Юрий Никитин - Рождение Контролера

За спиной пахнуло неприятным холодом, но еще не опасность, а только угроза, я быстро развернулся и присел за диваном.

Дверь отворилась, вошел мужчина с типичной фигурой десантника и даже с его крадущимися движениями, только пистолет у него в руке с глушителем…

Выждав, когда пройдет мимо, я неслышно поднялся и сказал резко:

– Стоять!.. Не двигайся!

Он резко развернулся, одновременно поднимая пистолет, я успел понять по злому лицу, что сейчас грянет выстрел, а такие люди не промахиваются, и торопливо нажал на спусковую скобу.

Выстрел грянул оглушающе громко, чужака отбросило к стене, во лбу возникла черная дыра. Глаза его все еще смотрят на меня с изумлением и ненавистью, но ладонь с пистолетом пошла вниз, ноги подогнулись.

Ингрид вбежала, когда незнакомец рухнул на пол.

– Что ты за человек?.. – крикнула она. – Нельзя же вот так просто! А поговорить?.. Пообщаться? Зачем убил?

– А почему нет? – ответил я. – Он же противник. Даже враг. Нельзя упускать возможность проредить ряды антагонистов.

Она сказала с сарказмом:

– А их восемь миллиардов, да?

Я двинул плечами.

– На самом деле немножко меньше. А что, у тебя есть другие варианты?

– Конечно, – воскликнула она. – Человеку свойственно меняться. Сейчас он враг, а завтра после настойчивых бесед с психоаналитиками и соответствующими структурами уже и не враг.

– Ну и что? – спросил я. – Мы-то здесь и сейчас.

– Зверь, – прошептала она.

– Под другими вариантами, – сказал я педантично, – я имел в виду варианты получше. У тебя там как?

– Чисто, – ответила она сварливо.

– Тогда проверим третий, – сказал я. – Думаю, там вообще одни высоколобые.

Она фыркнула, но промолчала, пистолет зажат в обеих ладонях, двигается на полусогнутых, готовая в любой момент к выстрелу, а я сам показался себе беспечным ковбоем, что идет во весь рост, не пригибается, а пистолет готов выхватить все равно быстрее противника… хотя у ковбоев пистолетов еще не было, только револьверы, но все равно выгляжу как-то глуповато, и хотя в современном мире все правила поведения отменены, однако же…

На третьем этаже лестница кончилась, по обе стороны всего лишь по двери, одна чуть ли не выгибается изнутри под напором хеви-метал.

Ингрид мощным пинком отворила толстую дверь, оббитую звукопоглощающим материалом. Навстречу прямо в лоб ударила мощная какофония современной дури, именуемой музыкой.

Двое парней расположились в креслах, лицами к большим экранам, к нам спинами, на ушах широкие наушники на полголовы, не представляю, как слушают, если в самой комнате у меня застонали барабанные перепонки.

Ингрид сделала шаг вперед, я думал, что выключит динамики, но женщины на такие сложные решения не очень, просто выдернула шнур из розетки.

Мгновенно наступила тишина. Один повернулся тут же, второй тупо пощелкал тумблером, хоть звук вообще-то можно переключить простым касанием, а то и голосом.

Я всмотрелся в их лица, разница в возрасте невелика, но один еще чистая душа, а второй успел пройти Крым и Рим, лицо злое, в глазах то выражение, которое раньше называли коварством, а теперь это просто деловой взгляд на конкурента.

– Ингрид, – велел я, – загляни в комнату на той стороне. Так, на всякий случай.

Она кивнула.

– Обыщу внимательно.

Как только выскочила в соседнюю комнату, я сказал негромко:

– Ребята, вы вляпались. Что делаете в этом бандитском притоне?.. И на какую сволочь работаете?

Первый слушал с ужасом, глаза стали перепуганными и по-детски отчаянными, побледнел, губы затряслись, будто вот-вот заревет, однако второй хоть и струсил, однако ищет, как вывернуться, не сдавая позиций.

Быстро просмотрев о нем все, что доступно в Сети, убедился, что физиономист из меня нехилый: этот шустрый малый был пакостником еще в школе, уже тогда подворовывал, торговал наркотиками, несколько раз бывал в милиции за мелкое хулиганство, а теперь вот у него шанс сорвать большой куш, в смысле, его взяли серьезные ребята в группу, пообещали большие деньги.

Дышит он все чаще, зрачки малость расширены, блин, под кокаином, не иначе, а рука незаметно, как он считает, тянется под столешницу.

– Знаете, – сказал я, – лучше отсидеть пару лет, но покончить с этим вот, во что влипли…

Его рука задвинулась под стол еще глубже, я почти видел по сокращению его мускулов, как пальцы нащупали рукоять пистолета, как сжал ее в ладони.

– А во что мы влипли? – спросил он нагло и кивнул на перепуганного напарника. – Вот он во что влип?

Я, как он и хотел, перевел взгляд на паренька, сказал с сочувствием:

– Его зацикленность на мощных компах и привела к…

Он выхватил пистолет и только начал поворачивать ствол в мою сторону, я выстрелил. Пуля ударила его в лоб, опрокинула на стол, а оттуда он сполз на пол.

Второй застыл как соляный столб. Дверь распахнулась, вбежала Ингрид с пистолетом в руке.

– Что?.. Опять?

– Я же не так представляю работу наших служб, – пояснил я. – Я неграмотный и плохо представляющий. У меня совсем нет широты военного воображения. И глубины их философской мысли.

Она прошипела:

– Так представляй правильно!

– Не могу, – признался я. – Опуститься до такой оксиморонности не могу. Грамотность не позволяет.

– Чего-чего?

– Я интеллигент двадцать первого века, – ответил я и уточнил: – Для второй половины уже типичный. Ладно, осталось этого пристрелить…

Парнишка возопил:

– Не убивайте!.. Я же не преступник!

Я окинул его быстрым взглядом. Конечно, в кино это выглядит эффектно, когда мальчишка-хакер с легкостью взламывает сервер Пентагона или ЦРУ, чтобы взять оттуда чертеж космического корабля или новейшего оружия и, распечатав, повесить на стенку, но это, конечно, нелепость, рассчитанная на домохозяек.

И дело не только в том, что никакой мальчишка не взломает такой сервер, взломами давно уже занимаются команды высококлассных спецов с таким оборудованием, что и в Пентагоне его установили только вчера… а в том, что сервера всех секретных организаций просто не подключены к Интернету.

У них своя внутренняя сеть, локалка, а выхода в инет попросту нет. Потому никто не в состоянии взломать сервер секретной службы даже теоретически.

Я поинтересовался с сильнейшим сомнением в голосе:

– И почему я не должен тебя застрелить?

Он сказал торопливо:

– Только не стреляйте!.. Я белый хакер, совсем белый!

– Белый и пушистый, – прорычала Ингрид, бросила на меня косой взгляд. – Что за хрень?

– Белый, – пояснил я, – значит этичный. Этичный хакер. Так даже в документах. Это не жаргон, классификация.

Она спросила зло:

– Как такое может быть в документах?