Сергей Гончаров - Bentley (СИ)

Дима вяло улыбнулся, но пояснил:

— Помнишь такого человека, как Степан Пальша? У него еще когда-то первая по величине яхта в мире была.

— Не помню, — честно сказал я. — Даже больше. И не знал такого.

— Ну и ладно. Работали мы у этого человека. Богатый, кстати, был мужичок. Хотя он и до сих пор есть. Так вот, все у этого мужичка было хорошо. И дела шли в гору год от года и жена красавица и детей хоть целый детский сад открывай. И все смышленые. Один умнее другого. Но незадача. Чем лучше у него шли дела, тем больше он прикладывался к бутылке, а курил с самой молодости по паре пачек в день. Короче, лучше сначала расскажу. Не знаю, кем он был раньше, но в девяностых в политику ударился. Занимал такие посты в нашем государстве, что обзавидуешься. Воровал естественно, но потом прижали и пришлось ему из политики по-тихому уйти. В то время мы с Костяном с ним и познакомились. В органах тогда работали. В СОБРе. Открыл он свое дело, такси, и начал планомерно монополизировать московский рынок. Кого мог — убирал, кого не мог, покупал, а с кем и вовсе тяжко было, оставлял до тех пор, пока сможет или убрать, или купить. В этом ему и без всякого воровства так фартило, что мы с Костяном лишь диву давались. Видел бы ты сколько у него денег было… — мечтательно прищурился. — Там всю Москву несколько лет кормить можно было лишь на месячную выручку. Но, как я уже говорил, он начал прикладывать к бутылке. В итоге дошло до того, что начал пить по многу и с самого утра. С собой постоянно таскал пол-литровую «Хенеси». Думаешь, алкоголь его жизнь разрушил?

Я кивнул, наблюдая как из туалета вышел мужик с длинными дредами и в обтягивающей белой майке. Лицо показалось знакомым.

— У меня вообще такое чувство, что его ничто не могло подломить. — Проследил за моим взглядом Дима. — Он словно из стали был. И чем больше бухал, тем лучше шли дела, тем больше он заключал контрактов, тем более грамотных людей набирал, и тем на более красивых телках женился. Но в один из дней случилась незадача. Пошел он к врачу из-за того, что бок болел и в груди ломило. Да так, что даже алкоголь не помогал. Доктор провел исследования и сказал, что цирроз печени и рак легких. Не апперируемые. И прогноз выдал неутешительный — шесть месяцев. А Степану этому, Пальше, всего-то пятьдесят пять на тот момент исполнилось. Сел он и пригорюнился. Но тут появился один из друзей, присоветовал кое к кому обратиться, и кое-что сделать. Смекаешь?

Я кивнул. Этот рассказ нравился все меньше и меньше. А в особенности то, что сам готовился к подобному.

— Хорошо, что смекаешь. И Степан Пальша, а точнее твой знакомый, Петр, нашли ему мальчика, который согласился поменяться с ним телами и жизнями. Поменялись. Мальчик весело дожил остаток дней. Мы, кстати, так при нем и остались, все распутство видели. Не догадаться о том, что человека подменили было невозможно. К тому же и сам мальчик нам перед смертью признался. Жалел, кстати. А Степана Пальшу сейчас иначе зовут. И, насколько доходили сведения, не пьет, не курит. Открыл какой-то бизнес, помаленьку развивается. Вот… собственно и вся история. После того как тело Степана Пальши умерло, Сергей Владиславович пригласил нас к себе. Об этой операции от нас и узнал. Естественно не поверил, но потом навел справки, поднял все имеющиеся связи и вот… мы здесь. Сидим, с тобой разговариваем.

— А ему тоже осталось жить шесть месяцев?

По лестнице поднялся Костик. В руке по подносу, на каждом столько еды, что весь Кот-Д'Ивуар накормить можно. Нес он их легко, будто и вовсе не замечал, как слон человека. Дима посмотрел на друга, подвинулся. Костик поставил подносы на стол, один пододвинул ко мне. Но аппетит после рассказа, словно испарился.

— Ты чего такой хмурый? — посмотрел на меня Костик. — Не то купил?

— С едой все нормально, — мельком глянул на поднос. — Просто хочу знать, сколько жить осталось вашему Сергею Владимировичу? А то Дима рассказал, как какая-то Польша пацана надурила.

— Сергею Владиславовичу, — машинально поправил Костя. — А почему ты думаешь, что надурили? — сверкнул на Диму глазами. — Никто и никого не дурил. Парень сам согласился. Он перед смертью и жалел, что согласился.

— Естественно, попробуй не пожалей, когда ты обменял здоровое тело, на то, что мучается от боли на последних стадиях рака!

Дима принялся за еду. Костик, тоже начал потихоньку есть, лишь мне кусок в горло не лез.

— Он знал, на что шел. Его обо всем предупредили. Он перед смертью жалел о своем выборе и…

— Сколько жить Сергею Владиславовичу?

— Я что, на бога похож? — ответил с набитым ртом Костик. — Может десять лет, может год. Может нас всех переживет. Откуда нам знать?

— Вы хотите сказать, что у него со здоровьем все отлично?

— Лучше не бывает, — глотнул кофе Дима. — Я бы на его месте жил и радовался. Здоров как бык, не стар, спортом занимается. Жена, детишки, прорва денег. Зачем ему эта пересадка мозга? Не понятно.

— И вы хотите сказать, что у него нет никакой смертельной болезни? — я чувствовал, что мозг вскоре взорвется от недоверия к реальности. Столько невероятных событий в одно утро явный перебор.

— Мы не хотим сказать. Мы так и сказали, — буркнул Костик. — Жуй, давай. Сам его обо всем спросишь. Перед тем как пересаживать будут мозги, сто пятьдесят исследований сделают. Если что-то и есть, то Петр найдет. А он темнить не любит и обмана не допускает. Насколько я знаю. Давай, ешь, а то Сергей Владиславович весь извелся наверно, скоро уже звонить и ругаться начнет. А характер у него, честно признаюсь, не очень приятный.

Ключи от квартиры были у Костика. Он открыл дверь. Сквозь густой аромат кофе пробивался слабый запах лавандового масла. Повеяло холодом, работал сплит.

О том, что существуют квартиры такого размера — не знал. У родителей обычная «панелька» времен «застоя». У всех знакомых жилье тоже не отличалось ни размерами, ни богатством. Пару раз, конечно, бывал в богатых домах, но по сравнению с квартирой Сергей Владиславовича они показались бомжатниками. В его пятикомнатных апартаментах любой король бы чувствовал себя уютно. Показалось, что такое вбухивание денег, как минимум, нелогично. Мебель делалась на заказ, в этом сомнений не возникло. Шкафы, стулья, софы, диваны, кухонный гарнитур и прочие предметы быта, отличались витиеватостью рисунков и несимметричными формами. На полу, вместо ковров, лежали шкуры животных, а в одной из комнат, в клетке, сидел огромный белый попугай с красным хохолком и здоровенным клювом.

Хозяин квартиры сидел в кухне за круглым столом с кружкой кофе и читал на планшете новости.

— Здравствуй, меня Сергеем Владиславовичем звать, — натянуто улыбнулся высокий подтянутый мужчина в синем спортивном костюме на голое тело. На старика он походил как я на инопланетянина. — Присаживайся, — небрежно махнул на стул, куда и президент не постеснялся бы пристроить пятую точку. — Тебя мои холу… хлопцы не обижали?