Джек Вэнс - Хроники Кадуола. (Станция Араминта. Эксе и древняя Земля. Трой.)

«Пойдем! — сказала Сесили. — Пойдем в беседку, там можно спрятаться».

Она привела его в круглую, открытую со всех сторон беседку с лозами, спирально вьющимися по столбам. Они уселись на обитую кожей скамью, полукругом огибавшую беседку изнутри. Шли минуты. Сесили встрепенулась, подняла голову: «Ты молчишь».

«Мне приходят в голову... самые странные мысли».

«Какие? Расскажи!»

«Трудно рассказать — это скорее настроения, а не мысли».

«Все равно, попробуй».

Глоуэн заговорил, часто останавливаясь: «Я смотрел на небо и на звезды и вдруг почувствовал… что небо открылось, будто я вижу… нет, не вижу, а слышу и ощущаю одновременно всю Галактику. Ощущаю миллионы и миллиарды людей, расселившихся по звездам. Их жизни, всех этих людей, будто издают тихое журчание или гудение… на самом деле, что-то вроде медленной тихой музыки. На какую-то долю секунды я слышал эту музыку и мне казалось, что я ее понял… А потом музыка пропала, и я просто смотрел на звезды, а ты меня спросила, почему я молчу».

Помолчав, Сесили сказала: «Такие мысли наводят тоску. Предпочитаю думать, что мир начался, когда я родилась, и останется таким, какой он есть — навсегда, никогда не меняясь».

«Невероятный мир!»

«Ну и что? Он меня вполне устраивает и хорошо работает — а как именно, меня не беспокоит». Она выпрямилась и повернулась к Глоуэну: «Не хочу, чтобы ты думал странные мысли, чтобы у тебя в ушах гудела странная музыка. Все это отвлекает тебя от меня, а я гораздо теплее и веселее звезд… Так мне кажется, по крайней мере».

«Не сомневаюсь!»

Едва заметное матово-красное зарево в восточной части небосклона оповестило о восходе Синга и Лорки, двух других светил системы. Пока Сесили и Глоуэн смотрели на небо, сначала над горизонтом всплыл Синг, подобный бледно-оранжевой луне, а за ним вспыхнула Лорка — очень яркая звезда, переливающаяся всеми цветами радуги.

«Мне нельзя долго задерживаться, — сказала Сесили. — Комитет собирается у нас в пансионе — причем сегодня пожаловала твоя родственница Спанчетта. Они с мамой всегда ругаются, а из-за этого собрание кончается раньше обычного».

«Что за комитет?»

«Они составляют программу Парильи. В Орфеуме будет меньше представлений, чем в прошлом году, и теперь приходится уговаривать маэстро Флоресте, а это почти невозможно, потому что Флоресте слышать ни о чем не хочет, кроме своего театра. Мечта его жизни — новый Орфеум прямо напротив лицея, и каждое сольдо, вырученное в межпланетном турне «Лицедеев», пойдет в его строительный фонд».

«Ты ему уже сказала, что уходишь из труппы?»

«Нет, еще нет. А ему все равно. Он этого ожидает. Флоресте приспосабливает пьесы к составу труппы, а не наоборот. Именно поэтому его композиции пользуются успехом. Во время Парильи должны состояться три коротких представления, мне придется участвовать во всех трех. Два музыкальных концерта по вечерам в верд и мильден, и спектакль в смоллен вечером — там я танцую бабочку с четырьмя крыльями. Мне хотелось бы самой сделать себе костюм — из крыльев настоящих бабочек».

«Где ты их достанешь?».

«Все не так уж сложно — если ты мне поможешь. Тебе уже разрешают летать?»

Глоуэн кивнул: «На прошлой неделе Чилке подписал мои права. Теперь я «начинающий пилот первой категории». Мне можно летать на любом из тренировочных «Митриксов»».

«Тогда мы могли бы слетать на луг Мароли и собрать крылья бабочек!»

«Не вижу, почему нет... Если твоя мать разрешит такую экспедицию — чего она, разумеется, не сделает».

