Юрий Никитин - Человек из будущего

– А как там с борделями? – поинтересовался Бондаренко.

– Лучше не бывает, – заверил Кремнев. – Как у нас в Госдуме.

– А от взаимных, – сказал Мещерский деловым тоном, – нужно перейти к международным. Убедить те режимы, которые под нашим влиянием, что режим проверок ныне не каприз отдельных стран, а необходимость. Которая и нам не нравится, но кто-то делать это обязан… Я сегодня же составлю докладную и передам ее на самый верх. Владимир Алексеевич, уверяю вас, в таких экстренных случаях у нас действуют очень быстро!

Распростившись с ними, развернул автомобиль и погнал к зданию нашего Центра, что разрастается с такой скоростью, что, да, верю Мещерскому в достаточно быстрое решение проблем глобальных рисков.

Однако натиск нужно усиливать, развитие хай-тека идет не просто по нарастающей, а по экспоненте. Так что решения придется принимать не просто быстрые и жесткие, а очень жесткие, непривычные для нас, все еще живущих в прошлом веке.

Непривычные и отвратительные.

Поднимаясь по лестнице, посмотрел глазами камер, кто чем занят, все-таки в отсутствие кота мыши обычно пляшут на столе, а у кого есть новенькая байма, азартно гоняет ее по экрану.

Но на этот раз пока все в работе, только Ивар и Данко азартно беседуют о будущем, когда станут совсем старыми, деловито обсуждают, кто кого должен воскресить, если до бессмертия вдруг не доживут, какие деньги на это потребуются и какая нужна будет сама процедура.

Если кто-то из них умрет раньше, чем будет найдено средство для продления жизни, то придется крионировать, для этой цели нужно сразу выделить неприкосновенную сумму, а также подписать с Кри усом договор на всю процедуру, начиная от замораживания и заканчивая бережным хранением до того времени, когда медицина разработает безопасный способ размораживания и возвращения к жизни.

Гаврош слушает краем уха, иногда бросает ехидные реплики. В его возрасте жизнь кажется бесконечной, и он уверен абсолютно, что доживет до бессмертия и сингулярности в любом случае.

Все повернулись в креслах, когда я вошел, но не встали, я запретил, мы не военные, и я не учитель, а они не школьники, а коллеги.

Я прошел к столу Ивара, повернулся, все смотрят в ожидании.

– Аскольдов, – сказал я громко, – встаньте… А теперь отойдите к двери.

Все молча ждали, Аскольдов в недоумении поднялся, вылез из-за стола.

– Да, слушаю…

– К двери, – велел я.

Он послушался, а там повернулся ко мне лицом, раздраженный и нахмуренный.

– Что-то случилось?

– Пока нет, – сообщил я. – Но могло случиться, пока вы на рабочем месте занимались личными делами, играли в Эверквест-Некст и пытались преодолеть защиту, чтобы что-то взять из своего домашнего компьютера.

Он побледнел, вскрикнул:

– Но я…

Я остановил его властным жестом.

– Разве я не говорил, что при всей нашей демократии здесь все под неусыпным наблюдением?.. Кто-то еще здесь решил, что если я не генерал КГБ, а ученый-нейрофизиолог, то такого можно обвести вокруг пальца?..

Все молчали, устрашенные и притихшие. Аскольдов сказал дрожащим голосом:

– Но я не сделал ничего преступного…

– Если бы вы сумели взломать защиту, – отрезал я, – вас бы ликвидировали на месте, и Мещерский не смог бы заступиться. Родне сообщили бы, что напились и не там переходили дорогу. Или что-то в этом роде. Но сейчас не прошли испытательный срок, можете быть свободны. Без права где-то заикнуться, где были и чем занимались. Помните, я сам прикажу вас ликвидировать. И, скажу честно, сделаю это даже с удовольствием, ненавижу таких… А теперь идите!

Он поспешно повернулся и вышел, не посмев вякнуть даже о том, что на столе остались его личные вещи.

Я повернулся к притихшим сотрудникам.

– Вопреки расхожему мнению, самые мирные люди на свете – военные. Им меньше всего хочется воевать, так как это не только тяготы, но и вероятность гибели в первую же очередь. Самые жестокие люди – ученые. Это гуманнейший академик Сахаров предложил и разработал план закладки атомных мин на побережье США, это Оппенгеймер с его атомной бомбой, Теллер с термоядерной, Максим – создатель пулемета и даже Архимед, придумавший, как с безопасного расстояния топить вражеские корабли вместе со всем экипажем. Это понятно?

Данко проговорил трепещущим голосом:

– Да!.. Еще как!

– Моя роль в нашей работе, – сказал я еще жестче, – выявление угроз человечеству. И для его защиты, как догадываетесь, пожертвую не только отдельными особями, но и целыми группами, если понадобится. Даже большими группами. Всем понятно? Работайте!

Я повернулся и вышел в коридор, там только перевел дыхание, суетливо проверяя себя, так ли сказал, достаточно ли жестко, хорошо ли прониклись.

Очень надо, чтобы прониклись. Время пришло новое, а мы еще совсем старые, в чем-то вообще средневековые. Точно сгинем, если не сумеем идти вровень с нашей же все ускоряющейся техникой, и с бегущим на взлет прогрессом.

У меня отдельный комфортабельный кабинет, где могу проводить короткие брифинги и устраивать совещания для небольшого круга лиц. Правда, сейчас у меня столько сотрудников, что все поместятся на одном диване, но Мещерский все планирует на вырост.

А еще одним кликом могу выводить на экран изображения с видеокамер, кто что делает у себя на рабочем месте или даже что делал, запись ведется постоянно, все двадцать четыре часа, не прерываясь ни на секунду.

Правда, я могу просматривать, и что делает, скажем, генерал Сигурдсон или Барбара Баллантэйн, все с такой же простотой и легкостью, как и наблюдать, как себя ведет и о чем разговаривает Мещерский, Кремнев или любой другой, просто другие сейчас интересуют мало, гораздо важнее пробежаться по Всемирной паутине, просмотреть эсэмэски, прослушать переговоры по мобильникам, даже одноразовым, как здесь в России, так и в Штатах, Англии, по Европе…

Мозг накаляется, в ушах предостерегающе стучит сердце, протестует, кричит, что не успевает качать в череп обогащенную кислородом кровь, но все же прошерстил насчет глобальных рисков, пока явных близко нет, а за дальними понаблюдаем, сейчас же выделю их в отдельную группу…

Передохнув, малость поколебался, стоит не стоит, наконец взял смартфон, некоторое время слушал, как медленно и тягуче сигналы текут по проводам, затем достаточно быстро пересекают океан.

Голос прозвучал хриплый и почти враждебный:

– Ну кто это еще?

– Сержант Килинг, – ответил я на английском с легким южным налетом коренного техасца, потому что сержант там родился и жил вплоть до службы в армии, – дело срочное, потому я вот так напрямую. За городом в доме номер триста сорок два склад с оружием. Нагрянуть не успеваете, там сейчас как раз заправляются боеприпасами боевики. Нападение будет на кинотеатр напротив Макдоналдса. Если успеете…