Майкл Муркок - Танцоры на Краю Времени: Хроники Карнелиана [ Чуждое тепло. Пустые земли. Конец всех времен]

— Это неподходящая одежда для хорошо воспитанной леди, — сказала она. — Вы должны убрать ее.

Он был разочарован, он был обижен.

— Но?… Убрать?

— Мое платье вполне меня устраивает. Правда, ему требуется небольшая чистка, но в этой… в этой клетке я нигде не могла обнаружить даже кусочка мыла?

— Вам не надоела, миссис Амелия Ундервуд, та одежда, что вы носите?

— Нет! Вот если бы я имела кусочек мыла…

— Хорошо, — он сделал жест Кольцом. Одежда у ее ног поднялась в воздух, изменила форму и цвет и поплыла к кушетке. Теперь рядом с шоколадом и шляпой лежали в ряд шесть одинаковых наборов, укомплектованных даже соломенными шляпами, каждый в точности повторял ее одеяние.

— Благодарю вас, — она стала чуть снисходительней, — это намного лучше, — она нахмурилась. — Может быть, в конце концов, вы и не такой.

Обрадованный, что сделал нечто, заслуживающее ее одобрение, Джерек решил объявить о своих чувствах. Он аккуратно встал на одно колено, приложил обе руки к сердцу и поднял глаза к небесам с видом обожания.

— Миссис Амелия Ундервуд!

Она испуганно отшатнулась назад и натолкнулась на резервуар с вином, в котором что-то булькнуло.

— Я Джерек Карнелиан, — продолжал он. — Рожденный женщиной. Я люблю вас!

— О, боже!

— Я люблю вас больше, чем люблю жизнь, достоинство или богов! — продолжал Джерек. — Я буду любить вас, пока коровы не вернутся домой, пока свиньи не перестанут летать! Я, Джерек…

— Мистер Карнелиан, — она была ошеломлена столь оригинальным проявлением его страсти.

Он спросил себя: «Почему»? В конце концов, в ее времени все только и делали, что заявляли о своей любви к кому-либо!

— Встаньте, сэр, пожалуйста. Я порядочная женщина. Мне кажется, вы что-то недопонимаете, не учитываете мое положение в обществе. Мистер Карнелиан, я замужем. Домашняя хозяйка из Бромли, графство Кент, близ Лондона. Кстати, сэр я хотела бы кое-что посетить…

— Домашняя хозяйка! — он умоляюще посмотрел на нее, ожидая объяснения.

— Сэр, подчеркиваю… я хотела бы кое-что посетить…

Он был озадачен.

— Я не понимаю!

— Мистер Карнелиан, я уже намекала, старалась коснуться довольно деликатно вопроса, касающегося… э… некоторых пустяков. Я не смогла их обнаружить.

— Пустяков?

Все еще стоя на одном колене, Джерек обвел глазами подвал, огромные емкости с вином, саркофаги, чучела аллигаторов и медведей.

— Боюсь, я все равно не понимаю…

— Мистер Карнелиан, — она кашлянула и опустила глаза к полу — Ванная…

— Но миссис Амелия Ундервуд, если вы хотите принять ванну, здесь есть емкость с вином. Или, может быть, вы предпочитаете молоко.

Она произнесла более настойчиво, хотя смущение еще не до конца покинуло ее:

— Я не хочу принимать ванну, мистер Карнелиан. Я имею в виду, — она набрала в грудь воздуха, — ватерклозет.

Осененный догадкой, Джерек счастливо улыбнулся.

— Мне кажется я понял, о чем идет речь! Я наполню клозет водой, и мы займемся там любовью. О, в воде! В жидкости!

Ее губы задрожали, и она чуть не расплакалась. Неужели он снова попал впросак? Джерек беспомощно посмотрел на нее.

— Я люблю вас, — сказал он.

Она закрыла лицо руками, ее плечи дрогнули.

— Вы, должно быть, меня ужасно ненавидите, — приглушенным голосом сказала она. — Если делаете вид, что не понимаете моих слов… О, как вы ненавидите меня!

