Татьяна Трунова - Стремянка в небо

- Никак, - согласился Арменыч. Пятая спичка вспыхнула веселеньким огоньком, от которого он, наконец, прикурил. - Вспомнит он однажды лунной ночью свое болото, затоскует и от той тоски пойдет кусать всех направо и налево. Тебя первого. У-у-у!

Старик выпучил глаза и замахал руками, изображая тварь болотную кусачую.

- Очень смешно, - фыркнул Петя. - Обхохочешься.

- Смех смехом, но что это за существа? После смерти не возвращается никто и никогда. Я не клиническую имею в виду, - пояснил старик. - Нам не дано заглянуть за грань. Что там за ней - ад, рай, нирвана или вовсе пустота - тайна великая есть. И тут вдруг люди, которым из-за края возвратиться удалось. Возникает вопрос: А люди ли они? Может вовсе бездушные куклы с заданной программой? Про болото, конечно, ересь, но мысль ты мою, надеюсь, уловил?

Петя кивнул.

Они собрались, было, обсудить намерения непонятных сил по отношению ко всем им, но тут Антон Павлович не выдержал:

- Лясы дома точить будете, на кухне, под самогон. Или что вы там употребляете. Сейчас делом заниматься надо. Значит так: я со своей командой осматриваю помещение, затем мы спускаемся в подвал. Вы четко за нами. И чтоб никакой самодеятельности! Вопросы есть?

- У матросов нет вопросов, - пожал плечами Петя. - Вы впереди, мы за вами. Все понятно. Куда сначала?

- Сначала вовнутрь самой церкви. Потом по обстоятельствам.

- Как скажете. Только до подвала, думаю, не доберемся - все давным-давно обвалилось. Я почему знаю: мы, еще пацанами, все здесь облазали. Сокровища искали.

- Нашли? - заинтересовался Арменыч.

- Нашли. Две медные монетки. В музее сказали, что еще царские.

- Мы их в музей отдали, - пояснил Петя. - Краеведческий.

- Молодцы, - похвалил его старик.

- То, что обвалилось, даже к лучшему, - объявил Антон Павлович. В руках у него объявилась какая-то желтая, истерзанная временем бумажка. - Значит, черные археологи ни до чего серьезного не докопались.

- Перед вами, - жестом экскурсовода он обвел руками развалины, - монастырь пятнадцатого века со, скорее всего, нетронутым содержимым. А содержимое богатое: подвал, костница и подземный ход к часовне. Каково?

- Правда, что ли? - изумился парень. - Никогда бы не подумал. Хотя... мама рассказывала, что развалины были древними еще при ее бабушке. И что такое костница?

- Увидишь, - пообещал Антон Павлович и заботливо поинтересовался:

- Нервы крепкие? Припадками не страдаешь?

- Сами вы припадочный, - обиделся Петя. - Чего сразу обзываться?

- Он не обзывается, - вступился за КГБшника Арменыч. - Костница - штука сильная, и впечатление от нее не менее сильное, вплоть до обморока. На западе подобное устроение называется оссуарий. Не знал, что во владимирских лесах они есть.

- Чего бы им не быть? - удивился Антон Павлович. - История у края богатая.

- В принципе, вы правы, - согласился старик. Петя заметил у него в глазах все тот же азартный блеск.

- Что такое костница? - подергал он за рукав Арменыча. Он уже бросил обижаться, теперь его распирало любопытство.

- Увидишь, - повторил тот обещание шефа Специального отдела.

- Да ну вас, - отвернулся парень и побрел к дверям храма. Двери эти, когда-то обитые широкими полосами железа, теперь могли похвастаться разве что амбарным замком. Огромным, ржавым, внушающим уважение. Рядом, в пристенке, скучал такой же внушительный и ржавый лом.

- Оба-на, - потер он руки. - Везет нам. Инструмент, как по заказу. Чичас мы его родимого оприходуем!

- Без погромов мне! - рыкнул Антон Павлович. - Еще не хватало памятник древней архитектуры повредить!

- Где вы раньше были, - фыркнул парень, но лом, тем не менее, опустил.

- Где мы были раньше - государственная тайна, но доламывать церковь не дам!

Повелительным жестом Антон Павлович указал своим людям на дверь. Словно муравьи, те облепили створки, и вот уже образовалась щель, куда могли проникнуть не слишком толстые люди.

- Держаться позади, - повторил приказ он и ящерицей ввинтился внутрь. Петя тоже задерживаться не стал, юркнув за ним.

Внутренность церкви его разочаровала. Хотя что он там надеялся увидеть? Груды сокровищ? Вряд ли. Вот мусора вокруг было в изобилии. Его груды в бесконечно высоком помещении, куда заглядывало небо и ветки берез, выглядели грустно.

- Надеюсь, рыться мы здесь не будем? - поинтересовался Петя, разглядывая почти новые остроносые ботинки, нахально оседлавшие самую растрепанную на вид кучу.

- Арменыч, - позвал он старика. - Тебе обувка почти новая не нужна?

- Не нужна, - решительно отказался тот. - Своей хватает. Лучше смотри, чего здесь интересного есть.

- Ничего нет, - покачал головой Антон Павлович. В руках он держал какой-то пикающий прибор. - Хотя проверим.

Аккуратно ступая, он принялся методично обходить мусорные завалы. Прибор пикал все так же ритмично.

- До чего техника дошла, - шепнул Петя Арменычу. - Для бомжей такому прибору цены нет.

- Кто ж им даст? - слух у Антона Павловича был отменный, как и полагается бойцу невидимого фронта. - Он один единственный и стоит дороже баллистической ракеты.

- А какой принцип действия? - заинтересовался Арменыч.

- Не скажу, - отрезал тот. - Государственная тайна.

- Хе, тоже мне тайна! Наверняка метод звуковой локации.

- Подписку что ли о неразглашении мне с вас взять? - задумчиво предложил Антон Павлович.

- Хорошо, - согласился Арменыч. - И сразу в штат.

- Может, еще премию выписать?

- Не помешала бы, - согласился старик и тут же поинтересовался:

- Хорошая премия?

Петя слушал их пикировку с интересом, но помалкивал. Сам он языкатостью не отличался и всегда завидовал людям, которые могут использовать язык вместо бритвы. Однако за кем останется последнее слово узнать ему так и не довелось: Антон Павлович выразительно посмотрел на часы и предложил заняться подвальными помещениями. Арменыч про премию сразу забыл. Его лицо озарилось таким сиянием, таким ожиданием чуда, что Пете даже стало неловко подсматривать за чужими чувствами. Чтобы не подсматривать, он снова протиснулся через полуоткрытую створку и, насвистывая, начал обходить церковь по периметру. Под ногами хрустел битый кирпич и сухие палки прошлогоднего малинника. На них грелись среднего размера коричневые пауки. К паукам Петя питал неясную симпатию за их трудолюбие, поэтому ступал аккуратно, боясь раздавить хотя бы одно насекомое, принимающее солнечные ванны. При этом он беззлобно ругался:

- Вот повылазили! Ходи теперь, смотри, куда ноги ставить.

Его миролюбие было вознаграждено: По левую сторону от входа чернел явный вход в подвал, правда, заваленный щебнем пополам со слежавшейся землей.

- Нашел!

- И надо было так орать? - Антон Павлович, как всегда, оказался где-то рядом, согласно выбранной профессии. За ним пыхтел и отдувался Арменыч, перепачканный до корней своей седой шевелюры.