Гарри Гаррисон - Чувство долга. Чума из космоса

— Вы сказали по видео, что произошло что-то ужасное. Что вы подразумеваете под этими словами?

— Пожалуйста, Сэм, — сказала она, — не задавайте вопросов, пока не убедитесь во всем сами.

Он увидел, что ее губы сжались в тонкую линию.

— Я делала для команды Мак-Кея ступенчатую пробу, исследуя сопротивляемость вирусу Рэнда. Полученные при этом данные вводились в компьютер, чтобы потом ими могли воспользоваться все группы. Иногда у меня появлялось немного свободного времени, тогда я ставила свои собственные опыты. В первую очередь, это были повторные пересадки вирусов на культуры тканей.

— Разве это не работа другой команды?

— Конечно, но я подумала, что не повредит, если в двух местах займутся одной и той же проблемой. Я, честно говоря, надеялась, что вирус при повторных пересадках может стать менее зловредным, однако он оставался таким же смертельным, как и прежде. Я открыла кое-что другое.

— Что?

— Посмотрите сначала на результаты.

Она протянула ему контрольные записи и подождала, пока он сравнит результаты.

— Кажется, здесь все в порядке. Стойте, подождите! Это интересная серия. Вы сменили ткани, не так ли? Ткани птиц, потом человеческие ткани.

— Да, я использовала обычных лабораторных животных, голубей и человеческие ткани, все время меняя их. Я сделала всего семь пересадок, и в заключении был вирус Рэнд-бета птиц, который ничего не утратил из своей вирулентности. В конце концов изменился какой-то фактор, что-то мы не рассчитали, и что было обнаружено чисто случайно, там, внутри.

Нита указала на запечатанную изолированную клетку. Сэм сдвинул покрывавший ее платок в сторону и нагнулся над ней.

В клетке лежала собака, дыхание ее было тяжелым. Она лежала на боку так, что в нескольких наименее покрытых волосами частях тела были видны красные узелки. Сэм снова закрыл клетку платком, повернулся к Ните. Кровь схлынула с ее лица.

— Вы проделали необходимые опыты?

Нита кивнула.

— Таким образом, эта собака заражена болезнью Рэнда?

— Да, открыт новый штамм вируса. Мы должны его назвать Рэнд-гамма. Ни один из других штаммов вируса Рэнда не заражал собак даже после шести пересадок от людей к птицам и обратно. Но после седьмой пересадки, мы натолкнулись на что-то новое, невероятное.

— Я не слышал ни о чем подобном.

Сэм мерил помещение длинными шагами.

— Вы проверили восприимчивость человека к штамму Рэнд-гамма? Знает ли Мак-Кей, что вы открыли?

Она покачала головой.

— Нет, я никому не говорила о своих опытах. Я внезапно испугалась. И надеюсь, что вы пойдете со мной сообщить доктору Мак-Кею об этом открытии. Что нам теперь делать, Сэм?

— Доктор Мак-Кей должен быть проинформирован, и как можно быстрее. Он будет не особенно рад этому. Вам ясно, что значит ваше открытие?

— Да, — сказала она так тихо, что ее голос едва можно было услышать.

— Если воспрепятствуем распространению вируса птицами, думали мы, то победим. Но что, если вирус превратится в штамм Рэнд-гамма? Эти мутации невероятны, для них не существует никаких примеров, никакого человеческого опыта, которым можно было бы руководствоваться. Существует ли чужой шаблон, которому подчиняются эти мутации? Тогда мы должны его найти, потому что иначе мы будем бессильны воспрепятствовать распространению болезни.

— Но это не чужая болезнь, Сэм, она человеческая или земная, или как вы еще ее можете назвать.

— Да, теперь она такая, но она пришла с Юпитера. Она должна быть болезнью с этой планеты.

— Нет, эта возможность исключена.

Нита пролистала сообщения, пока не нашла нужный листок.

— Вот, посмотрите сами. Это предварительное сообщение, но результаты ясны. Вирус не может существовать в тех условиях, которые царят на Юпитере.

— Все, что относится к этому вирусу — невозможно, но мы не можем закрывать глаза на факты. Что нам теперь делать, Сэм.

— Мы оба не сможем сделать многого. Это задание для Мак-Кея. Он установит, какие условия вызывают эти превращения.

Он схватил ее руки, чтобы помочь ей встать. Руки ее были ледяными, ее лицо напоминало белую маску.

— Пойдемте, отнесем Мак-Кею результаты наших опытов, потом вы сможете, наконец, отдохнуть. Как долго вы спали?

— Я пару минут полежала на кушетке, этого достаточно.

Она взглянула в зеркало на свое лицо и вытащила расческу.

— Вы правы, я выгляжу, как персонаж фильма ужасов. Дайте мне пару минут, чтобы устранить самые грубые следы этого безобразия.

— А я тем временем посмотрю, находится ли Мак-Кей в своем кабинете.

Он трижды набрал номер, прежде чем на экране появилось лицо секретарши.

— Мне очень жаль, но говорить с доктором Мак-Кеем невозможно, он очень занят.

Она отключилась прежде, чем Сэм смог произнести хоть слово.

— Я хочу знать, что все это значит, — сказал Сэм. Он уставился на пустой экран.

— Секретарша ужасно возбуждена.

— Ничего странного, — ответила Нита. Она потянулась за сообщением.

— Со времени посадки этого корабля здесь словно побывал дьявол, и не похоже, что скоро все придет в норму. Идемте, я готова.

Лифт в несколько секунд доставил их на тридцать девятый этаж. Когда дверь открылась, в ушах раздался гомон множества голосов — необычная вещь во всегда тихом госпитале. Они вышли в коридор вполне своевременно, чтобы увидеть, как носилки с покрытой белым фигурой вкатили в грузовой лифт на другом конце коридора. Перед открытыми дверями кабинета Мак-Кея собралось с полдюжины людей, и Сэм увидел сестру, с которой он некоторое время работал.

— Что случилось, Энн? — спросил он.

— Доктор Мак-Кей, — сказала она.

Она указала на грузовой лифт. Она казалась уставшей и изнуренной, как и почти весь остальной персонал госпиталя.

— Вероятно, он слишком много работал. Это произошло внезапно — тромбоз коронарных сосудов. Доктору стало плохо во время заседания.

Сэм протиснулся между людьми к двери. Нита последовала за ним. Секретарши, которой он звонил, не было видно. Двери кабинета были открыты.

Сэм увидел Эдди Перкинса, державшего у уха телефонную трубку. Сэм тихо постучал. Эдди поднял голову и сделал ему знак подойти и закрыть за собой дверь.

— Да, конечно, — сказал Перкинс, — мы продолжим, и я буду сообщать вам о состоянии Мак-Кея. Пока!

Он положил трубку и выудил сигарету из пачки, лежавшей на столе.

— Настоящий сумасшедший дом, Сэм. Все они, кажется, думают, что наступил конец света, потому что доктор Мак-Кей выбыл из игры. Как будто только он мог покончить с болезнью Рэнда. Разве его команда — это только статисты?

Видео загудел.

Перкинс бросил на него яростный взгляд, потом затушил сигарету и поднял трубку. Это был губернатор штата Нью-Йорк, и Эдди потребовалось целых три минуты, чтобы убедить его, что еще не конец света.