Рэй Брэдбери - Мы — плотники незримого собора (сборник)

– Сколько лет, сколько лет! Великое Солнце!

– Я знаю, каково тебе, – взахлеб говорил Джордж, затянутый в подвесную систему парашюта. – Я десять лет прослужил на темных астероидах. Да, целых десять. Я тоже мерз. Мое солнце было крошечным. И мне обещали перевод на Землю, если я выполню небольшое задание, которое я сейчас и заканчиваю. Ты даже не догадываешься об этом. И поверь, это Солнце для меня тоже внове!

Они падали вместе, как стремительные маятники, обоняя влажный воздух, и у них не оставалось больше слов, чтобы выразить свою радость.

1944

– Так вот, до сегодняшнего утра я даже не догадывался о его существовании, – сказал мужчина.

Его звали Арни. Он протирал стойки баров и взбивал коктейли.

– Нашел время для открытий, – сказала его жена по имени Лили.

Ее работа по дому состояла в возведении пирамид из окурков во всевозможной таре на протяжении всего дня, затем она относила их на кухню – выбрасывать. После чего принималась за новую пирамиду.

Арни сидел в глубоком зеленом кресле, и дымок его сигареты подрагивал, ибо его рука вела себя так же.

– Я сделал это открытие совершенно неожиданно, – изумленно сказал он.

И так оглядел сверху вниз самого себя, словно каждая часть его тела являла собой редчайшую резьбу по слоновой кости.

– Сегодня утром у меня заболело колено, видишь ли. Я прикоснулся к нему и пощупал.

Его брови при этих словах удивленно взлетели вверх.

– Оказывается, там – кость!

– Она там всегда была, – сказала жена.

– Да, но я-то этого не знал! – воскликнул Арни, у которого горели щеки. – Откуда мне было знать, да и сама кость вызвала странное ощущение. Никогда раньше я такого не испытывал!

– Ты никогда раньше ее не разглядывал, – сказала жена.

– Конечно, разумеется. Так вот, сегодня утром я ее разглядел. Ты выходила в магазин, а я остался один и стал раздумывать.

Он запнулся.

– Послушай, дорогая… можно, – серьезно спросил он ее, глядя на нее в упор. – Можно мне пощупать твое колено?

– Ах, ради бога, – сказала она. – Новый заход. На этот раз под видом специалиста по костям.

– Ты же видишь, что я тебя не разыгрываю, – сказал он, и его руки снова задрожали. – Я хочу убедиться, что все люди так устроены, а не только я один.

– Я устроена так же, – заверила она. – Ну… почти. Может, кое-какие различия все-таки есть, но из-за них не стоит поднимать шума.

– Так или иначе, – и он обрисовал ей картину, обрамленную в монотонную эпическую драму. – Я ощупал свои колени. Затем – лодыжки. Схватился за запястья, плечи, шею, голову! Потом подпрыгнул, как подстреленный! «Боже праведный! – вскричал я. – У меня внутри – скелет! Убери его оттуда! Скелет!»

Жена задумчиво взглянула на него.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – тяжко вздохнул Арни, откидываясь на спинку кресла. – Ты думаешь, я или напился, или сбрендил. Возможно, и то и другое. Мне пришлось пропустить стаканчик. У меня внутри скелет. Мы выходим в мир, улыбаемся людям, беседуем, пожимаем руки, похлопываем по спине, и внутри каждого – скелет. Как в шкафу. Мне подумалось… наши тела – шкафы. В них мы храним кости.

– С какой стати у тебя завелись такие мысли? Странный ты.

– А что я могу поделать? Меня прошиб озноб. Я лег на диван не в силах пошевелиться. Подумал: у меня внутри скелет – из тех штуковин, что висят в замковых застенках, все в паутине, или болтаются на каменных стенах, лязгая на ветру бронзовыми кандалами на запястьях и шеях, как пишут в книжках. И в пустынях они валяются – ободранные, выбеленные, жуткие и костлявые. Боже мой!

