Антон Захаваев - Право выбора (СИ)

Сами кураторы ходили в явно расслабленном режиме, занимаясь преимущественно решением разных мелких бытовых вопросов, коих, как, оказалось, накопилось за предыдущее время просто уйма. Начиная от того, чтобы все-таки наконец-то как следует смазать ВСЕ двери на полигоне и заканчивая покраской центрального ангара и вывозом мусора.

Тантра тоже нашла себе занятие по душе и, казалось, всерьез увлеклась рисованием. Не иначе как сам Марк в свое время пробудил в ней этот талант. Полотна получались воистину гигантскими, да и сам процесс рисования был специфичен, но ей, кажется, это реально нравилось.

— Ну что, пилотя? Как тебе? — Валерия с нескрываемой гордостью в «голосе» и явно напрашиваясь на похвалу, продемонстрировала наконец-то освободившемуся после очередного занятия пилоту свою работу, над которой трудилась уже почти неделю. — Уже лучше получается. Тебе так не кажется?

Лично на вкус Марка это действительно было неплохо. Висящий на стене ее комнаты холст размерами примерно три на четыре метра покрывал толстый угольный набросок будущего пейзажа, в котором угадывался хорошо им обоим знакомый каменистый пляж.

— Прекрасно, Пчелка. В тебе погиб художник.

— Ну, может, еще не окончательно погиб, — «хихикнул» кораблик. — Вот видишь, шевелиться еще. А ты, я смотрю, с головой в тренировки ушел? Нашел себе кумира, да? Ну и как он тебе? — «подмигнула» пилоту Тантра. — Не самый бездарный, да?

— Если по честному, то он действительно крут, Пчелка, и мне до него как до Марса пешком. Но я стараюсь усвоить все, что только можно. Правда стараюсь, Лера.

— Боишься, что не сдашь, и нас свернут? — Тантра вычеркнула из голоса все «шутовство» и теперь говорила совершенно серьезно.

— Да, Пчелка. — Мужчина как всегда по-хозяйски присел на краешек ее постели. — Очень.

— А может, просто пугают? — Лера участливо «посмотрела в глаза» своему собеседнику. — В нас слишком много вложено, чтобы все свернуть.

— Ты же сама в Эталоне работала… Скажи, были ли подобные нам по затратам проекты которые свернули? — Мужчина протяжно вздохнул. — Только честно?

— Я не позволю!

— А что ты сделаешь? Тебе и так навстречу пошли, когда меня вернули.

— Но ты же уникум! Ты же самоактивированный! Я уникум по протекции самой Сестренки!

В ответ Мужчина больше не проронил ни слова.

— Пронесло, — медленно выдохнул Марк, после чего закрыл глаза и прислушался. Вдали раздавался захлебывающийся собачий лай.

Слава Сестренке, в этот раз удача была на его стороне. Однако не иначе как чудом выигранная фора практически сразу же начала таять.

Беглец принялся осторожно и не поднимая шума уходить на север. Ему сейчас во что бы то ни стало нужно было оторваться от преследователей на максимально возможное расстояние. Такой шанс упускать просто-напросто нельзя. Тот факт, что он смог их всех, включая пса, обмануть, хоть и откровенно тешил нашему герою самолюбие, но отнюдь не присваивал ему успешную сдачу экзамена экстерном.

Наверное увлекаемые псом Альвар и компания не очень ожидали, идя по оставленным Марком на траве нарочито заметным следам найти в конце пути носки, но не найти в них их обладателя. Особенно должно быть было обидно Демону.

— Хороший прием всегда неожиданный. Да, учитель? — усмехнулся пилот, буквально на секунду замерев, чтобы взглянуть на небо.

Судя по положению солнца, сейчас было около шести часов вечера. А это значило, что часа через полтора, плюс-минус, начнет темнеть. Полтора часа он, наверное, продержится спокойно. Полтора часа это совсем не много. Зато потом он нарежет последний на сегодня размашистый крюк, доберется до примеченного им еще в самом начале экзамена схрона и, затаившись там, сможет если и не поспать, то хотя бы подремать. Если, разумеется, не произойдет ничего непредвиденного. А это самое непредвиденное очень даже могло произойти.

По условиям наш герой изначально был в заведомо более проигрышной позиции, нежели его преследователи. Хотя бы потому, что в отличие от них, Марку, за исключение камуфляжной одежды, из снаряжения не полагалось ничего.

Вообще ничего, если, конечно, не считать за амуницию ободряющий пинок, которым его буквально вытолкнули из глайдера, одновременно приведя в чувство, те жалкие пять часов на подготовку, да кинутые ему вслед Альваром слова: «Вертись как хочешь, капрал!»

Что именно это было, угроза или благословение, Марк так толком и не понял. Однако, что называется, к сведению принял.

Кому-то это все могло бы показаться не бог весть какой сложной задачей. Дескать, предки могли в свое время на целую неделю в тайгу уйти, и ничего. Возможно, так оно все и было. Да только вряд ли всю эту неделю за предками по тайге носились вооруженные люди, да еще и с озлобленной служебной псиной наперевес.

Выбранное для привала место казалось Марку практически идеальным. Оно представляло собой расположенную с подветренной стороны неприметную ложбинку, находящуюся между двух довольно крупных елей, в которую он спокойно помещался лежа. В случае его туда укладки, у Марка автоматически выходил с трех сторон прикрытый тыл, а с оставшейся стороны прекрасный обзор на небольшую поляну.

Покрасневшее небо дало Марку знак, что пора укладываться на ночлег. Вряд ли ночью кто-то будет его искать, светя фонариками под каждый куст. Охотники тоже люди, и им, скорее всего, тоже нужен будет отдых.

— Мало осталось. Хватит ли? — прислушиваясь к каждому шороху, практически беззвучно констатировал мужчина, завершая свой «вечерний туалет». А именно размазывая остатки травяной кашицы по своей форме и наиболее открытым частям тела. — Этого очень мало.

Кожа после контракта с «мазью», или, как называл эту отбивающую запах растительную кашицу его инструктор — «вонючкой», снова начала люто чесаться. Эта субстанция спасала Марка сегодня практически весь день, и если все сложится удачно, то может быть она же спасет сегодняшней ночью. А вот что ему делать завтра, Марк даже не представлял.

Умостившись в свою «могилку» в позе, представляющей собой нечто среднее между «на животе» и «свернувшись эмбрионом» (этому положению, как, впрочем, практически всему остальному, его тоже научил Альвар) Марк выбил рукой опорную палку. Сделанная из хвойного лапника, листьев и шишек «крышка» послушно упала, прикрыв собой лежащего под собой на земле мужчину с ног до головы.