Владимир Колотенко - Верю, чтобы познать

- Милый мой, - сказал он, - засунь свои желания себе в задницу. Ты уже давно вырос из тех штанишек, где желания легко сбываются. А умение ждать - это искусство. Дожидаются - редкие. Моли своего бога и он даст.

Он удивлялся моему настроению, но вскоре смирился.

- Но, может быть, ты и прав. Хочешь - ищи...

Но это «ищи» звучало вяло, несмело и неуверенно. Меня раздражало его безразличие.

- Мы бы с ними в два счета...

- Я же сказал тебе русским языком, - буркнул Жора, - ищи! Иди и ищи! Сколько влезет!..

- Русским?

- Русским!

Мне этого было достаточно.

- А ты знаешь язык Эзопа?- мирно спросил я.

- Как ты сказал, язык и... что?

- Э!- сказал я, - Язык Э-зопа!..

Наконец мы рассмеялись.

«А вообще я держу корчму на границе миров!».

Мечтой было стать нарушителем этих границ этих миров.

Вдруг пропал Вит. Как в воду канул. Какое-то время мы ждали, что он внезапно появится, как это было всегда, но шло время, и он не появлялся. И когда Жора произнес свое сакраментальное «определенно», прибавив, «умотал на родину», стало ясно, что Вит уехал в Израиль. А куда он мог еще деться? Он давно об этом мечтал.

- Для счастья, - твердил он Жоре, - нужны каких-то там пять миллионов. Это факт проверенный учеными. А сколько ты здесь получаешь?..

Жора смеялся:

- Целый мешок!

- Вот-вот... В мире есть места, где деньги валяются под ногами... И с нашими технологиями мы давно бы...

- Да мотай ты в свой Израиль!

Виту нужно было заручиться Жориной поддержкой:

- Я все ра-азузнаю, на-аведу мосты и...

- Я готов, - сказал Жора.

Вскоре Вит позвонил.

- Вы не представляете, какие здесь возможности!

- Мы выезжаем, - сказал Жора.

Он шутил. Мы понимали, что все то, что было в наших головах и руках было здорово и стоило больших денег, но было так еще зелено и сыро, что выставлять его на суд света пока было рано.

- Здесь мы...

- Сколько ты мне будешь платить? - спросил Жора.

Вит еще долго, заикаясь, рассказывал о преимуществах капитализма, затем, словно разуверившись в том, что ему удастся Жору уговорить, обреченно произнес:

- Жор, без тебя я там никому не нужен. С тобой же мы...

- О'key, - успокоил его Жора, - узнавай. Но только посмей платить мне меньше своих пяти миллионов.

- В ме-есяц, - обрадовался Вит.

- В день, - сказал Жора и положил трубку.

Он посмотрел на меня:

- Едем в Израиль?

Я притворился, что не расслышал. Я не думал, что Жора мог серьезно отнестись к предложению Вита.

- Ты оглох, я спросил!

Жора ждал ответа. Я медлил.

- Ты серьезно? - затем спросил я.

- Серьезнее некуда.

- Я должен сначала поду...

- Тут и думать нечего, - прервал меня Жора.

- Да хоть к черту на кулички, - сказал я, - но прежде надо найти моих.

Жора расхохотался:

- Ну, ты и зануда! Тинку, найди мне Тинку! А потом ищи кого хочешь!

Опять?! Опять эта Тинка выперлась мне больным зубом! Я чуть было не послал Жору с его Тинкой куда-подальше! Но, удивительное дело, - как только её имя всплывало в разговоре, меня, я заметил, уже не трясло. Я уговаривал себя не бояться её и...

- Ты её боялся? - спрашивает Лена.

