Михаил Тырин - Синдикат 'Громовержец'

- Пойду отолью, - сказал он и выбрался из кабины.

Он нашел укромный уголок между дворами, где обильно разрослась одичавшая малина. И вдруг сквозь забор заметил двоих полностью экипированных и вооруженных бойцов, которые неподвижно стояли за сараем.

- Вы с области, а, ребята? - крикнул Выползухин. Бойцы быстро взглянули на него, но ничего не ответили. Сержант пожал плечами, после чего сделал свои дела и вернулся в машину.

- А я и не знал, что нам в рейд ОМОН пригнали, - весело сообщил сказал он водителю.

Прапорщик ответил ему хмурым взглядом.

- Что городишь? Какой ОМОН?

- А вон там стоят двое. В бронежилетах, в касках...

Водитель неопределенно хмыкнул. После некоторого раздумья он произнес:

- Что-то я не слышал про ОМОН. А ну-ка... - он поднял трубку рации. Камчатка - Два один. ОМОН, что ли, тоже участвует?

Несмотря на скверную связь, было слышно, как в дежурке кто-то засмеялся.

- Чего, Петрович, хреново проспался после выходных?

Водитель хотел было достойно ответить, но переговоры прослушивал начальник МОБ, который тут же вмешался.

- Не засоряйте служебный канал, раздолбай! Прапорщик сердито посмотрел на Выползухина.

- Какого лешего ты там видел? Какой ОМОН?

- Ну говорю же, там двое стоят. Во дворике.

- И что, прямо с оружием?

- Вроде того.

Прапорщик нервно забарабанил пальцами по рулю. Потом сплюнул в окно. Наконец щелкнул замком двери.

- Пошли.

Выползухин повел водителя в малину. Он уже и сам сомневался, не померещилось ли. Он шел вторым и тактично промолчал, когда прапорщик наступил в оставшуюся после его визита лужицу.

- Ну вот! - радостно воскликнул сержант. - Стоят!

- Вижу, - хмуро процедил водитель.

Близнецы неподвижно, словно два изваяния, стояли между забором и стеной сарая. Как на посту. Ничего общего с ОМОНом водитель у них не заметил - ни нашивок, ни беретов с двуглавым орлом, ни резиновых дубинок на поясе. Просто два вооруженных субъекта в незнакомой форме.

Прежде чем их окликнуть, многоопытный прапорщик предпринял одну вещь: переложил пистолет из кобуры в карман. Штатная закрытая кобура со всеми ее замочками и ремешками разрабатывалась вовсе не для того, чтоб народная милиция по-ковбойски выхватывала оружие. Напротив, выделывая замысловатые манипуляции на пути к пистолету, милиционер получал достаточно времени подумать: стоит ли идти на крайности? Не попытаться ли убедить бандита словами?

- Эй! - позвал водитель. - Вы откуда такие? Его голос впечатлил бойцов не больше, чем кудахтанье из курятника. Они даже не повернули головы.

- Позвать, что ли, Баготу? - вслух подумал водитель. - А, ладно... Подойдем сами пока.

В заборе нашлись дыры достаточной величины, чтобы два милиционера пролезли, не снимая фуражек. В душе прапорщика шевелились сомнения. Он помнил тот черный для всей местной милиции день, когда банда террористов захватила универмаг. Злодеев он так и не увидел, зато освободители из спецвойск были в точности похожи на этих вот незнакомцев. Выходит, снова вернулись? А зачем? Это ему и хотелось выяснить, прежде чем докладывать участковому.

Выползухин же был совершенно спокоен. Он полагался на опыт старшего товарища. Они подошли к бойцам почти вплотную и очень удивились полному отсутствию реакции.

- Ну здрасьте, значит... - пробормотал прапорщик, несколько теряясь. Вы тут по делу или как?

- Да, - подключился Выползухин, который тоже должен был что-то сказать.

Некоторое время бойцы сохраняли неподвижность. Но затем один из них поднял руку, отстранил прапорщика и направился в глубь двора. Второй молча двинулся за ним.

Прапорщик и сержант озадаченно переглянулись. "Черт-те чо..." пробормотал водитель и быстро зашагал за незнакомцами. Сержант увязался за ним.

Участковый Багота тем временем нашел Паклю на заднем дворе, где тот перекладывал вино и сигареты из коробок в сумку.

- Ты - Паклаков? - недоверчиво спросил Багота. Ему как-то сразу не поверилось, что этот прыщавый шибздик может быть источником беспорядков на Париже. Даже самые отъявленные забулдыги не всегда умели вызвать в этом районе или менее заметное беспокойство, поскольку жители тут были привычны ко многому. И вдруг - какой-то взъерошенный молокосос...

Пакля по детской привычке сначала испугался милиционера и заканючил:

- А что я сделал-то?

Его и в самом деле удивило, что им интересуется участковый. Тем более сразу после набегов на злачные места Узловой. Неужели Тагир или кто-то еще побежали жаловаться? Не должны бы... Поршень очень подробно объяснил, чего им будут стоить такие жалобы.

Впрочем, довольно быстро Пакля вспомнил, что бояться ему в этом городе особо нечего. Близнецы - они всегда рядом. Он расслабился, привалился к стене и закурил.

- Ну? В чем дело-то?

- В чем дело? - переспросил Багота и зловеще прищурил глаза. Словно хотел тотчас обвинить Паклю в серии убийств, шпионаже и заодно терроризме. Жалуются на тебя соседи. Вот в чем дело.

Пакля некоторое время ошалело хлопал глазами, а потом вдруг согнулся пополам и зашелся в хохоте. Он-то решил было, что на хвост синдикату села милиция, а оказывается, все дело в склочных соседях!

Участковый от ярости потемнел лицом. Он не привык к тому, чтобы зарыбинская шпана над ним посмеивалась. Он любого мог заставить плакать.

- А ну, не ржать! - рявкнул он, сжимая кулаки.

- Да ладно... - выдавил Пакля, не в силах успокоиться. - Отдыхай, командир. Все нормально.

Такой фамильярности Багота уже не мог стерпеть. Потеряв самообладание, он схватил Паклю за шиворот и так припечатал к стене сарая, что смех внезапно перешел в кашель.

Одного не учел капитан - на шее у Пакли болтался черный ободок, связывающий его невидимыми нитями с телохранителями. Пакле даже не пришлось их звать. Сигнал боли и тревоги, вспыхнувший в его голове, моментально передался бойцам. И те, естественно, поспешили на помощь, отстранив с дороги водителя и сержанта Выползухина.

Прапорщик, бежавший за близнецами, увидел, что те берут на прицел участкового. Он заорал "Стоять!", выхватил из кармана пистолет и спрятался за стволом дерева. Выползухин тоже достал пистолет и тоже спрятался, но молча.

Встроенные детекторы бойцов-андроидов определили наличие оружия у неприятеля. Но бойцы не имели специальной директивы на физическое уничтожение людей. Поэтому первый выстрел в сторону прапорщика был предупредительным. От него с треском вспыхнула крона позади стоящей груши.

Выползухин, лежавший под той самой грушей, даже не раздумывал, имеет ли он право применить оружие. Он с нескольких попыток передернул затвор, который все выскальзывал из взмокших дрожащих пальцев. Выстрелил наугад, перекатился под другое дерево, снова выстрелил. И опять перекатился - как его и натаскивали в учебном центре.