Владимир Колотенко - Верю, чтобы познать

Она помолчала, затем:

- Нет, пожалуй, все. Как наши дела?

- Сволочь?- спросил я.

- Нет, ну нет... Юра никогда не был сволочью.

- Слушай, мы тут такое придумали!..

- Да, тут, пожалуй, небольшая поправка: сентиментальный садист, этакий альтруистический эгоист. Альтруистический эгоизм Ганса Селье - это его конек.

- Ань, назови еще пару букв. Скажем, «ж» или «з»...

- «Ж» и «з» - пожалуйста: скреж-ж-жет з-з-зубов. Он из тех, кто до скрежета зубов будет...

- Это ясно, а еще?

- И - тихоня. Да. Рвал цветы и плакал. Тихо-тихо...

- Слушай, мы тут создали виртуальную Юркину модель! И теперь, представляешь, мы теперь...

- Посмотри в окно, там апрель. Рест, ты теряешь не только время, ты - теряешь меня.

Это был первый упрек, который я услышал от Ани. Потом были, конечно, еще...

«Ты - теряешь меня». Я так не думал. Я искал и искал новые штрихи к портрету Юры и находил, на мой взгляд, новые яркие особенности в его физиологии, психике, образе жизни. Чего я только не предлагал! Информация о возможном участии Юры в решении мировых проблем была считана со страниц газет и журналов, с телеэкранов и просто со слухов пассажиров метро, парикмахеров, продавцов, портье и гарсонов, стюардов и проводниц. Работали тысячи людей, перевернули тонны характеристик и признаков. В конечном счете, программа всосала в себя множество мегабайт информации и создала блистательный образ этакого супермена, близкого по духу, повадкам и образу мыслей к искомому нами Юрику. Над нею корпел дружный коллектив, собранный из многих стран и профессий. Прошло лето. Пришло время распечаток. Три дня и три ночи шелестели винчестеры сотен тысяч компьютеров, чтобы в конце концов на экране появился вердикт: «Машина допустила ошибку...».

- А ты что молчишь? - спросил я Юлю.

- Мне кажется, - сказала она, - что Юра - твой любовник.

- Кто?! Юрка?! С чего ты взяла?

Почему Юля ни словом не обмолвилась о Тине?

Мы еще долго бились над нашим детищем, и в конце концов создали

электронную модель человека, этакий виртуальный клон, тютелька в тютельку напоминающего Юру. С ним не только можно было беседовать на известные темы, играть в шахматы или в преферанс, с ним можно было пить его любимое «Жигулевское» пиво, кататься на водных лыжах где-нибудь на лазурном побережье, с ним можно было даже отправиться чартерным рейсом на Луну в поисках признаков лунной жизни или в глубь земли к тамошним обитателям, которые по представлениям некоторых ученых спрятались там от современной разрушительной урбанистической цивилизации.

- Слушай, - спрашивает Лена, - эта ваша «Шныра» - это...

- Точно, - говорю я, - это та самая компьютерная система паучков, способных шнырить по всем мирским сусекам и находить всё, что захочешь... Veb bot! Беспроигрышный вариант! Я же рассказывал, помнишь?..

- Кажется...

- Большое удовольствие мне доставляло охотиться вместе с ним на знаменитых людей современности, скажем, на представителей клана Рокфеллера или на кого-нибудь из Онасисов, Била Гейтса и даже на Горбачева. Но наибольшее наслаждение я испытывал от нашего повседневного диалога.

- Как ты себя чувствуешь после вчерашнего?

Сегодня это был мой первый вопрос, заданный виртуальному Юре. Вчера мы играли с ним теннис, и наутро я едва передвигал ноги. Я выиграл два последних сета, но мне это стоило усилий.

- Не выспался, - позевывая, лениво произнес он, - а что?

Такая игра в жмурки длилась уже несколько дней. Я не торопил его и он не торопился. Мы разработали для него специальный тест-опросник, чтобы в конце концов услышать главный ответ: «Я в Париже». Или в Гонолулу, или в Гватемале. И не только, где он сейчас, но и зачем.

- Спроси у него про баян, - то и дело подшучивал Жора. Но дальше шутки дело не шло, каждый из нас понимал, насколько важно было добиться от Юры признания.

- Ты давно не заглядывал в объектив микроскопа.

- Это правда, годков эдак, дай Бог памяти, пять или семь... Знаешь больше! Лет десять прошло. А зачем? Это мне уже неинтересно.

- А что интересно?

- Шахматы...

- Ты любишь побеждать?

- Люблю солнце!..

Важно было не спугнуть Юру. Поэтому задаваемые вопросы вертелись вокруг да около нашей главной цели. Вскоре, как мы и предполагали, стало ясно, что наш электронный герой не какой-то виртуальный гомункулюс, созданный воображением коллективного разума, не какой-то Шариков или Гренуй, или Гаргантюа с Дон-Кихотом. Юра был самым настоящим, из плоти и крови, с хорошим мозгом и отличной печенкой, со своими мыслями, идеалами и целями, со своими иногда шокирующими страстями и глубокими нежными молитвами и раскаяниями. Ничто человеческое ему было не чуждо. И мы навалились на него с вопросами, как снежная лавина на одинокую сосенку. Мы наехали на него, как каток на пригретого солнцем кота.

- У тебя синяк под глазом.

- Было дело. Хочешь ударить?

- Я? Зачем тебя бить?

- Ты же хочешь, я вижу, у тебя чешутся руки...

- Но зачем же, зачем?

- Просто. Ты бей, я увернусь.

- Идем лучше на охоту.

- Я этого не люблю. Приелось...

- А в тир, выиграем приз.

- Нет, скучно.

Мы интересовались его семьей, женой, дочкой. Он морщился и только тер небритый подбородок большим и указательным пальцами. И молчал. Его уши были забиты нашими вопросами, и когда мы его чересчур донимали, он перекрывал краник нашего словесного потока и разговаривал сам с собой. Со стороны это выглядело забавно. Иногда он был похож на психа, а наш разговор все чаще напоминал допрос.

- Ты врач?

- В общем, да, санитар.

Мы устроили ему настоящий допрос. Он относился к этому просто, как к чему-то само собой разумеющемуся. Для него это была не более чем игра. И так изо дня в день. Все ответы мы записывали на диктофон и затем подвергали тщательному анализу.

- Что ты делал в Палестине?

- Я люблю охоту на курдля.

- А в Иерусалиме?

- Белый город мира...

- Город мира полон добрых людей.

- Я не боюсь добрых людей...

- Скажи, ты мстителен?

- Месть не имеет срока давности.

Нам было не до смеха. По мнению наших психологов мы разработали уникальный тест-вопросник, позволяющий выяснить не только род занятий испытуемого, но и место его нахождения с точностью до квадратного метра на нашей планете и даже на Луне.

- Ты используешь в своей практике гомеопатические препараты?

- Клин клином, - тотчас отвечал Юра, - подобное подобным. Что-то в этом есть. Но понимание этого процесса со времен Ганнемана так и не продвинулось ни на шаг вперед. Нет теории, нет и успехов. Практика без теории мертва. Никаких выдающихся результатов. Молекула яда в ведре воды так же безобидна и бездейственна, как глас вопиющего в пустыне.

Эти его философствования по разным поводам не приносили нам утешения, мы бились как рыбы об лед, наши психологи сходили с ума, компьютеры дымились, в бой каждый час бросались новые силы.