Альфред Бестер - Пролог к роману «Человек Без Лица»

— Ох, всё эти голоса. Они мне говорят, что я воплощение Господа. И если ты против этого устоишь, ты круче сварен, чем я думаю.Я могу оплатить лечение. Я тебе рулон туалетной бумаги из счетов обеспечу, слюнявый шарлатан.

— Эти деньги у вас от мистера Ханнерли?

— О нет, это мои личные сбережения. Я...

Она осеклась.

Гарт улыбнулся и кивнул.

— Вижу, вы потихоньку понимаете, миссис Реннсёлер?

Я этого не говорила, не говорила!

— Конечно, не говорили. Вы и своего-то имени не назвали. Вы понимаете, не так ли? Давайте перейдем к практически важным вопросам. Миссис Реннсёлер, я не шарлатан. Вам не удастся меня разоблачить, и вы забудете все, что здесь произошло.

О Господи! Да кто же ты?..

— Я мыслечетчик... телепат... эспер. Я обладаю экстрасенсорным восприятием, или перцепцией, его еще называют ЭСП, миссис Реннсёлер. Я и сам, по правде говоря, не решил, как себя величать. — Он задумчиво воззрился на нее. — Я бы с удовольствием дал интервью опытной журналистке.

Ах ты ж вошь лобковая! Ты все мои мысли читаешь. Не думать! Ну почему я не могу перестать думать? Он слышит, он все слышит, словно вуайерист какой-то. Он за мной подглядывает. Он...

— Миссис Реннсёлер, да прекратите же вы! — веско сказал Гарт, поднялся из кресла, обошел вокруг стола и остановился возле нее. — Послушайте меня. Не бойтесь. Вы опасаетесь, что я влез в вашу личную жизнь, и потому настроены ко мне враждебно. Но вам нечего стыдиться, миссис Реннсёлер. Мы все такие. Внутри наших разумов. Все мы. Я это знаю наверняка. Я это выяснил.

Она в безмолвном ужасе смотрела на него.

— Поверьте мне.

Он кивнул и дружелюбно усмехнулся.

— Хотите, я открою вам собственные грязные тайны и страхи, пороки и ужасные грехи? Можем ли мы стать братом и сестрой на подсознательном уровне? Отец мой был преступником. Гален Гарт-младший. Шантажист-телепат, мошенник. Человек, который читал мысли и уничтожал людей этим даром. Его убили. Я ношу в себе такое же экстрасенсорное чувство, способность проникать в чужие сознания... не слишком глубоко, но, пожалуй, достаточно. Этот дар оттенен искушением насыщать свою алчность, шокировать и разрушать людей, чинить вред обществу, а в конечном счете... уничтожить себя самого.

— Не понимаю.

Она покачала головой.

— Я вообще ничего не понимаю.

— Я психологически, можно сказать, обнажился перед вами, миссис Реннсёлер. Таково избранное мною противодействие вашей враждебности. Надеюсь, что вы поможете мне стать кем-то большим, нежели фокусник с задворков. Вы опытная пиарщица.

— Нет-нет, — запротестовала она. — Да нет же. Я сюда явилась изобличить шарлатана, и...

— Послушайте меня. Я пользуюсь своими способностями, чтобы смущать людей, морочить им мозги. Они приходят ко мне... измученные бедолаги, такие измученные, что сами не понимают — что такое с ними творится. Я им могу помочь единственным способом. Я помогаю им распознать их проблемы. Пока они говорят, я вслушиваюсь в их беспорядочные рваные мысли. Вгоняя их в краску, я отыскиваю и складываю воедино кусочки мозаики, артефакты... и рассказываю им, в чем состоит причина их кризисного состояния. Помогаю ее увидеть. Преподношу на блюдечке с голубой каемочкой. Потом они отнесут это блюдечко ближайшему психоаналитику, если захотят. На проверку содержимого. Вообще говоря, подобного не требуется.

— Так вы не шарлатан?

— Нет, миссис Реннсёлер. Не шарлатан. И вы мне верите. Это я могу прочесть в вашем сознании. Вы мне верите и хотите помочь. Ведь я прав?

После долгой паузы она ответила:

— Да, вуайерист хренов. Я верю тебе и хочу тебе помочь.

Гарт пожал ей руку.

— Ты уже начала мне помогать. Ты дала мне имя.

Джеффри Рич, первый пилотируемый корабль, достигший Луны, обнаружил звездолет Глена Таттла и труп последнего в центре семидесятимильного выхода хейнсостеллита, каковой минерал торговался в то время по 6 долларов 83 цента за фунт. Воздушный шлюз корабля Таттла был распахнут. Тело Таттла лежало на пороге. Бедный Таттл был настолько невежествен, что даже не подозревал об отсутствии на Луне атмосферы. Прежде чем задохнуться, он успел бросить единственный краткий взгляд на Море Дождей. Тело его было все истыкано, как заводскими перфораторами, бесчисленными метеорами, потоки которых колошматят в беззащитную Луну со скоростью 30 миль в секунду.

Общественный адвокат: Господину прокурору дается возможность опросить свидетеля.

М-р Лекки: Если так позволит Ваша честь, я бы хотел вызвать доктора Уолтера Кларка, эксперта по медицинским аспектам ЭСП, для последующего опроса предубежденного свидетеля.

Общественный адвокат: Заявляю отвод.

Судья: Каковы ваши аргументы, м-р Лекки?

М-р Лекки: Ваша честь, позволю себе указать на то обстоятельство, что предметом иска является наследство Алена Куртнэ, превышающее двадцать пять миллионов долларов. И хотя я не ставлю под сомнение достоверность свидетельств, использованных моим оппонентом, сдается мне, что показания эти попахивают капустой.

Общественный адвокат: Должен ли я заключить, что суд принимает к рассмотрению сценарные понты, а не аргументы?

М-р Лекки: Не подлежит сомнению, что людям свойственно помнить о том, о чем им хочется помнить, и забывать о том, о чем им желательно забыть. Так они поступают с полной искренностью. Объективная истина с психоаналитической точки зрения не существует. Наши судейские коллегии давно уже подтвердили этот негативистский психоаналитический постулат, и не единожды.

Судья: Этот суд действует в том числе и в рамках прецедентного подхода, м-р Лекки, но подлежащее рассмотрению дело не позволяет к нему прибегнуть.

Общественный адвокат: Не было еще случая, чтобы щупача использовали для верификации показаний, и если Ваша честь мнит себя...

М-р Лекки: А чего же вы боитесь? Если свидетельские показания соответствуют действительности, мой эксперт-щупач подтвердит их. Но если они не соответствуют ей, как предполагаю я...

Судья: Господа! Господа! Такие пререкания совершенно недопустимы. Суду известно, что эксперты по ЭСП приносят обществу значительную пользу во множестве сфер жизни. Эспер-врач, эспер-атторней, эспер-учитель, эспер-криминалист и так далее, список с необходимостью неполный. Но, действительно, еще не было судебного процесса, на котором эспер контролировал бы достоверность показаний.

М-р Лекки: Это не может считаться вмешательством в личную жизнь, Ваша честь. Не в большей мере, скажем так, чем моментальный снимок загорающей нудистки — оскорблением ее морали. Триста лет назад человеческое тело считалось вместилищем греха, предметом омерзения и стыда. Нам удивительны обычаи тех дней, поощрявшие укрывательство во всех его смыслах. Но шло время, и эти средневековые предрассудки удалось изжить.