Татьяна Трунова - Стремянка в небо

Да ну их всех в баню.

Отрицание было слишком смелой для его бедного мозга, мало того, оно подозрительно походила на Решение Избранного, пусть и облеченное в такие вот неказистые слова. Петя постоял еще немного, вбирая в себя небо, звезды, темные силуэты домов и деревьев. В голове почему-то крутилась фраза о первородстве и чечевичной похлебке.

- Арменычу надо звонить, однозначно, - решил парень. - Он умный, что-нибудь насоветует.

Достал из кармана серебристый телефон, повертел в руках, хмыкнул и убрал обратно. Непривычно. Вместо него на свет появился старенький заслуженный "самсунг" с маленьким нецветным экранчиком.

Удивительно, но связь была. Уверенные длинные гудки.

- Але.

- Петя, ты что ли?

- Здравствуйте, Шотик Арменович, - по телефону Петя растерял привычную уже фамильярность и назвать старика Арменычем не рискнул. - Как здоровье?

- Да ничего. Слава богу, пронесло. Гипертонический криз. Нервы, погода, слишком активный образ жизни, то да се. Дней десять еще подержат. Советовали беречься, не молоденький уже, - голос Арменыча погрустнел, и тут же снова вернул привычный оживленный тон, - Ну, рассказывай, чего там без меня происходило? Ничего мне не рассказывают, - пожаловался старик. - То ли нервы мои берегут, то ли тайна государственная.

Случившегося было слишком много на один телефонный разговор, к тому же ограниченный количеством финансов на счету. Петя передал основную канву событий. Сжато, как мог, но все равно рассказ растянулся на добрых пятнадцать минут. Арменыч слушал молча, не прерывая. Иногда даже Пете казалось, что связь оборвалась, и он говорил в трубку вопросительное "але", однако старик успокаивал его, демонстрируя свое присутствие на линии, и парень снова рассказывал. Наконец, события кончились.

- Вот и думаю я, что мне делать, - закруглился Петя.

Арменыч долго молчал.

Все, прервалась связь, - окончательно уверился парень.

- Але? - неуверенно позвал он.

- Здесь я, здесь, - снова успокоил его Арменыч. - Думаю просто. Задал ты мне задачку! И инопланетянин, говоришь, хочет только положительного ответа?

- Ага.

- Знаешь что, Петр? Соглашайся, - голос Арменыча был предельно серьезен, - Против лома нет приема. Игра настолько крупная, что тебе ничего не светит, только если примкнешь к одной из сторон. Антон Павлович здесь оптимальный вариант. И потом, чем плохо послужить Родине?

- Но...

- Твоя Избранность ничем здесь тебе не поможет. При всех сверхспособностях, о которых ты к тому же имеешь весьма смутное представление, ты - обычный человек. Соглашайся, мой тебе совет.

Такой совет из уст Арменыча звучал странно. А как же дорога познания, непоколебимость следования выбранным путем, гордость человека-творца, в конце концов? В разговорах старик всегда стоял именно на этих позициях, и, как подозревал парень, всегда смотрел немного свысока на его, петину, приземленность и любовь к достатку. Сейчас, когда коснулось дела... Может, он просто не понял?

- Согласиться, и все будет хорошо, - заговорил Петя. - Заново крытая крыша, денежное довольствие, почет и безопасность, поскольку Антон Павлович своих не бросает. Родине, опять же, послужу. Только..., - он прервался, но старик его не перебивал, - только, что совесть скажет? Потом, после всего? Знать единственно правильное решение и отказаться от него....

- Петь, я тебя не узнаю, - вклинился Арменыч. - Знать единственно правильное решение! Ты что же, правда, думаешь, что у тебя есть семь дней на размышления, что спустя отпущенный срок, ты торжественно последуешь на корабль к Рустему и сообщишь ему ответ, подсказанный разумом и совестью? После чего все начнут аплодировать и бросать в воздух чепчики?

- Не думаю я так, - буркнул Петя, обидевшись.

Арменыч его обиды не услышал. Возможно, в этом был телефон, который не умел передавать оттенки эмоций. Он продолжал:

- Меня пугают люди, которые знают Единственно Правильное Решение. В нашем мире это обычно заканчивается большой кровью.

Шотик Арменович говорил правильные вещи, но к петиной ситуации они не имели ни малейшего отношения.

Не то, не то, морщился парень. Как сказать, чтобы старик понял?

Наконец, его осенило.

- Шотик Арменович, вы помните выражение "сменить первородство на чечевичную похлебку"? Если я скажу "да", мы "сменим первородство на похлебку", - повторил фразу. Она давала возможность объяснить его решение, сделать его житейски правильным, хотя и рискованным. - Понимаете, наши способности - это верхушка айсберга, зримое воплощение того, что скрыто внутри нас. Этой внутренней глубиной нельзя торговать, пусть даже из благих намерений. Как нельзя продавать бессмертную душу, понимаете? Этим можно лишь поделиться, а до этого мы сами не доросли. Мне кажется, что в МКС сидят умные люди, - он запнулся, поправился, - ... существа. Идея Заповедника из серии "чтоб никому" является очень верной. Плод должен созреть. Люди обязательно поделятся бессмертием с остальным галактическим миром, но только тогда, когда придет время. Не раньше.

- Ну, может, быть, - дипломатично ответил Арменыч, ничуть не убежденный. И тут же заметил:

- Ты изменился.

- В мире, где нет верха и низа, приходится быть самим собой, - серьезно ответил Петя. - Посоветуете вы мне что?

- Мой совет - не ввязываться в игры сильных. Целее будешь. Но ты ведь уже все решил, так?

- Ну, наверное... Так, - нехотя признался Петя, с удивлением обнаружив, что да, действительно, пока они говорили, решение отказаться от контакта не только обрело словесное оформление, но также обзавелось доказательствами - пусть только для него! - своей правильности.

- Ну и дурак, - заключил Арменыч.

- Наверное, - со вздохом согласился Петя. - А куда деваться?

- Ладненько, пора закругляться.

- Ты еще звони, ладно? - попросил Арменыч. - Держи меня в курсе.

В ухо полились короткие гудки.

Парень вдруг понял, что ему ужасно хочется курить. Он достал пачку "Явы", выбил из нее сигарету. . . Зажигалки не было. Он ощупал карманы еще раз в тщетной попытке найти потеряшку, но увы - в карманах, кроме мусора, выбросить который руки не доходили, ее не нашлось.

Ближайшие кусты зашевелились. Из них материализовалось бесформенное нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшееся мужиком, одетым в лоскутный камуфляж и с клумбой на голове.

- Тьфу ты, черт! - шарахнулся Петя в сторону, но тут же опомнился и смущенно приник сигаретой к протянутому огоньку.

- Спасибо, - поблагодарил он.

- Не за что, - мужик с клумбой на голове улыбнулся и вновь стал единым целым с темной массой кустов.

Шагая по деревне, Петя настолько углубился в свои мысли, что не сразу услышал, как его окликнули.

- Петь, ты чего, оглох что ли?

- Наташка? Ты чего здесь делаешь?