- Ну, не то чтобы она вызывала какой-то там страх, нет... Но чувство не формулируемой словами густой вязкой неопределённости, какого-то озноба с оскоминой... Зуд... Хотелось ожечь себя струёй огнемёта... Это чувство не покидало меня ни днём ни ночью. И вот что ещё поразительно: сверлила мозг какая-нибудь строка: «...и я человек стержня, пронизывающего пирог мироустройства...». Какого стержня, какого мироустройства? И при чём тут какие-то пироги? Хоть и с абрикосовым вареньем! И какое отношение к этому мироустройству имеет Тина?

Я просто дурью дурел!

- И что, что в конце концов оказалось? - спрашивает Лена.

- Оказалось... Как раз-таки и оказалось... Ходят же ещё по земле всякие там барабашки и вурдалаки...

- И ты в них веришь?

- Верую...

Да пропади она пропадом, ваша Тина!

Наши клеточки! Разве мы могли о них забыть? Под грузом навалившихся перестроечных проблем мы не забывали, мы, конечно же, помнили о них, но ничем не выдавали этой священной памяти.

Шел, по-моему, 91 год. Как можно забыть о том, что связано с твоим предназначением на земле?! В том, что раскрытие механизмов продления жизни человека, создание эликсира вечной жизни и достижение его бессмертия было смыслом нашей жизни, теперь у нас не было ни малейшего сомнения. Мы просто ждали своего часа, веря в свое дело и не теряя при этом ни минуты для достижения своей по-настоящему достойной и великой цели. И вера наша по-прежнему питала наш дух. Разумеется, клетки были всегда с нами, мы как могли их кормили, поили, они были сыты и радостны, делились и множились, росли... Брежнев жил рядом со сколопендрой, а Ленин соседствовал с дикторшей ЦТ. На всякий случай мы пополнили свою коллекцию выдающихся личностей клетками волосяной луковицы с почти лысой головы Орби. Мало ли... Но у нас не было и в мыслях его клонировать, хотя он и стал Нобелевским лауреатом премии мира... Это, конечно, всевселенский конфуз! Какая там премия?! Какого мира?! Этот недоумок развязал такую войну миров, что похлеще, чем у Герберта Уэллса.

- Он развязал нам руки, - вступилась Лена за Горбачева.

- И завязал, запудрил глаза. И души опустошил... Выел! Этот его великовозрастный ползучий инфантилизм обставил самого Терминатора. Так разрушить полмира мог только полный невежда и недоумок.

- Может быть, может быть, - говорит Лена, - в отличие от Наполеона, однажды сказавшего про себя «Я не добр, но надежен», этот, пожалуй, чересчур добр и совсем ненадежен. Нет. Совсем безнадежен.

- Да он Наполеону и в подметки-то не очень годится! Разве что...

- Что?

- Какое-то время мы вообще не показывались в лаборатории. Я наслаждался тем, что не надо было никуда спешить. Мы вдруг заметили, что пришла весна, помню, снег долго лежал в лесу под деревьями, а на улицах Москвы уже брызнули первые почки. Мы ничего не делали, и это бездействие угнетало нас сильнее, чем наши неудачи. Честно сказать - я опасался куда-либо звонить, чтобы в ответ не услышать грустное «нет». И не торопился искать своих. Тину - просто забыли... Жора тоже не торопил, мы выжидали. Ситуация должна была как-то разрешиться, мы это понимали. Прошли праздники...

- Мы просто теряем время, - как-то сказал я Жоре, чем вызвал его удивление.

- Разве ты до сих пор?!

Он недоумевал.

- Я плачу тебе бешеные деньги, а ты...

Это была шутка, но и укор.

- Ищи же!- сказал он еще раз, и теперь это прозвучало для меня, как приказ!

Мы решили искать. Но кого в первую очередь - Юру, Ию или Тамару, или Ваську Тамарова, или Альку Дубницкого?.. Может быть, все-таки Ушкова? Он как раз... Стас! Ага, Стас! Начнем с него! Тину? С чего бы вдруг Тину? Никто даже не произнёс её имени! Даже Жора!