Майкл Муркок - Танцоры на Краю Времени: Хроники Карнелиана [ Чуждое тепло. Пустые земли. Конец всех времен]

— Могу. Но у тебя нет шансов оставаться там долго.

— Я знаю теории. В наш век это называется эффектом Морфейла. Но вы можете отослать меня назад.

— Конечно, могу. Я специально запрограммирована для манипуляций со Временем и знаю об этом больше, чем любое другой существо.

— Вам понадобится машина времени?

— Не обязательно. Мы отказались как от таких устройств, так и от путешествий во времени, потому что они непредсказуемы и опасны. Мы построили этот Приют только для того, чтобы защитить детей.

— Вы отправите меня назад, Няня?

Няня, казалось, колебалась.

— Это очень опасно, Джерек, но я должна тебя отблагодарить за то, что ты напомнил мне о долге перед детьми. Но это очень опасное путешествие…

— Я знаю, Няня. Мне очень нужно попасть туда.

— Верю, юный Джерри Шутник. Ты всегда был шалунишкой, хотя я никогда не наказывала тебя за проделки, смеясь над ними вместе с тобой в этой маленькой комнате…

— Няня! Ты опять заговариваешься, — предупредил ее Джерек.

— А? Подкинь еще угля в камин, мой мальчик.

Джерек оглянулся, но не увидел никакого камина.

— Няня?

— Да, — продолжала Няня. — Послать тебя в 19 век? В далекое прошлое. Далеко, далеко, далеко назад. Прежде, чем я была рождена, прежде, чем ты был рожден. В те дни там были океаны света города в небе, где летали бронзовые птицы. На лугах паслись стада красных зверей, каждый из которых был величиной с замок и громко ревел. [33] «… в те дни там были океаны света, города в небе, где летали бронзовые птицы. На лугах паслись стада красных зверей, каждый из которых был величиной с замок и громко ревел…» Это автоцитата из пролога цикла романов Муркока «Повелитель мечей» (1971–1972). На русском языке эти романы выходили в издательстве «Северо-Запад» (C.-Пб.) в 1992 году. Автор, желая показать, что Няня перепутала все эпохи и времена, дает эту цитату, из повествования о самой заре зарождения человечества, хотя Джерек спрашивает о 1896-м годе. Там были…

— В 1896 год, если точнее. Няня. Вы сделаете это для меня? Это было бы замечательно.

— Магия, — вошла в раж Няня, — фантомы, нестабильная природа, невозможные события, безумные парадоксы, осуществленные мечты, неудавшиеся мечты, кошмары, оказывающиеся реальностью. Это было богатое время, темное время…

— 1896 год, Няня.

— Ах, иногда, в романтические моменты, я хотела бы быть какой-нибудь купеческой правительницей, великой леди Гонконга, торговой столицы мира, где собирались бы поэты, ученые и искатели приключений. Сотни кораблей бросают якоря в гавани. Корабли с Земли с грузом медвежьих шкур и экзотического мыла; корабли с Юга с экипажами темнокожих андроидов, привезших велосипеды и мешки муки; корабли с Востока…

— Очевидно, мы разделяем интерес к одному и тому же столетию, — сказал в отчаянии Джерек. — Не откажите мне в шансе отправиться туда, дорогая Няня.

— Как я могу? — ее голос стал почти неслышным, очень мягким от охватившей ее ностальгии. В этот момент Джерек почувствовал глубокую симпатию к старой машине. Редко кому удавалось стать свидетелем мечтаний робота. — Разве я могу отказать моему Джереку Шутнику? Он опять вернул меня к жизни.

— О, Няня, — Джерек чуть не заплакал от радости. Он подбежал к ней и обнял жесткое тело. — С твоей помощью я тоже начну жить снова!

— Произвести временной прыжок относительно легко, — сказала Няня, изучая ряд приборов в своей лаборатории, когда туда примчался Джерек (он возвращался на ранчо, чтобы взять Пилюли, изучить записи и сделать себе комплект одежды, которая не покажется странной гражданам 1896 года). — Вот это я нашла под подушкой, когда прибирала твою постель.

Старый робот показал на пистолет-имитатор на одной из полок. Бормоча слова благодарности, Джерек взял пистолет и сунул в карман своего черного плаща.

— Проблема заключается, — продолжала Няня, — в правильном фиксировании пространственных координат. Город, именуемый Лондоном, (я никогда не слышала о нем, пока ты не упомянул), находится на острове Англия. Мне пришлось консультироваться с некоторыми очень древними банками данных, смею тебе доложить, но это все уже позади.

— И можно отправляться?

— Ты всегда был нетерпелив, Джерри, — добродушно засмеялась Няня. Она все еще верила, что воспитывала Джерека с пеленок. — Если ты готов и помнишь об опасности, можно попробовать.

— Да, Няня.

— Во что ты обрядился, мой мальчик? Это похоже на костюм Дэвида Копперфильда [34] «… это больше похоже на костюм Дэвида Копперфилда…» «Дэвид Копперфилд» — герой одноименного романа английского писателя Чарльза Диккенса. из классической трагедии Пекинского Па. Я и тогда считала ее надуманной. Но Пекинский Па всегда больше стремился к эмоциональной достоверности, чем к исторической точности периода, как мне говорили. По крайней мере, он сам так говорил. Мне приходилось встречаться с ним несколько лет назад, когда еще был жив его отец. Ты бы ни за что не догадался, что они родственники. Отец был таким джентльменом. Он ставил чудесные спектакли, в которых принимало участие все общество. Ты очень молод, и не представляешь, какое это было счастье иметь даже маленькую роль в «Юном Адольфе Гитлере», или в «Любви капитана Марвелла». Когда к власти пришел Пекинский Па VIII, весь романтизм исчез. Стал совершенствоваться реализм. И каждый раз кто-нибудь страдал во время расцвета Реализма.

В глубине души Джерек был благодарен Пекинскому Па VIII за его излишества во времена Реализма. Без них Няня не оказалась бы здесь сейчас.

— История, конечно, та же самая, — говорила Няня, возясь с управлением и превращая экран в жидкое золото, — только больше крови. Вот так, годится. Я надеюсь, Лондон находится только в одном месте на этом твоем острове. Он очень мал, Джерри, — она повернула свою большую металлическую голову, чтобы посмотреть на него. — Я бы назвала его кусочком страны с низким бюджетом.

Джерек, как обычно, не вполне понимал, о чем она говорит, но улыбнулся и кивнул головой.

— Все-таки, неразвитая промышленность довольно часто производит интересные фильмы, — сказала Няня с оттенком снисходительности. — Прыгай в ящик, Джерри, вот так, хорошо, мальчик. Мне жалко видеть, как ты уходишь, но, думаю, что привыкну к этому. Интересно, сколько детей вспомнит свою старую Няню через несколько лет? Все же, такова жизнь. Молодые актеры со временем становятся звездами.

Джерек осторожно вошел в цилиндрическую камеру посреди лаборатории.

— До свидания, Джерри, — донесся голос снаружи, прежде чем гудение стало слишком громким. — Постарайся помнить все, чему я тебя учила. Будь вежлив. Жди своей реплики. Держись подальше от логова режиссеров. Камера! Пуск!