Андрей Абинский - Марсиане. Марс — наш!

Генерал кивнул на портрет, висящий у него за спиной. Выражение лица президента не обещало ничего хорошего.

— Завтра же самолично запишу тебя на курсы юных пользователей. В чине ефрейтора!

Шрамов сидел подавленный, не поднимая головы.

— Я там еще одну штуковину накрыл, — наконец, сказал агент и вынул из кармана блестящий диск.

— Давай сюда.

Жбанков уместил DVD на полочку компьютера и запустил программу.

И, о чудо! На экране замелькали изображения последних разработок новейшего американского скафандра, с подробными описаниями, схемами и фотографиями.

— Мне кажется, это то, что нужно, — скромно сказал агент. — А вот еще…

Шрамов вынул из кармана и протянул генералу фотографию, сделанную скрытой камерой, замаскированной в пуговице его плаща. На снимке был изображён очкарик из проектного бюро «Боинга».

— Постой, постой, — сказал задумчиво Жбанков, — кого-то он мне сильно напоминает.

Генерал достал из стола круглую лупу и поднес снимок к настольной лампе. Потом открыл сейф и бросил на стол кожаную папку с множеством разноцветных закладок. Вынул из папки фотографию и сравнил со снимком американца.

— Есть! Вот он, голубчик! — злорадно воскликнул Жбанков. — Вот он где, окопался, паршивец!

Генерал закурил новую сигарету. Теперь он выглядел именинником.

— Это Челобитнов! — сказал Жбанков. — Предатель Родины и гнусный перебежчик. Мы его два года разыскиваем. А он в «Боинге» пришипился, стервец. Теперь он, небось, мистер Твистер. Ничего, мы его и там достанем!

— У нас длинные руки, — поддакнул капитан Шрамов.

Генерал подошёл к Шрамову. Тот встал. Жбанков в порыве чувств обнял агента:

— Ну, ты молодец, Петр Иванович! Слоняра! Герой! Одним выстрелом двух зайцев! Верти дырку под орден.

Шрамов, как и подобает опытному разведчику, никак не выказал своих чувств, но, конечно, был очень доволен. Всё обернулось наилучшим образом.

— Мне бы в отпуск, товарищ генерал, — скромно попросил он.

— Потом, всё потом, Петр Иванович, — деловым тоном сказал генерал. — Завтра явишься в «Аэлиту». В девять, нуль-нуль. Ты по-американски хорошо кумекаешь — поможешь им расшифровать технические детали и прочую муть.

— Слушаюсь, Аркадий Макарыч, будет сделано, — вздохнул Шрамов.

Жбанков нажал кнопку на пульте и, не повышая голоса, сказал: «Зайдите ко мне».

Вошла полная дама в строгом чёрном костюме.

— Зоя Павловна, отнесите этот раритет в наш музей, — генерал кивнул на злосчастный монитор. — Поставьте экспонат на видном месте, между маузером Дзержинского и револьвером Юровского.

Неприятность пришла, откуда не ждали. Внезапно оживились и завопили деятели из общества защиты животных.

На пресс-конференции их представитель рвал на груди тельняшку и возмущённо кричал:

— Посылать людей на верную гибель, на мученическую смерть — это варварство! Тем более, в наш просвещённый двадцать первый век! Мы вам собаку Лайку до сих пор простить не можем! Такие преступления не имеют срока давности!

— Билет в один конец, — иронически вторил другой. — Как вы потом прикончите своих космонавтов? Удушением, ядом или по старой доброй традиции — пулю в лоб? В то время, когда всё мировое сообщество борется за человеческое отношение к нашим братьям меньшим, вы совершаете беспрецедентное преступление — толкаете ЧЕЛОВЕКОВ на самоубийство!

Виктор Жеков говорил о беспримерном подвиге будущих космонавтов и самопожертвовании во благо великой цели.

Либеральный демократ Колганович и вовсе назвал оппонентов предателями, ублюдками, пятой колонной и, к тому же, подлыми наймитами Госдепа.

Европе припомнили эвтаназию и скотское отношение к сирийским беженцам.

Американцы, те пусть, вообще, заткнутся — у них есть своя подобная программа «Mars One».

Америка обиделась и пригрозила новыми санкциями. Старушка Европа, как всегда, проявила солидарность и обещала присоединиться.

С экранов телевизоров президент говорил о любви к Родине и воспитании патриотизма с младых ногтей и в широких массах.

Однако что-то пошло не так и рейтинг президента скатился вниз на двадцать процентов. А ведь хотели, как лучше…

На очередном совещании руководства «Аэлиты» президент сказал:

— Делаем перезагрузку проекта. Космонавты должны вернуться домой.

Вот так. Просто и по-человечески.

В Институте новых технологий коллеги рассматривали проект нового американского скафандра. Вокруг монитора полукругом разместились начальник отдела Пришвин, глава естественных отправлений Трофимов, юная переводчица Маша и два молодых оболдуя — Сева и Вася. Несмотря на возраст, оба были кандидатами технических наук и крепко соображали в технике. А Сева был ещё и с тараканом в голове. Это Маша знала точно, причём на своём опыте.

Однажды, Сева угостил девушку карамелькой из пластиковой коробочки. Едва девушка протянула руку, как из коробки выскочил огромный рыжий прусак. Маша испуганно завизжала и рухнула в кресло. Сева ловко подхватил усатую тварь, сунул таракана в рот и начал жевать. Девушку потом отпаивали водой.

Петр Иванович Шрамов расхаживал по кабинету, курил и стряхивал пепел в бумажный фунтик.

— Вы оторвали существенную часть от моей докторской диссертации, — сказал ему Сева.

Маша переводила коллегам непонятные английские слова. Вдруг она спросила:

— Ребята, что такое condom?

Сева прыснул в кулак. Вася закатил глаза и сполз из кресла на пол.

— Машенька, я понимаю, вы еще не были замужем, но вы же образованный человек, — сказал Пришвин. — Condom — это презерватив.

— Значение этого слова мне хорошо известно, — серьёзно ответила Маша. — Непонятно лишь, зачем в скафандре нужен презерватив.

— Это просто, — пояснил Трофимов. — Вы, вероятно, в курсе, что такое мужской penis? Так вот, пенис помещается в так называемый кондом и, когда космонавту захочется пи-пи…

— Уже понятно, — зарделась Маша. — Сказать по правде, я думала, что это для секса.

— Маруся, не путай скафандр со спальным мешком, — сказал Сева.

— А астму с оргазмом, — добавил Вася.

— Пошляки, у вас одно на уме! — возмутилась девушка.

— Ты первая начала…

— Непонятки с терминологией, — сказал Пришвин. — Три размера этих кондомов: большой, огромный и гигантский.

— Это как раз, просто, — пояснил за его спиной Шрамов. — Поначалу, изделия именовались, как маленький, средний и большой. Астронавты, из мужской гордости, всегда выбирали большой и игнорировали маленький. Разработчики пошли на хитрость и дали приспособлениям другие названия. Только и всего…