– Да, – подтвердила жена.

– Я перепугался. До сих пор напуган. Мы живем себе, ничего не подозревая и не догадываясь, что мы из себя представляем. И вдруг на тебе – рассказик с неожиданной концовкой. Оказывается, во мне сидит мистер Хайд, а может, Франкенштейн.

– Что-то в тебе есть, – заметила жена.

– Наконец, я унял дрожь, чтобы всего себя осмотреть и ощупать.

– Надеюсь, вы будете жить долго и счастливо, – засмеялась жена. – Ты со своим скелетом.

– А-а, прекрати! – отмахнулся он, сверля ее взглядом. – Я ощупал свои ребра. Оказались на месте. Они подобны двум большущим паукам, которые возвышаются над моими легкими и давят на них: сжимают, разжимают. И снова сжимают своими длинными тонкими белыми лапами. О, черт! Я прощупал свою шею. Пощупай свою шею, Лили. Возьмись за шейные позвонки. Вот так. А теперь, не выпуская из пальцев шейные позвонки, запрокинь-ка голову. До упора. Чувствуешь? Что стало с шейными позвонками? Они втянулись куда-то внутрь! Исчезли! Голова ни на что не опирается – одна мякоть!

С горящими зелеными глазами она отдернула пальцы от шеи после эксперимента.

– Ничего страшного! Они все равно где-то там, внутри. Какая разница?

– Я стал проверять на ощупь, как движется челюсть и как работают суставы. Боже мой! Я наоткрывал столько всего! Наш мозг окружает кость. Этому учат в школе, но мы как-то об этом не задумываемся, мало ли чего в учебниках понаписано. А теперь я обнаруживаю, что вокруг моего мозга – кость. Чертов скелет прямо-таки завладел нами! Прибрал к рукам всё мало-мальски важное. Твой мозг, твои легкие, твое сердце! Господь Вседержитель! И тут я снова начал его побаиваться. Единственное, что есть хорошего в человеке, – это то, что на него натянута кожа. Кожа, ее цвет и волосы.

– И немного жирка то тут, то там, – добавила жена, сплющивая сигарету. – Но, Арни, мы бы выглядели ужасно забавно, если состояли бы только из кожи да жира. А на что бы мы опирались?

– Не нужна мне эта опора из готического романа! – неистово вскричал он.

– Я смотрю, ты надолго оседлал этого конька, – сказала она, подходя к нему. – Если честно, Арни, ты еще тот чудак. Вот!

Она уселась ему на колени.

– Мы одинаковые. Все в порядке. Уж какие есть. Это нормально. Такими уж мы созданы. И я на что-то опираюсь, зато это придает мне форму, дорогой. Ты забудешь об этом. Как всегда забываешь. Пугаешься какого-нибудь пустяка – ночного ветра, гор, снега, а теперь и скелета, но ты забываешь, Арни. Это просто. Вот. Хочешь пощупать мою коленную чашечку? Она такая же, как у тебя.

– Можно? – недоверчиво и заторможенно спросил он.

– Конечно, милый, – сказала она. – Конечно.

Он прикоснулся к ее коленной чашечке, словно она была накалена докрасна. Оказалось, что не накалена. А только приятно и тепло сверкает.

Она склонилась к нему, чмокнула в лоб. Взяла сигарету из его дрожащих пальцев, положила в пепельницу. Затем поцеловала его в губы.

Арни обнял ее. Арни стиснул ее в своих объятиях. Последовал затяжной поцелуй, потом еще один.

Он перестал дрожать.

В глубине души она засмеялась и вздохнула с облегчением, смежив веки. Она сделала вид, будто собирается встать и уйти, но он ее удержал и поцеловал. Она снова ласково засмеялась. Она ему что-то доказывала, не зная точно, что именно, но доказывала.