Алексей Евтушенко - Сдвиг

– Ты ему позвони, – сказала она. – Белову этому. И сообщи адрес, по которому вас с Максимчуком можно будет найти. Мы же, как я понимаю, Леню твоего с собой возьмем?

Он так и сделал. Потом они уехали, и им даже удалось не только закупить все необходимое, но и пробиться сквозь густеющий поток беженцев и целыми и невредимыми добраться до заброшенной деревни, где уже много лет пустовал дом Лиды, доставшийся ей в наследство от деда. Правда, уговорить дочь Ольгу немедленно к ним присоединиться не вышло. Она категорически не верила в надвигающийся конец света. Но, сжалившись над родителями, пообещала приехать, если увидит, что другого выхода нет. И на том спасибо. Что делать с молодежью, если она отказывается повиноваться взрослым даже в случае безусловной правоты последних? Ответ: ничего, если у вас нет силы, способной принудить оную молодежь к повиновению. Такой силы у Ивана с Лидой не оказалось. Правда, Леня Максимчук предлагал девушку усыпить с помощью медицинских препаратов и таки увезти, но Шадрин на этот шаг не согласился, и Лида его поддержала.

– Она потом не простит нас в любом случае, – сказал Иван. – Характер.

– Как знаешь, – пожал плечами Перепелица. – Мое дело предложить.

Вертолет прилетел на четвертый день. Это была какая-то современная модификация старого надежного «Ми-8», хорошо знакомого и Шадрину, и Максимчуку. Распугивая гусей, машина села на лугу – прямо напротив дома. Шадрин сразу узнал полковника Белова, выпрыгнувшего из дверей и, не дожидаясь остановки винта, пригибаясь, направившегося к дому. По выражению лица мужа Лида сразу догадалась, кто это.

– Это он? – спросила она.

– Он. Думаю, надо собираться. Просто так бы не прилетел.

Иван оказался прав. Едва войдя в дом и поздоровавшись, полковник Белов предложил собираться и улетать.

– Кваску хоть попейте с дороги, – предложила Лида, выставляя на стол кружку и домашний квас в трехлитровой банке.

– Спасибо, не откажусь.

Пока Белов пил, Иван Гордеевич успел его рассмотреть. За то короткое время, что они не виделись, Егор словно постарел на несколько лет. Под глазами залегли синеватые тени, от крыльев носа вниз протянулись резкие глубокие складки. Тридцатипятилетний полковник, ранее выглядевший молодым, полным сил и задора человеком едва за тридцать, сейчас казался сорокалетним уставшим мужиком, которого весьма потрепала жизнь.

– Удалось убедить начальство? – усмехнулся Иван, когда полковник допил квас и поставил на стол кружку.

– Приказ президента, – сказал Егор. – То есть это для меня приказ. Для вас просьба.

Вошел Максимчук, прислонился к дверному косяку.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – сказал он.

– Здравствуйте, Леонид Святославович. Готовы послужить Родине?

– А есть варианты?

– Варианты есть всегда, – сказал Егор.

– Имеются сдвиги по созданию вакцины? – спросил Иван. – Сколько уже умерших? Как вы понимаете, СМИ мы не доверяем.

Полковник назвал цифру. Шадрин тихо и коротко выматерился.

– Паника нарастает, – добавил полковник. – Лучшие микробиологи не спят ночами, но пока… В общем, могу сказать, что поиски вашего Френкеля – своего рода акт отчаяния. Если в ближайшие несколько месяцев не удастся создать вакцину или лекарства, убивающего этот чертов вирус, нам всем уже будет глубоко наплевать на все остальное.

– Неизвестно, что нас убьет раньше, – резонно заметил Шадрин. – Представьте вариант. Создается вакцина, а затем миллиарды спасенных от вируса людей гибнут в гигантском катаклизме, вызванном столкновениями реальностей.

– Хрен редьки не слаще, – согласился Белов. – Поэтому Френкеля надо бы найти в любом случае. Извините за пессимизм.

– Бог извинит, – сказал Максимчук.

– На него и надеемся, – не стал спорить полковник. – Ну и на вас, конечно.

– Главное, не надейтесь, что я останусь здесь, – сказала Лида, входя. Она уже переоделась в дорогу и выглядела очень решительно. – Погибать, так вместе. И выживать тоже. Дайте мне еще пятнадцать минут на сборы.

– Но только пятнадцать, – сказал Белов, посмотрев на часы.

Лида кивнула и снова исчезла.

– А вы, – спросил полковник, оглядывая Шадрина и Максимчука. – Прямо так полетите?

Шадрин был облачен в тренировочные штаны, старые кроксы и вылезшую драную безрукавку на голое тело мехом внутрь, сшитую из отжившей свой век дубленки. Максимчук, в грязноватых джинсах, клетчатой фланелевой рубашке и коричневом пиджаке, который дед Лиды первый раз надел на собственную свадьбу, выглядел немногим презентабельнее.

– Нет, конечно, – сказал Иван Гордеевич, провел ладонью по щетинистому подбородку и поднялся. – Побреюсь, пожалуй. Негоже на серьезное дело небритым идти. Удачи не будет.

И вышел из горницы. Максимчук последовал за ним. Полковник вздохнул, посмотрел в окно на ожидающий их вертолет и налил себе еще квасу.

Проведать свой «Патриот» и арг-кхинов я смог только на тринадцатый день. По одной простой причине – утром, после запоминающейся и выдающейся во всех смыслах ночи, не встал с постели. То есть встать-то я встал, но почти тут же повалился обратно. Даже не позавтракал. Собственно, как раз по дороге на завтрак меня круто и повело.

Противную ватную слабость я почувствовал почти сразу, как только проснулся. Но поначалу, как большинство нормальных здоровых мужиков, терпеть не могущих болеть, отнес данные ощущения к недосыпу – а и перевозбуждению нервной системы – б. Похмелье в расчет не брал, не было его, да и не могло быть – не то количество спиртного было выпито накануне. Мелькнуло и третье предположение – заболел. Но его я решительно не захотел рассматривать и постарался выкинуть из головы как можно скорее.

Спал я в собранном неподалеку от корабля стройботами жилом модуле. Один. Врачи экспедиции Стив Новиков и Николь категорически высказались за то, чтобы марсиане и луняне провели первую ночь на Земле в корабле, под воздействием искусственного гравитационного поля. Даже те, кто героически хотел рискнуть и спать снаружи.

Например, старпом Вячеслав Малина.

На этой почве даже чуть было не возник конфликт, поскольку бравый старпом непременно желал ночевать в модуле при земной силе тяжести.

– Я здесь родился, Стив, – привел он свои аргументы тоном, не терпящим возражений. – В России. Мне сама эта земля силу дает. Все будет отлично, не пыли.

– Это эйфория, Слава, – попытался урезонить его врач. – У тебя преимущество, это верно. Такое же, кстати, у Майка и других, тоже рожденных на Земле. Но все они, включая капитана, согласны с моими и Николь выводами и не кочевряжатся. Так что давай не будем спорить, и эту ночь ты, как все, проведешь на «Секрете». Между прочим, я тоже русский.