Джек Вэнс - Хроники Кадуола. (Станция Араминта. Эксе и древняя Земля. Трой.)

Уэйнесс поцеловала его в щеку: «Вы мне льстите, дядюшка Пири».

Пири Тамм весело хмыкнул: «Уверен, что у тебя нет никаких иллюзий на свой счет».

«Я стараюсь не предаваться фантазиям», — отозвалась Уэйнесс.

Гости прибыли; Пири Тамм встретил их на крыльце. Некоторое время продолжался переполох взаимных приветствий, громко возобновившийся после обнаружения Уэйнесс. Мойра и Чаллис быстро оглядели ее с головы до ног, после чего обменялись потоком возбужденных замечаний: «Чаллис, только посмотри, как она выросла! Я бы ее ни за что не узнала, если бы мы случайно встретились!»

«Да уж, от потешного котенка, шарахающегося от каждой тени, почти ничего не осталось!»

Уэйнесс задумчиво улыбнулась: «Со временем все меняется, к лучшему или к худшему. Вы обе выглядите старше, чем сестры, которых я помню».

«Они беспрестанно предаются увеселениям и прожигают жизнь, забывая обо всем, кроме престижа», — заметил Пири Тамм.

«Папа! Разве можно так говорить?» — возмутилась Мойра.

«Не обращай внимания на его выходки, милочка, — сказала Чаллис, похлопав Уэйнесс по плечу. — Мы люди простые, хотя и вращаемся в избранном обществе».

Подошли и представились Варберт — высокий и худой, как палка, с выдающимся клювообразным носом, пепельно-русыми волосами и почти отсутствующим подбородком, и Юссери — покороче, пухлощекий, с животиком, говоривший мягко и снисходительно. Варберт изображал из себя разборчивого эстета, отказывающегося удовлетвориться менее чем идеальным вариантом чего бы то ни было; Юссери, несколько более терпимый в суждениях, отделывался поверхностными юмористическими замечаниями: «Так вот она какая, знаменитая Уэйнесс — наполовину сорванец, наполовину книжный червь! Смотри-ка, Варберт! У меня о ней было совсем другое представление!»

«Предпочитаю не руководствоваться предрассуждениями», — безразлично процедил Варберт.

«Ага! — отозвался Пири Тамм. — Признак дисциплинированного ума!»

«Именно так. Отсутствие предрассуждений позволяет быть готовым ко всему, в любое время и в любой ситуации. Кто знает, что к нам занесут ветры из иных миров?»

«Сегодня, по такому особому случаю, я не щеголяю босиком», — ответила Уэйнесс.

«Странная девушка!» — обратившись к Мойре, чуть слышно пробормотал Варберт.

«Пойдемте! — бодро сказал Пири Тамм. — Опрокинем по стаканчику хереса перед ужином».

Все направились гурьбой в гостиную, где Агнеса подала херес, а Уэйнесс снова стала центром внимания.

«Что тебя привело на Землю в этот раз? — поинтересовалась Мойра. — Есть какая-нибудь определенная причина?»

«Я изучаю раннюю историю Общества натуралистов. Кроме того, собираюсь немного поездить, посмотреть на разные места».

«Без сопровождения? — подняла брови Мойра. — Со стороны неопытной молодой девушки путешествовать в одиночку по Земле было бы непредусмотрительно».

«Судя по всему, ей не придется долго оставаться в одиночестве», — примиряющим тоном вставил Юссери.

Чаллис осадила ледяным взглядом пыл своего не в меру развеселившегося супруга: «Мойра совершенно права. В нашем чудесном древнем мире есть темные закоулки, где прячутся самые странные существа».

«И я знаю, где их всегда можно поймать! — воскликнул Пири Тамм. — Они водятся в университетском клубе профессоров!»

Варберт почувствовал необходимость выразить протест: «Ну что вы, Пири! Я каждый день бываю в клубе профессоров. В него принимают только избранных преподавателей!»

Пири Тамм пожал плечами: «Вероятно, я слегка преувеличиваю. Мой приятель, Адриан Монкурио, придерживается гораздо более беспощадной точки зрения. Он считает, что все настоящие люди давно покинули Землю, оставив на ней одних извращенцев, уродов, мямлей, подхалимов и любителей порассуждать выше облака ходячего».

«Какая чепуха! — отрезала Мойра. — Никто из нас не относится к этим категориям».

Юссери решил сменить тему разговора и шаловливо спросил: «Кстати о птичках — говорят, ты будешь петь на фестивале в парке?»

«Меня пригласили участвовать в программе, — с достоинством ответила Мойра. — Я буду исполнять «Реквием в память погибшей русалки» или «Песни прошлогодних птиц»».

«Мне особенно нравятся «Песни птиц», — вздохнула Чаллис. — Они такие трогательные».

«Мы не упустим редкую возможность тебя послушать, — сказал Юссери. — Я не отказался бы еще раз попробовать этот превосходный херес! Чаллис, а ты пригласила Уэйнесс на фестиваль?»

«Мы будем рады ее видеть, само собой. Но там не будет никаких молодых людей — никого, кто мог бы ее заинтересовать. Сомневаюсь, что она почувствует себя в своей тарелке».

«Не беспокойтесь, — отозвалась Уэйнесс. — Если бы я нуждалась в интересной компании, я осталась бы дома на Кадуоле».

«В самом деле? — усомнилась Мойра. — А мне казалось, что Кадуол — что-то вроде заповедника, где занимаются только лечением больных зверей».

«Приезжайте к нам и взгляните на все своими глазами, — предложила Уэйнесс. — Вас ждет приятный сюрприз».

«Не сомневаюсь. Но я неспособна на такие приключения. Не выношу неудобства, плохо приготовленные блюда и мерзких насекомых».

«Разделяю твои опасения, — подхватил Варберт. — Можно было бы выдвинуть философский постулат, гласящий, что человек не может существовать в инопланетных условиях, и что Ойкумена как таковая — неестественное образование».

Юссери заразительно заржал: «Как бы то ни было, нам, землянам, не грозит целое полчище экзотических зараз, таких, как тропическая лихорадка Дэниела номер три, пучеглазие, трясение ступней и чанг-чанг!»

«Не говоря уже о пиратах, раболовах и кошмарной нечисти, кишащей в Запределье!»

Агнеса приоткрыла дверь: «Пожалуйте ужинать!»

Вечер закончился в атмосфере осторожной вежливости. Прощаясь, Юссери галантно повторил предложение участвовать в фестивале, но Уэйнесс не успела ответить — резко вмешалась Чаллис: «Имей сострадание, Юсси! Пусть бедная девочка сама решает, что ей делать. Если она захочет придти, она не постесняется нам об этом сообщить, не так ли?»

«По-моему, это разумное решение вопроса, — согласилась Уэйнесс. — До свидания, спокойной ночи!»

Гости уехали; Пири Тамм и Уэйнесс остались одни в гостиной. «Не такие уж они плохие люди, — мрачновато заметил Пири Тамм. — Пожалуй, даже лучше большинства типичных землян. Только не спрашивай меня, что такое «типичный землянин»; состав населения на нашей планете настолько разнообразен, что иногда диву даешься. Кроме того, как справедливо заметила Мойра, бывает, что у землян копошатся в головах недобрые и даже опасные мысли. Земля — очень старый мир, в ее темных углах и щелях накопилось много грязи».

Проходили дни и недели. Уэйнесс просмотрела множество всевозможных документов, в том числе устав Общества натуралистов и поправки, внесенные в него на протяжении столетий. Устав этот, основанный на допущении всеобщего альтруизма, казался почти наивным в своей простоте.