Филип Дик - Мечтают ли андроиды об электроовцах?

– Сегодня на работе мне пришлось разрешить несколько проблем. Обычная деловая рутина. Если вы п-п-позволите мне войти…

– Вы сможете рассказать об этом поподробнее.

Несмотря на некоторую язвительность этого замечания, Прис впустила Джона Изидора в квартиру; увидев, чем заняты его руки, она вскрикнула от удивления. Ее лицо загорелось детской, бьющей через край радостью – и тут же потухло, помертвело, превратилось в каменную маску. Секундная радость исчезла, сменилась горечью и словно обидой.

– В чем дело?

Не дожидаясь ответа, Джон Изидор отнес пакет и бутылку на кухню, поставил их на столик и торопливо вернулся в гостиную.

– Нет смысла тратить все это на меня, – бесцветным голосом сказала Прис.

– Почему?

– Ну… – Опустив голову, Прис сунула руки в карманы тяжелой старомодной юбки и бесцельно, словно сомнамбула, прошлась по комнате. – Когда-нибудь я вам расскажу. Но все равно, – она вскинула на Изидора глаза, – с вашей стороны это было очень любезно. А сейчас я просила бы вас уйти. Мне не хочется никого видеть.

Бессильно волоча ноги, Прис направилась к выходу из квартиры; сейчас она походила на заводную игрушку, у которой кончился завод.

– Я знаю, что с вами, – сказал Джон Изидор.

– Да? – спросила Прис, открывая дверь на лестничную площадку; ее голос звучал тускло и безжизненно.

– У вас нет друзей. Вы выглядите куда хуже, чем сегодня утром, и все потому, что…

– У меня есть друзья. – Казалось, что Прис подключилась к неведомому источнику энергии; в ее голосе появилась уверенность и даже нечто вроде властности. – Или были. Семеро. Это сперва. С тех пор платные охотники успели всерьез взяться за работу, так что теперь некоторые из этих семерых – а может, и все они – погибли. – Она подошла к окну, за которым повисла безбрежная тьма; эту тьму не столько скрадывали, сколько подчеркивали немногие бессильные пятнышки света. – Не исключено, что из нас восьмерых не осталось уже никого, кроме меня, и я напрасно вам возражаю.

– А что такое «платный охотник»?

– Да, конечно, вам тут не полагается этого знать. Платный охотник – это наемный убийца, которому дают список тех, кого он должен убить. Ему платят определенное вознаграждение – сейчас это вроде бы одна тысяча долларов – за каждого убитого. Обычно он заключает с каким-нибудь городом контракт, а потому имеет, кроме разовых вознаграждений, еще и регулярную зарплату. Однако муниципалитеты держат эту зарплату очень маленькой, чтобы охотники проявляли побольше рвения.

– Вы в этом уверены? – поразился Джон Изидор.

– Да, – кивнула Прис. – Вы имели в виду, уверена ли я, что охотник проявляет рвение? Да, проявляет. Ему это попросту нравится.

– И все же, – твердо сказал Джон Изидор, – я думаю, что вы ошибаетесь.

Прис говорила неслыханные вещи. Вот, скажем, Дружище Бастер никогда не упоминал ни о чем подобном.

– К тому же, – заметил он, – это бы прямо противоречило современной мерсеристской этике. Все живое едино – «ни один человек не является островом», как сказал во время оно Шекспир.

– Джон Донн.

– А если вы все же правы, это просто возмутительно, – возбужденно взмахнул рукой Джон Изидор. – А вы не можете обратиться за помощью в полицию?

– Нет.

– Так они что, преследуют вас? Они могут ворваться сюда и убить вас? – Теперь становилось хотя бы понятно, почему эта девушка так таится. – Мало удивительного, что вы до смерти перепуганы и не хотите никого видеть.

А в действительности, думал Джон Изидор, все это бред, и Прис одержима манией преследования. Вполне возможно, что пыль повредила ей мозг. Вполне возможно, что она и сама – аномалка.

– Не бойтесь, – сказал он, – если что, я их первый убью.

– Из чего? – Прис печально улыбнулась, продемонстрировав ровный ряд мелких ослепительно белых зубов.

– Я получу лицензию на лазерный пистолет. Жителям безлюдных районов, куда почти не заходит полиция, лицензии дают буквально с полуслова – считается, что они должны сами себя защищать.

– А как же то время, когда вы будете на работе?

– Я возьму отпуск за свой счет!

– Это очень любезно с вашей стороны, Джон Изидор, но если платные охотники уже убили остальных, убили Макса Полокова и Гарланда, убили Любу, и Хаскинга, и Роя Бейти… – Прис на секунду смолкла. – Роя и Ирмгард Бейти… Если они убиты, все остальное не имеет уже значения. Ведь это мои лучшие, единственные друзья. Какого черта они не дают о себе знать?

Джон Изидор тихо, чуть ли не на цыпочках вышел на кухню, слил из кранов рыжую, ржавую воду, пока она не стала наконец прозрачной, а затем снял с полки несколько пыльных, давно не использованных тарелок и бокалов и тщательно их вымыл. Когда же на кухне появилась заметно притихшая Прис, он разложил по тарелкам персики, сыр и соевый творог и открыл драгоценную бутылку.

– А что это такое белое? – Прис указала пальцем. – Не сыр, а другое.

– Это делается из сквашенного соевого молока. Жаль, что у меня нет… – Джон Изидор осекся и густо покраснел. – Вообще-то, это ели с мясной подливкой.

– Андроид, – пробормотала Прис. – Точно такими ошибками и выдают себя андроиды.

То, что Прис сделала потом, повергло Джона Изидора в полнейшее замешательство: она подошла к нему вплотную и на мгновение крепко его обняла.

– Я попробую персики, – сказала Прис через секунду, садясь за стол и беря с тарелки скользкий, оранжево-розовый, с нежным пушком по краю ломтик. Держа этот ломтик тонкими, изящными пальцами, она начала его есть – и тут же горько, навзрыд, заплакала. Слезы ручьями струились по щекам, обильно стекали ей на грудь. Джон Изидор не знал, куда деть глаза; пунцовый от смущения, он начал разливать вино по бокалам.

– Расхлюпалась, дура, – со злостью сказала Прис. – Ну так вот, – она достала носовой платок, вытерла с лица слезы и медленно прошлась по кухне, – до недавнего времени мы жили на Марсе, там-то я и познакомилась с повадками андроидов.

Голос Прис дрожал и срывался, но она продолжала говорить, и Джон Изидор подумал, что ей, наверное, давно хотелось открыть перед кем-нибудь душу.

– И вы не знаете здесь никого, кроме других таких же экс-эмигрантов, – догадался он.

– Мы все были знакомы друг с другом еще до отлета на Землю. Небольшой поселок в окрестностях Нью-Нью-Йорка. Рой и Ирмгард Бейти держали там аптеку; он был фармацевтом, а она занималась косметикой – лосьонами и прочими средствами для защиты кожи, на Марсе без них не обойдешься. А я… – она чуть замялась, – я покупала у Роя некоторые лекарства. Поначалу я остро в них нуждалась, потому что там не жизнь, а чистый кошмар. Всё это, – широким взмахом руки она обвела грязную, заваленную мусором кухню, – просто ерунда. Вам кажется, что я страдаю от одиночества. Кой черт, на Марсе каждый человек чувствует себя одиноким, бесприютным. Там куда хуже, чем здесь.