-таки добившийся своего, Кардинал что-то втолковывал ему — он не слышал. Шумело в ушах, шумела вода в Шумном зале. Несколько секунд он держал над колодцем герморюкзачок, похожий на бесформенный глиняный ком. Потом разжал пальцы.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА.

(11.07.2066.)

Малахов Михаил Николаевич. 27 декабря 2041 г. был найден мертвым в своем особняке, спустя сутки после вынесения вердикта судом чести по делу о Вышневолоч-ской катастрофе. Рядом был обнаружен пистолет системы «гюрза» с патроном в стволе. Установленная вскрытием причина смерти: обширное кровоизлияние в мозг.

Малахов Виталий Михайлович. После окончания гимназии поступил в технологический колледж. Религиозен (православие). Активист правозащитного общества «Совесть и свобода». О его жизни после 2050 г. ничего не известно.

Лебедянский Юрий Савельевич. Остался на занимаемой должности (до 2049 г.). Опубликовал несколько статей в журнале «Вестник санитарии». Холост.

Штейн Отто Оттович. После увольнения из Санитарной службы открыл частное сыскное агентство. Женат, двое детей.

Домоседов Иван Рудольфович. По истечении второго срока полномочий перешел на должность консультанта при Службе духовного здоровья населения. Пользовался заслуженными льготами, имел поощрения от руководства. В 2049 г. вышел на пенсию. Умер в 2062-м.

Воронин Кирилл Афанасьевич. С 2041 по 2044 г. — функционер. После истечения срока полномочий — консультант при Службе. Ряд работ по социологии и эволюционной генетике (2044–2065 гг.). Ввел в науку понятие «адаптант». Член-корр АН с 2051 г. В 2065 г. убит адаптантом.