«Не разрешит, если предупредить ее заранее. А я ей скажу, когда мы вернемся — если она спросит. Пора уже мне проявлять независимость, в конце концов! Как ты думаешь? Но не слишком — я хотела бы еще побыть маленькой девочкой... Пора возвращаться, мама начнет меня искать. У нее другое представление о независимости».

«Когда ты хочешь лететь? Мне нужно знать заранее — за два-три дня».

«Каникулы в лицее начнутся через неделю после инга. «Клуб Каллиопы» собирается устроить вечеринку с плаванием и пикником на озере, у Голубой горы. Может быть, мы с тобой под шумок слетаем на луг Мароли и устроим свой собственный пикник?»

«Хорошо. Я попрошу Чилке зарезервировать «Митрикс»».

Сесили встрепенулась: «Страшно не хочу уходить — но я должна! Возвращаясь домой, пожалуйста, будь осторожен. Не упади и не разбей себе нос. И смотри, чтобы тебя не унес какой-нибудь громадный филин! Что я буду без тебя делать?»

«Постараюсь».

Чилке сам научил Глоуэна летать, и поэтому без возражений доверил ему «Митрикс», занеся в журнал номер машины, дату и краткую запись: «Кадет: дневной патруль». [14] Патрульные полеты над территорией всемирного Заповедника совершались в целях контроля миграции стадных животных, заблаговременного обнаружения признаков начинающихся эпизоотий и массовых заболеваний растений, а также регистрации стихийных бедствий — наводнений, пожаров, штормов и вулканических извержений. Но прежде всего и превыше всего патрули обязаны были выявлять и предупреждать любые попытки высадки и поселения йипов на континенте. Поэтому даже начинающим кадетам позволяли совершать непродолжительные проверочные полеты вдоль побережья.

Безоблачным утром назначенного дня Глоуэн и Сесили прибыли в аэропорт. Глоуэн захватил пару больших сетчатых корзин и сачки на длинных ручках, а Сесили несла корзину с крышкой, содержавшую припасы для пикника.

Чилке указал на ближайший автолет: «Вот твой «Митрикс». А зачем корзины и сачок?»

Сесили ответила: «Мы ненадолго приземлимся на лугу Мароли, чтобы собрать крылья бабочек. Мне они нужны для танцевального костюма. Я буду изображать в фестивальном спектакле прекрасную бабочку с четырьмя крыльями!»

«Не сомневаюсь, что у тебя это получится», — галантно заметил Чилке.

Сесили предупредила его: «Никому не говорите! Это должен быть сюрприз!»

«Молчу, как могила!»

«А у вас какой будет костюм?» — спросил Глоуэн.

«У меня? Костюм? — удивился Чилке. — Я тут посторонний служащий...»

«Чилке, бросьте притворяться! Вы придете на фестиваль — это всем известно!»

«Ну... может быть. Мне разрешили напялить костюм. Дескать, лицо закрыто маской, никто меня не узна́ет. Наряжусь «шутом-балаболкой» — хотя, чтобы выступать в этой роли, мне и притворяться не нужно... А ты?»

«Черный бес в бархатной шкуре, даже лицо все будет черное».

«Значит, не бесстрашный лев?»

«Ни в коем случае! Львы будут в костюмах львов, — Глоуэн указал локтем на «Митрикс». — Можно лететь?»

«Если он взлетит — у вас на Кадуоле еще те автолеты... Давай-ка проверим, помнишь ли ты перечень предполетной проверки».

Под наблюдением Чилке Глоуэн исполнил ритуал инспекции: «Основной аккумулятор — заряжен! Аварийный — заряжен. Навигационный блок — отметки на нулях. Часы — правильное время. Проводимость цепей — все индикаторы синие. Радио — все индикаторы синие. Рекордер — все индикаторы синие. Сигнальные ракеты — в ящике. Пистолет — в кобуре на двери, обойма вставлена. Аварийный запас воды — полный бак. Аварийный инструмент — в ящике под сиденьем. Двигатели — запуск без сигналов неисправности. Все системы функционируют нормально — индикаторы синие...»