Джек Вэнс - Хроники Кадуола. (Станция Араминта. Эксе и древняя Земля. Трой.)

«Возможно», — кивнул библиотекарь, но задумчиво прибавил: «На прошлой неделе мой дядя и его приятель Данте работали на раскопках. Моего дядю ужалил скорпион. Он стал прыгать от боли и упал в реку. А вечером того же дня за Данте погнался разъяренный бык, и тоже загнал его в реку».

«Гм! — Уэйнесс взглянула на коллекцию горшков и мисок. — На этой неделе они продолжали раскопки?»

«Нет. Они пошли в бар и напились».

На это Уэйнесс нечего было сказать.

Рядом с коллекцией висели несколько карт. На одной были отмечены стоянки племени зунтиль, а на другой, более крупномасштабной, изображались зоны распространения различных империй инков — раннего, среднего и позднего периодов.

«По-видимому, инки никогда не забирались так далеко на юг», — заметила Уэйнесс.

«Время от времени их передовые отряды и разведчики здесь появлялись, — возразил молодой человек. — Но никто еще не нашел достоверной стоянки инков ближе, чем в Сандовале, и даже там, скорее всего, не было ничего важнее обменного торгового пункта».

«Думаю, именно этот вопрос хочет решить, так или иначе, руководитель нашей экспедиции», — как бы между прочим заметила Уэйнесс.

Библиотекарь язвительно усмехнулся: «В Сандовале никогда не было столько инков, сколько теперь туда повадилось археологов!» Но теперь он смотрел на посетительницу с явным уважением: «Значит, вы тоже занимаетесь археологией?»

Уэйнесс рассмеялась: «Спросите меня снова после того, как я отработаю год в полевых условиях и еще три года в лаборатории, сортируя кости и черепки». Она посмотрела по сторонам: «У вас не слишком много посетителей, я вам не мешаю?»

«Ни в коем случае. У нас никогда не бывает много посетителей. Садитесь, если вы не против. Меня зовут Эван Форес».

Уэйнесс скромно присела: «А меня — Уэйнесс Тамм».

Разговор продолжался вполне дружелюбно. Через некоторое время Уэйнесс стала расспрашивать молодого человека о пещерах в горах и легендах о золоте инков: «Было бы здорово найти огромный ящик с золотом!»

Эван опасливо обернулся, проверяя, нет ли кого-нибудь за спиной: «Я не посмел бы упомянуть о пресловутом профессоре Соломоне, если бы меня могла услышать Ирена Портильс. Но сегодня, думаю, она уже на работу не вернется».

«Кто такие профессор Соломон и Ирена Портильс?»

«Ага! — воскликнул Эван. — Вы хотите узнать всю подноготную о самой громкой скандальной истории нашего города!»

«Расскажите — я люблю скандальные истории».

Эван снова обернулся: «Ирена Портильс — служащая библиотеки. Насколько я понимаю, когда-то она была танцовщицей или чем-то в этом роде, и выступала на других планетах с развлекательной труппой. Она вернулась в Помбареалес, будучи замужем за археологом по имени Соломон, заявлявшим, что он повсеместно известен и пользуется высокой репутацией. Профессор произвел хорошее впечатление на местную элиту и стал одним из самых почетных жителей нашего города.

Однажды вечером, ужиная с друзьями, профессор Соломон развеселился больше обычного и, по-видимому, пренебрег необходимостью держать язык за зубами. Он поведал друзьям, с условием сохранения этих сведений в строжайшей тайне, что нашел старую карту, на которой указано местонахождение тайника в пещере, где конкистадоры спрятали сокровище — дублоны из переплавленного золота инков. «Скорее всего, это подделка или чья-то злая шутка, — сказал он. — Тем не менее, было бы любопытно проверить, нет ли чего-нибудь в пещере».

Дня через два, никому ничего не сообщив, профессор Соломон ушел в горы. Его друзья, как только они об этом пронюхали, забыли о своем обещании и разболтали о золоте профессора Соломона всем и каждому.

Через месяц профессор вернулся. Друзья настойчиво просили его поделиться результатами экспедиции, и он неохотно показал им четыре золотых дублона, пояснив, что для извлечения найденного им сундука необходимо расчистить пещеру от каменного завала, а для этого, в свою очередь, потребуется специальное оборудование. Вскоре после этого он снова исчез. Вести о его находке вызвали живой интерес и пробудили во многих алчность. Когда профессор Соломон вернулся и привез четыреста дублонов, коллекционеры стали осаждать его предложениями. Он позволил произвести анализ нескольких монет, что привело к снижению их стоимости, и никто не удивился, когда он отказался посылать на экспертизу остальные дублоны. Однажды, точно в полдень, он устроил распродажу. Собралась плотная толпа потеющих и вопящих коллекционеров, размахивавших пачками денег. Профессор продавал монеты партиями по десять штук, и все четыреста дублонов разошлись быстрее, чем за час. После этого Соломон поблагодарил коллекционеров за проявленный ими интерес и сообщил, что отправляется на раскопки в другой пещере, где, по его мнению, может находиться еще более ценный клад — изумруды инков. Профессор уехал под аккомпанемент похвал и поздравлений. На этот раз он взял с собой Ирену Портильс.

В Помбареалесе восстановились мир и покой — но ненадолго. Уже через несколько дней стало ясно, что коллекционеры заплатили большие деньги за дублоны, отчеканенные из свинца и покрытые сусальным золотом. Эти подделки ничего не стоили.

Коллекционеры редко бывают фаталистами. Их разочарование сменилось возмущением и гневом, превосходившими по интенсивности прежний энтузиазм».

«И что случилось?»

«Ничего. Если бы профессора Соломона нашли и вытащили оттуда, где он прячется, побили камнями, повесили, утопили, четвертовали, сожгли заживо, отхлестали кнутом до смерти, распяли вниз головой и заставили выплатить все, что он получил за подделки, с процентами, начисленными за прошедшее время, может быть, жажда торжества справедливости была бы утолена. Но профессора никто не нашел, и по сей день никто не предложил простить ему совершенное преступление. А Ирена Портильс вернулась через несколько лет с двумя детьми. Она заявляет, что профессор Соломон ее бросил. Кроме того, она заявляет, что ничего не знала о мошенничестве и хочет только одного — чтобы ее оставили в покое. Никто не может доказать, что она была в сговоре с профессором, хотя такие попытки предпринимались неоднократно. Через некоторое время Ирена устроилась работать в библиотеку. Прошли годы — ситуация с тех пор не изменилась».

«И где же профессор Соломон? Вы думаете, она с ним переписывается?»

Эван холодно усмехнулся: «Не знаю. Спрашивать у нее что-либо бесполезно. Она никому не доверяется».

«У нее нет подруг, близких знакомых?»

«Насколько я знаю, никого. В библиотеке она справляется с обязанностями и умеет разговаривать достаточно вежливо, когда это требуется, но всегда думает о чем-то другом, ее мысли блуждают где-то далеко. Иногда в ней чувствуется такое напряжение, что вокруг нее все начинают нервничать. В ней как будто бушует какая-то буря, готовая вот-вот вырваться наружу».