Джек Вэнс - Хроники Кадуола. (Станция Араминта. Эксе и древняя Земля. Трой.)

«Вполне возможно, что так оно и будет, — вздохнул Намур. — Надо полагать, в качестве первой меры вы собираетесь полностью прекратить доставку туристов в Йиптон?»

«А вот и нет! Напротив, мы набьем Йиптон туристами до отказа — толпами туристов, армиями туристов! Отель «Аркадия» просядет под тяжестью туристов, а йипы будут бегать, высунув языки, с целыми штабелями подносов на головах, чтобы прокормить ораву, стучащую ложками по столам! Туристы будут платить векселями, а йипы смогут обменивать векселя только на презервативы, брошюры с текстом Хартии и билеты в один конец до инопланетных пунктов назначения!»

Намур откровенно веселился: «Бодвин Вук, я вам аплодирую! Печально, тем не менее, что йипы, которых никто не спрашивал, когда составлялась Хартия, пострадают больше всех от ее применения».

«Еще печальнее тот факт, что они притязают на чужую собственность — но такова извращенная человеческая природа. Или я ошибаюсь, и природу йипов не следует называть человеческой? — Бодвин Вук взглянул на часы. — Мне представили вызывающий серьезные опасения отчет. Пользуясь похищенными у нас компонентами, йипы собрали как минимум один автолет модели D и оснастили его орудиями, которые можно рассматривать только как средства нападения. Если мы найдем этот автолет, мы его конфискуем или уничтожим».

«Любопытные новости! — воскликнул Намур. — Благодаря вам у меня теперь достаточно пищи для размышлений». Он решительно встал: «А теперь мне пора — у нас обоих много дел».

«Не спешите. Я нарочно отвел время для нашего совещания, и было бы несправедливо лишать вас возможности воспользоваться всем этим временем, до последней секунды. Сядьте! Перейдем к другому вопросу, — Бодвин Вук разложил на столе подробную карту. — Как вы видите, это карта Йиптона. Вот отель «Аркадия», вот посадочная площадка». Директор отдела B постучал по карте длинным белым указательным пальцем: «Здесь, по-видимому, находится Кальоро, а здесь и здесь — женские спальные корпуса». Бодвин Вук бросил быстрый взгляд на Намура: «Где находится дворец Умфо? Пожалуйста, покажите».

Намур покачал головой: «Мне это неизвестно так же, как и вам».

«Вас никогда не приглашали в его персональные апартаменты?»

«Мы заключаем сделки — в тех редких случаях, когда это требуется — в помещении недалеко от вестибюля отеля. Я говорю с Умфо через бамбуковую решетку. Не могу сказать, можно ли назвать это помещение частью его персональных апартаментов. Подозреваю, что он нередко наблюдает за происходящим в вестибюле отеля с какой-нибудь потайной галереи. Почему вас это интересует?»

«Я мог бы назвать дюжину причин, — беззаботно ответил Бодвин Вук. — Прежде всего — из чистого любопытства». Директор снова взглянул на часы: «Теперь новостей можно ожидать каждую минуту».

Минуты тянулись одна за другой, и Бодвин Вук обсуждал с Намуром то одно, то другое. Наконец из динамика донесся голос: «Говорит Шард Клатток. Мы подобрали Керди. Он жив, но его здорово отделали».

«Отделали?!» — голос Бодвина Вука прозвенел, как колокол.

«Он в шоке. Его глаза открыты и он, по-видимому, в сознании, но не узнает меня и не отвечает на вопросы. Он весь покрыт небольшими рваными ранами. Умпы, передавшие его нам, утверждают, что вчера после полудня Керди вырвался из места заключения и пытался убежать. Они говорят, что он спрыгнул в канал и спрятался между опорами в месте, кишащем йутами. [25]По словам умпов, когда они нашли Керди, он лежал в грязи, и его грызли йуты. Такая вот история».

«Вы им верите?»

«В какой-то степени. Они смотрят на Керди с почтительным ужасом и не понимают, каким образом он умудрился выжить. Но о том, что они с ним делали до побега, можно только догадываться».

«Насколько серьезно его состояние? Он выживет?»

«Состояние у него тяжелое. Он безразличен к боли».

«Что ж, приступайте к осуществлению нашего плана».

«Он уже выполняется полным ходом. До сих пор мы не заметили никакой реакции».

«Держите меня в курсе».

Бодвин Вук резко повернулся в кресле, глядя в окно. Намур молчал — и теперь уходить явно не собирался.

Прошло еще десять минут. Снова из динамика послышался голос Шарда: «Мы возвращаемся».

«Что вы сделали?» — резко спросил Бодвин.

«В то время, как два аппарата продолжали кружить в полное боевой готовности, третий и четвертый спустились и сорвали крышу абордажными крюками, обнажив пол помещения. На полу автолета не было — не было и никаких следов металлообрабатывающего оборудования. Короче говоря, уничтожать было нечего. Но мы сразу заметили, что пол выстлан свежим бамбуком — под ним что-то скрывалось. Взломав этот пол, мы нашли автолет и станки. Установив фугасную бомбу с часовым механизмом, мы поднялись в воздух. Автолет, оборудование и окружающие сооружения уничтожены. Теперь мы летим домой».

«Отлично! — сказал Бодвин Вук. — На данный момент вы сделали все возможное».

Официально об операции по уничтожению сборочного цеха Титуса Помпо объявили, как о срочном вылете с целью перевозки внезапно заболевшего Керди Вука в госпиталь станции Араминта. Слухи, конечно, распространились — кто-то из отдела B не сумел держать рот на замке или, что гораздо вероятнее, о событиях этого дня проговорился Намур. Тем не менее, масштабы налета и его предполагаемых последствий для планов и амбиций Умфо не предавались гласности.

Керди оставался в госпитале две недели, пока заживали его раны — от каждой остался маленький уродливый шрам; затем его перевели в лазарет. Он продолжал оставаться в состоянии глубокой апатии — явно понимая происходящее вокруг, он ел самостоятельно и подчинялся указаниям врачей, но не замечал посетителей и ничего не говорил. Время от времени он проявлял признаки внутреннего напряжения — его большое розовое лицо сморщивалось, как у младенца, у него из глаз текли слезы, и он издавал высокие хныкающие звуки, но никаких слов не выговаривал. Такие припадки, однако, стали повторяться все реже, и со временем Керди стал больше интересоваться окружающими вещами, наблюдая за персоналом и разглядывая иллюстрации в журналах — но при этом продолжал хранить молчание и игнорировать посетителей.

Кончился учебный год. Совершив подвиги самоотверженного прилежания под руководством репетиторов, Арлес сдал экзамены и получил свидетельство об окончании лицея. Глоуэн, а также Уэйнесс, Майло и несколько других студентов, получили дипломы с отличием.

Каждый год устраивался банкет, на который приглашали мудрецов, проживающих в настоящее время в Бродячем дворце, а также выпускников лицея, консерватора с семьей, директоров отделов с их заместителями, шестерых домоправителей пансионов, преподавателей лицея и пятерых почетных гостей, избранных советом преподавателей лицея.