Майкл Муркок - Танцоры на Краю Времени: Хроники Карнелиана [ Чуждое тепло. Пустые земли. Конец всех времен]

Пели птицы, звякали молочные бидоны, небо над крышами Бромли было чистым и голубым. Мистер Уэллс глубоко вдохнул, наслаждаясь свежестью воздуха.

Дыхательные упражнения были прерваны звуком выстрела где-то в отдалении. Писатель помедлил выжидающе, а затем с удивлением увидел, как из-за поворота Верхней улицы появилась галопирующая большая лошадь, обливающаяся потом и бешено вращающая глазами. На лошади было два всадника, ни один из которых, казалось, уверенно не держался в седле. Впереди сидела красивая молодая женщина в коричневом бархатном платье, испачканном кусочками соломы, грязи и листьями; ее темные кудри были в беспорядке. За ней, одной рукой держась за ее талию, другой — за поводья, в одной рубашке, (его плащ, кажется, скользнул между ними и болтался, подобно лишней ноге, сбоку лошади), сидел вчерашний знакомец, мистер Карнелиан, гикая и смеясь, ни дать, ни взять — биржевой клерк, радующийся катанию верхом на Бранкорской Воскресной Ярмарке.

Лошадь приостановилась на миг перед телегой молочника, и Джерек увидел мистера Уэллса. Он радостно замахал руками, покачнулся назад, с трудом восстановив равновесие.

— Мистер Уэллс! Приветствуем вас! Мы вас искали!

Ответ мистера Уэллса был несколько равнодушным, даже для его собственного уха:

— Ну, я здесь!

— Вы не подскажете, кто может сделать мне машину времени?

Мистер Уэллс, подыгрывая веселому иностранцу, со смехом показал своей тростью на велосипед в руках стоявшего с разинутым ртом мальчика-посыльного.

— Боюсь, что ближайшая к машине времени вещь, которую вы сможете найти, — это скобяное изделие, подобное вот тому.

Мистер Карнелиан переключил внимание на велосипед и, казалось, был готов слезть с лошади, когда она поскакала дальше.

Молодая женщина причитала при этом:

— Увы! Увы! — или, возможно — Уа! Уа!

А ее спутник прокричал через плечо:

— Премного благодарен, мистер Уэллс! Благодарю вас!

Тут пять забрызганных грязью полицейских, на таких же грязных «машинах времени», появились из-за угла, и офицер, возглавлявший погоню, закричал, указывая на исчезающую пару:

— Хватайте их! Это Ярмарочный убийца!

Мистер Уэллс наблюдал в молчании, как эскадрон промчался мимо, затем пересек дорогу к месту, где стоял мальчик-рассыльный, челюсть которого грозила отделиться от остальной части лица. Пошарив в кармане жилета, мистер Уэллс вынул монетку.

— Ты не продашь мне одну газетку?

Его посетила шальная, почти фантастическая мысль. Быть может, подумал он, Бромли перестал быть таким скучным, каким запомнился с детства.

Джерек Карнелиан мечтательно наблюдал за веслом, уплывающим по пронизанной водорослями реке. Миссис Ундервуд лежала на другом конце лодки, которую они реквизировали после того, как лошадь, при попытке перепрыгнуть через забор в десяти милях от Бромли; избавилась от всадников недалеко от реки. Она еще спала.

Как бы то ни было, Джерек не находил большого удовольствия в гребле и не испытывал угрызений совести по поводу исчезающего на глазах последнего весла. Он откинулся на скамейку, держа руку на руле, и зевнул. День выдался теплый и ясный, солнце стояло высоко в небе. До его слуха доносилось мирное жужжание пчел в траве на ближайшем берегу, а на другой стороне леди в белых платьях играли в крикет на зеленой аккуратной лужайке. Их мелодичный смех, стук молоточков о шары негромко звучали в ушах Джерека. Этот мир такой богатый, думал он, снимая пару листьев со своего пиджака и тщательно изучая их. Текстура, детали были восхитительными, и он раздумывал над возможностью их воспроизвести, когда вернется вместе с миссис Ундервуд домой.

Миссис Ундервуд зашевелилась, потирая глаза.

— Теперь мне стало немного лучше, — она осмотрелась. — О, дорогой, нас уносит течение.

— Я потерял весла, — с легкостью объяснил Джерек. — Одно еще виднеется вон там. Не стоит отчаиваться, ведь течение такое сильное, и мы плывем.

Амелия ничего не ответила, но ее губы сложились в улыбку, больше философскую, чем ликующую.

— Вот видите, эти машины времени не такая уж редкость, как вы рассказывали, — оживленно произнес Джерек. — Я видел уже несколько с лодки. Люди ехали на них по тропинкам вдоль реки. И у тех полицейских они тоже были. Наверное, они собрались последовать за нами сквозь Время.

— Это обыкновеннее велосипеды, — терпеливо объяснила миссис Ундервуд. — На мой взгляд, они совсем не отличаются друг от друга. — Ве-ло-си-пе-ды, — по слогам повторила она.

— Бог с ними, — сказал Джерек, — главное, все складывается удачно. Ваши страхи беспочвенны, и мы скоро будем дома.

— Боюсь, нам придется воспользоваться другим способом, — она огляделась. — Сейчас движемся в западном направлении. Скорее всего, это Суссекс. А, ладно, в конце концов, полиция все равно найдет нас. Я смирилась с судьбой.

— В мире, где Временем так дорожат, — наставительно размышлял Джерек, — людям следовало бы иметь больше машин в своем распоряжении.

— В этом мире люди — во власти Времени, мистер Карнелиан.

— Так и должно быть, согласно Морфейлу. Мою поспешность легко объяснить, потому что рано или поздно мы все равно окажемся в будущем, с той лишь разницей, что, лишенные возможности контролировать полет, мы можем потерять друг друга и оказаться в разных местах.

— Ничего не понимаю, — она мечтательно опустила руку в воду.

— Если вы хоть раз побывали в Будущем, то ваше возвращение в Прошлое порождает парадокс, и время само избавляется от тех, чье путешествие в определенный век приводит к путанице, изменению истории, или чему-нибудь вроде этого. Мне до сих пор непонятно, почему мы застряли в эпохе Рассвета. Судя по всему, возник уже не один опасный парадокс. Как только они проявятся, мы окажемся на пути в Будущее.

— Вы утверждаете, что у нас нет выбора?

— Да. Поэтому мы должны поторопиться с возвращением в Конец Времени, где вы будете счастливы. Если мы попадем в будущее, где машины времени не такая уж редкость, нам не составит особого труда добраться до цели в несколько прыжков. Однако, есть опасность попасть в один из исключительно негостеприимных периодов между 1896 годом и Концом Времени.

— Вы хотите сказать, что у меня нет выхода?

— Совершенно верно.

— Вы никогда не лгали, мистер Карнелиан, — задумчиво улыбнулась Амелия. — Я часто молилась, чтобы вы сделали это хоть раз. Скажу вам откровенно, я смогла бы остаться здесь вечно, если бы не стала опрометчиво болтать о том, что со мной произошло в Будущем, и смогла забыть об этом.

— Наверное, так оно и есть. Многие паломники во времени предпочитают умалчивать, что видели в Будущем. Я слышал о таких, и, похоже, Время великодушно «позволяет» им оставаться там, где они желают. Как бы там ни было, мало кто может устоять перед соблазном поделиться с ближним. Мы так мало знаем о тех, кто ничего не рассказал. Это может объяснить трещину в Теореме Морфейла.