Александр Громов - Мягкая посадка. Год Лемминга. Менуэт святого Витта

— Пошли. Сейчас.

— Прямо сейчас? — Маргарет была ошарашена. — А ты не слишком торопишься?

— Соорудят гильотину? Или тихо придушат?

— Ну, придушат-то уже вряд ли. А вот побить — побьют. Стефан усмехнулся. Его губы сложились в тонкую прямую нить.

— Ничего. Я потерплю.

В комнате давно и прочно висел бледный сумрак, вдобавок начало свежеть, влажный ночной холод воровски просачивался в дом, и, когда Питер, выключив игрушку, пробормотал: «Камин бы разжег, что ли», — Стефан не воспротивился и со второй попытки разжег, с удовольствием подставив тело под волну теплого воздуха.

— Любопытно, — повторил он. — Нет, ты, Марго, в самом деле какая-то трепетная. Вводные интересные, а нам что за дело? Мы-то здесь.

Маргарет поежилась.

— Мы-то здесь, а они-то там. Есть одна теоретическая абстракция — двойникование, что ли, или как-то еще. Это все Пит девчонке голову морочит — он понял, а я ничегошеньки, да, по правде сказать, и не хочется.

— Сингулярная дупликация, — покивал Стефан. — Как же, слыхивал. Модная была тема — помнишь, как нас медицина мучила? Но ведь не подтвердилось, верно, Пит?

— Пока не подтвердилось, — сказал Питер.

— Ну вот, а ты боялась. Глупости это все, страшилки на ночь.

— …но и не опровергнуто.

— Да ну? — поразился Стефан и потянулся за клюквенной. — Я и не знал.

— Так знай.

— Мне на донышко, — предупредила Маргарет.

— А куда же еще? — удивился Питер. — Эй, мне тоже на донышко, не промахнись. И можно пополнее.

— Алкоголик!

Стефан разлил рубиновую жидкость по потребности.

— Ладно, давайте рассуждать логически. Допустим, дупликация не бред и реально имела место. Допустим. Допустим, мы… то есть они… черт, запутался!.. да, вот именно — они нашли подходящую планету. Шанс, конечно, один на миллион, это даже я понимаю. Но допустим. Канал, естественно, схлопнулся… И что? Теоретически при большом везении они вполне могли основать новую колонию, о которой нам ничего не известно, так ведь?

— Не вижу, почему бы нам не выпить за ее процветание, — заметил Питер, борясь с икотой.

— За процветание! — Стефан поднял стаканчик, крякнул, выпил и снова крякнул.

— Как странно, — сказала Маргарет. Она нервно рассмеялась. — Мы здесь и мы же — там… Знаете, мальчики, у меня до сих пор мурашки по коже.

— И у меня! — поддержал Стефан. — Знаешь, какие мураши? Эцитоны! Вот такие и по всей спине. Так и шныряют.

— Это прыщи, — атаковал Питер. — Ты их йодом мажь.

— Да ну вас совсем, обоих! Утешители, тоже мне!

Помолчали.

— Спать давайте, — сказал Стефан. — Завтра подниму рано, и на похмелье чур не ссылаться — не пожалею. К озеру пойдем. Я вас отвезу на один островок — век благодарить будете.

И была тишина, только чуть шелестел лес и ветви старой ели, дважды битой молнией, но непобедимо, вызывающе живой, скребли по крыше дома. Издалека долетел протяжный крик отчаяния и мучительной боли, царапнул тишину, отразился слабым эхом и замер. Маргарет вздрогнула.

— Человек? — спросил Питер.

Маргарет покачала головой.

— Филип зайца поймал, — объяснил Стефан, стеля гостям постель. — Заяц перед смертью кричит совершенно по-человечески, а что толку кричать-то. Кому интересно, что он не согласен?

Он еще поворочался в постели, гоня прочь посторонние мысли и думая лишь о том, как это здорово, что Питер и Марго уедут только послезавтра и впереди еще целых два дня, которые надо использовать на всю катушку, а значит — он зевнул, — и впрямь проснуться пораньше… И с этой мыслью он уснул.

Но первой в доме проснулась Джеймайма. Она немного похныкала, не найдя любимой игрушки, спрятанной бабушкой, попробовала поискать там и сям и совсем расстроилась. Оставалось скучать. Тут ей на глаза попался связник — у дяди Стефана, оказывается, был совершенно доисторический связник, управляемый еще голосом! — и Джеймайма, пискнув от восторга, быстро освоила управление. Больше всего ей понравилась программа новостей, потому что фигурку диктора можно было щелкать по носу, отчего та комично кривлялась, а голос, как ни старайся, не менялся вот ни на столечко.

«…пришлось прекратить в связи с опасностью дальнейшего пребывания человека на планете, — вещал эрзац-диктор искусственно взволнованным тоном и пытался увернуться от щелчков. — В последний день работы экспедиции на планеге был обнаружен сильно поврежденный корабль звездного класса „Декарт“ и девять детей в возрасте от десяти до тринадцати лет. Двое из них выразили желание вернуться на Землю и были приняты на борт „Свифта“. Остальные держались отчужденно…»

По другому каналу шел мультик, и Джеймайма не стала дослушивать сообщение.