— Нет! — вскричал он. — Нет! Я люблю вас! Я исполню любое ваше желание! Сделаю все, что в моих силах! Просто вы, миссис Амелия Ундервуд, непонятно выражаетесь, — он развел руками. — Посмотрите, я старался создать это жилище в соответствии с вашим периодом времени, и я буду счастлив сделать то, о чем вы просите, если только вы объясните подробнее, — он выдержал паузу.

Она опустила руки и внимательно взглянула на него.

— Лучше нарисуйте! — предложил Джерек.

Она снова закрыла лицо руками, и плечи ее задрожали опять. Потребовалось некоторое время, прежде чем он выяснил, что же она хочет. Сильно покраснев, миссис Ундервуд объяснила ему срывающимся нервным голосом, Джерек засмеялся от удовольствия, когда, наконец, понял.

— Подобные функции давно упразднены у нас. Я могу слегка переделать ваше тело, и вам не понадобится…

— Я не позволю вмешиваться!

— Как вам будет угодно!

Наконец, он изготовил ей «ванную», в соответствии с ее инструкциями, и поместил ее в одном из углов подвала. Затем, по ее дальнейшим требованиям, он отгородил ее стенками, добавив от себя красный мрамор и зеленый малахит. Как только он закончил, миссис Ундервуд вбежала внутрь и захлопнула дверь, напомнив ему маленькое нервное животное. Джерек подумал, что стенки дают ей ощущение безопасности, которое не может обеспечить подвал. Сколько она будет оставаться в ванной за мраморной дверью, отказываясь видеть его? Может быть, вечность! Как те экземпляры питомника, которые могут существовать только в своей среде обитания? Джерек ждал, как ему показалось, очень долго. Затем он сдался и позвал ее:

— Миссис Амелия?

Ее голос резко прозвучал с другой стороны двери:

— Мистер Карнелиан, у вас нет такта! Я могла ошибиться в ваших намерениях, но не могу игнорировать тот факт, что ваши манеры оставляют желать лучшего.

— О! — обиделся Джерек — Миссис Амелия. Я известен своим тактом. Я знаменит этим. Я был рожден!

— Также, как и я, мистер Карнелиан. Я не могу понять, почему вы так подчеркиваете это. Мне вспоминаются дикари, которых мы, по несчастью, встретили, когда мой отец, мать и я сама находились в Южной Америке. У них имелась похожая фраза…

— Они были бестактны?

— Это не имеет значения. Скажем так, что ваш такт очень отличается от такта настоящего английского джентльмена. Секунду…

Раздался клокочущий шум воды, и она, наконец, появилась. Миссис Ундервуд выглядела немного свежее, но бросила на Джерека взгляд загадочного неудовольствия.

Джерек Карнелиан никогда не испытывал прежде ничего похожего на подавленность, но он начал понимать значение этого слова, когда вздохнул в расстройстве по поводу своей неспособности общаться с миссис Ундервуд. Она все время неправильно истолковывала его намерения. Сообразно его первоначальным расчетам, они должны были в этот момент находиться на кушетке, обмениваясь поцелуями и заверяя друг друга в вечной любви. Все происходящее крайне обескуражило его. Он решил повторить попытку.

— Я хочу заняться любовью с вами, — сказал он, рассудительно. — Разве это плохо? Я уверен, что люди только этим и занимались в ваше время. Я знаю это. Все, что я изучал, доказывает, что это было главной приметой века!

— Мы говорим не об этом, мистер Карнелиан. Есть такая вещь, мистер Карнелиан, как институт христианского брака, — ее тон, смягчаясь, приобрел наставническую нотку. — Та любовь, с которой вы говорите, освящена обществом, только если двое, участвующих в ней людей, женаты. Я верю, что вы не чудовище, как я, признаюсь подумала поначалу. Вы, в своем роде, вели себя почти по-джентльменски. Значит, я должна сделать вывод, что вы введены в заблуждение. Если вы хотите научиться соответствующему поведению, я не буду мешать вам. Я сделаю все, что смогу, чтобы научить вас цивилизованным манерам.