Сергей Павлов - Лунная радуга (сборник)

У Дэна вытянулось лицо.

– Я тебя отлично понимаю, но мы должны вылететь завтра. Ну а сегодня… Сам понимаешь, Бригитте ни звука…

Дэн посмотрел на Бригитту, вздохнул. Посмотрел на Юпитер.

Надия обернулась, и Леонид увидел ее глаза, глядевшие на него сквозь прорези полумаски внимательно и понимающе. Он улыбнулся в ответ, а по спине прошел холодок. Он представил себе, как скажет ей завтра то, что сейчас говорил Дэну Фросту. «Понимаешь ли… Это просто необходимо». – «Понимаю…» – ответит она и опустит глаза. «Но если ты имеешь что-нибудь против, я могу отменить свой полет». – «Нет, отчего же, не надо. Правда, так будет лучше». Она умница, она понимает, что так будет действительно лучше… Сказано о наказании за первородный грех: «Будете есть хлеб свой в поте лица своего». Какая замшелая чушь, однако! Древний мстительный Бог придумал для разделенного надвое человечества более изощренную казнь. «Идите, – сказал Он, – и в поте лица своего вечно решайте вечную проблему своих семейных отношений». И, потирая руки, смеялся, довольный.

Леонид закончил просматривать результаты математической обработки крамеровских наблюдений и потянулся было к отчетам Маккоубера, но в каюту вошел Дэн и объявил, что Юпитер уже на носу и пора готовиться к траверз-маневру.

– Быстро, – сказал Леонид, собирая отчеты.

– Преимущества новой техники, – сказал Дэн. – Это тебе не «Шкода» и не «Сузуки». «Тайфун» – хорошая скоростная машина.

– Прекрасная машина, – согласился Леонид. – И комфортабельная. Очень удобно летать без скафандров.

– Нет, – возразил Дэн. – Скафандры придется надеть.

– Может, не стоит? Я полагаю…

– Ты полагаешь. Здесь кто командир?

– Здесь ты командир.

– Тогда позволь мне выслушать твои соображения в скафандровом отсеке.

В тесном отсеке они помогли друг другу забраться в скафандры.

– Закрой гермошлем, – сказал Дэн.

Леонид закрыл.

– Связь? – спросили наушники голосом Дэна.

– Есть. Слышу тебя отлично.

– Давление воздуха?

– Есть. Полусуточный запас. Можно подумать, что ты затеваешь десантную операцию или что-нибудь в этом роде.

– Можешь открыть гермошлем. Нигде не жмет?

– Немного в плечах. Ощущения черепахи в панцире не своего размера.

– Потерпишь.

– Конечно. В общем-то я терпеливый.

– А я, значит, в частности.

– Это становится символом всех научных профессий нашего века.

Коридор был узкий, пройти в пилотскую рубку можно было только по одному, и Дэн в белом скафандре проворно двигался впереди. Не задерживаясь, он с ходу нырнул в наклонную горловину овального люка, и, когда Леонид протиснулся в рубку, Дэн уже сидел в кресле первого пилота, слева, и застегивал на себе ремни. Леонид устроился в кресле второго пилота, справа. Кресла были одинаковые: высокие, чуть наклонные спинки, широкий разворот подлокотников с мягкими желобами для рук, а на концах подлокотников было что-то наподобие рукояток автоматических пистолетов – по три рукоятки на каждом конце, и держаться за них, наверное, было бы очень удобно. Леонид осторожно потрогал.

– Мне ничего здесь не трогать? – спросил он.

– Сколько угодно, – пробормотал Дэн из глубины шлема, окидывая взглядом показания неимоверного количества приборов.

– Так… Значит, дубль-система ручного управления отключена – и первый пилот полностью монополизировал управление катером.

– Не говори мне, что это тебя удручает, – пробормотал Дэн. – Плохо слышу, включи скафандровую связь и проверь крепления ремней.

Леонид включил и проверил.

– А если у тебя случится приступ радикулита? – спросил он.

– Красная кнопка, – сказали наушники голосом Дэна. – Не туда смотришь на пульте, прямо против левого подлокотника. Последнее средство. Но больше ничего, кроме рации, трогать на пульте не советую. Катер сам выйдет по вектору ослабления потенциалов поля тяготения.

– …И, жизнерадостно оглашая радиоэфир сигналами бедствия, озаряя пространство красивыми вспышками красных ракет, пойдет слепым курсом по пеленгу окраинных радиомаяков. Широкоплечие, изнывающие от скуки пилоты-перехватчики спасательной службы под завывание сирен бросят давно надоевшие нарды и домино и устремятся в увлекательную погоню.

– Ну-ну, занятно, – проговорил Дэн, включая экран переднего локатора.

– А потом, встречаясь с тобой в Форуме или в Зимней Пирамиде, герои-спасатели будут с непринужденностью старых знакомых стучать тебе в спину огромными кулаками и с лошадиным ржанием вопрошать: «Ну как дела, крестник?» И начнут предаваться веселым воспоминаниям: «Я, значит, вспарываю люк форсаж-резаком и, что характерно, чувствую: реактор катера на пределе. Ну, думаю, влезу я внутрь, а он сейчас ка-а-ак шарахнет, и будет это не катер, а банка с мясными консервами. Ну, влез я, братцы, а этот тип глазами лупает и, что характерно, даже ремни не сбросил. „Что же ты, – говорю, – сякой-такой, даже не расстегнулся!“ Беру его вместе с ремнями, волоку к входу, а он упирается, вроде бы как не в себе. Кричу Рэнду, чтобы волок второго, а этого – под зад коленом и прямо в лапы Сержу. Ну, отошли и только загнали шлюпку в вакуум-створ перехватчика, ка-ак шарахнет – и, что характерно, катер в куски. А этот тип потешно так проморгался и спрашивает: „Что это там блеснуло?“ Мы так и попадали друг на друга и от смеха чуть концы не отдали. У Рэнда в скафандре даже термос с горячим какао лопнул, и, что характерно, грудь ему здорово обожгло. Перед этим он трижды лазил в горящий „Мальборо“, и ничего, а тут с ожогами от шоколада в госпиталь угодил…» Скажешь, я неверно обрисовал ситуацию?

– Не знаю, – ответил Дэн. – У меня еще ни разу не было приступа радикулита.

– Ты какой-то сегодня… Ничем тебя не проймешь.

– Просто я не в восторге от нашей затеи. Сначала Маккоубер барражирует в облаке с известным тебе результатом. Теперь и тебя туда потянуло… А я гоняю катера и каждый раз не знаю, чем это кончится.

– Включи, пожалуйста, передний обзор. Летим как вслепую.

– Почему вслепую? Летим, как положено, по приборам. Не надоело еще смотреть на Юпитер? – Дэн чуть повел кистью левой руки.

На экране переднего обзора словно распахнулся темный занавес, и Леонид на секунду зажмурился.

– Ух ты!.. – сказал он. – Папаша совсем уже рядом.

Катер шел на Юпитер с солнечной стороны, и перламутровый блеск бело-зеленых, бело-голубых, нежно-розовых, желтых и кремовых облаков огромного шара немного слепил. Облака охватывали планету-гигант оплывающими поясами.

– Ну вот, – сказал Леонид, – поздоровались. Теперь можешь выключить, если тебя отвлекает.

– Ладно, – сказал Дэн, – ничего… – Голос у него стал мягче. – А то действительно как вслепую. – Помолчал и добавил: – Даже Папаша сегодня весь какой-то праздничный…