Эндрю Пайпер - Проклятые

Я положил руку ей на плечо, однако вместо того, чтобы прижаться ко мне, Уилла задрожала всем телом, едва я попытался сказать:

— Все будет…

— Только не говори, Дэнни, что все будет хорошо! Не будет!

Я тут же убрал руку, но Уилла продолжала дрожать. Ее губы побелели будто от холода, хотя ветерок, который веял, когда мы пришли сюда, теперь стих.

— Мы все еще живы, — сказал я как можно мягче. — И не думаю, что это просто слепое везение. Полагаю, нам везет, потому что так должно быть .

— О чем ты говоришь?

— Ее нападение на меня, попытка направить вашу машину в реку — это покушения на наши жизни, но ни одно из них не удалось. Если она хочет именно этого, разве нет способов добиться результата наверняка?

— Позавчера она была чертовски близка к успеху.

— Но вы все еще здесь, со мной.

— Интересно, почему?

— Потому что она хочет, чтобы я что–то сделал для нее. То, чего она не может сделать сама.

Кто, Дэнни? Я хочу знать: КТО?

На бейсбольной площадке судья объявил страйк, вслед за которым раздался такой возмущенный гул голосов, что с деревьев взлетела целая стая птиц.

— Когда я последний раз был с нею на той, ее стороне, Эш сказала, будто хочет, чтобы я что–то увидел. — Мне показалось, что Уилла начала немного успокаиваться. — Я посчитал, что это было нечто, уже ей известное, и она вела меня туда, просто чтобы прикончить. Но, думаю, я ошибался. Теперь я полагаю, что там было что–то, чего она не знала.

Уилла стояла, безвольно опустив руки и склонив голову. Потом она посмотрела на меня.

— Ты считаешь, что ее убили?

— Да, считаю. Она была убита, но даже ей неизвестно, кто это сделал.

На мгновение показалось, что Уилла уже не слышит меня. Она закрыла глаза и покачнулась, словно вот–вот могла потерять сознание. Я обнял ее, чтобы поддержать, но она устояла. И сделала шаг назад, отстраняясь от меня, а затем повернулась и пошла вперед по аллее.

— У Эдди, наверное, уже прибрались, — бросила она через плечо, зная, что я следую за ней.

— Эш хочет, чтобы я пошел и выяснил все.

Уилла резко повернулась ко мне.

— Ты считаешь, что должен делать то, чего она хочет? Тогда, насколько я могу понять, мы все трое уже умерли.

— Возможно, ты права. Но сначала ей нужно кое–что еще.

— Откуда ты знаешь?

И тогда я впервые сказал вслух то, о чем мало–помалу начинал догадываться с той самой встречи с Эш возле стиральной машины. И чем больше я озвучивал свои мысли, тем больше они становились похожими на правду, а моя догадка перерастала в уверенность.

— Думаю, моя сестра хочет, чтобы я нашел того, кто поджег дом.

Уилла подошла поближе, и я, положив руку ей на талию, притянул ее к себе.

— Как бы я хотела быть человеком, который может честно сказать: «Я не верю во все это», — сказала она. — Но я не могу. Итак, что мы будем делать?

— Не вы. Делать буду я. Я поеду в Детройт.

— Сегодня?

— Мы не можем ждать, — сказал я. — Эш нам просто этого не позволит.

— А что ты собираешься делать, когда окажешься там? Что ты можешь сделать там, где за двадцать лет куча детективов из убойного отдела ничего не раскопала?

— Честно говоря, не знаю. Но если имеется что–то, что может заставить ее убраться отсюда, мне необходимо попытаться разыскать это, разве нет?

— Но почему именно ты? — Уилла посмотрела на меня, и я увидел темные круги у нее под глазами, которых не замечал прежде. — Разве мы не можем нанять частного детектива или что–то в этом роде? Дэнни, ты ведь нездоров ! Доктора говорили тебе…

— Никто другой этого не сделает. Все ключи от этой тайны находятся здесь. — Я слегка прикоснулся двумя пальцами к своей голове.

— Назови хотя бы один.

— Ну, это не совсем ключи в обычном понимании.

Уилла подошла ко мне, наклонила голову и решительно ткнула ею мне в живот. Довольно резко и достаточно сильно, еще бы немного сильнее, и я бы сложился пополам.

— Извини, — пробормотала она. — Лучше уж бодать тебя, чем кирпичную стену.

— Ты хочешь бодаться? Всегда буду рядом к твоим услугам.

Она посмотрела на меня.

— А не врешь?

Уилла тремя сжатыми пальцами сделала мне знак « Давай вниз!». На ее языке это означало, что она подает сигнал наклониться к ней, потому что меня сейчас будут целовать. Я сделал, как мне было велено, и почувствовал ее сухие, прохладные губы на своей щеке.

— Я все объясню Эдди сама, — сказала она. — А ты поезжай. Потому что если уж решили что–то делать, так нужно делать сразу.

Она развернулась и пошла к пешеходному мосту, а потом дальше по направлению к больнице, а внизу бежал нескончаемый поток машин.

Я долго, пока мог, смотрел ей вслед, стараясь сохранить в памяти ее фигуру, ее голос, жадно вдыхал воздух в надежде уловить сохранившийся аромат ее кожи, волос. Оставалось только надеяться, что когда–нибудь все это вновь вернется ко мне, прежде чем все мы исчезнем без следа.

В аэропорту в агентстве проката автомобилей клерк передал мне из–за стойки ключи от «Шевроле Импала» и, откусив кусок тако, поинтересовался, бывал ли я в Детройте прежде.

— Я тут жил, — кивнул я. — Миллион лет назад.

— Да?

— Правда, с тех пор тут все сильно изменилось…

Клерк посмотрел на меня с искренним сомнением.

— Бьюсь об заклад, что не сильно… — хмыкнул он.

Я подхватил багаж и направился к автомобилю. Ночь была такой пьянящей и беззвездной, словно космос начинался прямо на земле.

Есть ли на свете более пустынное и печальное место, чем контора проката автомобилей, после того как приземлился последний вечерний рейс и ты единственный, кто сидит в машине?

Оказывается, есть. В Детройте вообще много чего есть.

Накануне прямо из больницы «Масс Дженерал» я заскочил в торговый центр на Портер–сквер, бросил в сумку пару рубашек и джинсов и сразу направился в международный аэропорт Логан, где сел в первый вылетающий самолет. От гула авиационных двигателей я погрузился в глубокий сон еще до того, как самолет оторвался от земли, так что стюарду пришлось трясти меня, чтобы разбудить после посадки. Оказалось, я был единственным пассажиром.

Дорога в город казалась незнакомой — ничто не напоминало о том, как важно для меня это место. Дешевые рекламные щиты, которые могут заинтересовать разве только адвокатов средней руки да судебных приставов. Земельные участки — ни фермерские поля, ни жилые массивы — больше напоминали нечто среднее между свалками металла или складами всякого хлама и мелкими фабриками по производству ширпотреба. Правда, все они были давно закрыты, и повсюду у складских ворот стояли автомобильные фуры, только при этом почему–то казалось, что они стоят там не под погрузку, а словно забаррикадировав нечто находящееся внутри.