Сергей Калашников - Внизу наш дом - второй вариант

Снова короткое появление, очередь и срочное убытие в темноту. Под эту свистопляску появление По-2 пошло незаметно для зенитчиков. Девчата за один заход сбрасывали обычно пару двадцатикиллограммовок и поскорее прятались всё за тем же прибрежным лесом.

Совсем угомонить зенитки мы так и не смогли, но несколько стволов стрелять перестали. Ни взрывов боезапаса, ни пожаров - ничего такого не было, Прожектора тоже не трогали - бомбардировщики ни разу не попали в их лучи - девчата, если возникала подобная угроза, просто уходили, чтобы вернуться с другой стороны.

Мы уже истратили боезапас и выжгли горючее, а они все продолжали кошмарить истерзанный и перебитый в нескольких местах мост. Когда я сел - увидел, что взлетает очередная этажерка - оказывается, они вылетали по очереди, чтобы увеличить время паралича переправы.

***

Перед рассветом с нами связались соседи из ближнебомбардировочного полка - те самые сушники. Попросили их прикрыть, причём прямо сейчас. Снова поднялись всем полком и прикрыли - они подошли к той самой переправе - видно было, что её ремонтируют - и вывалили свой груз на прибрежный лес правого берега. Как я понял, здесь скопились те, кому мы этой ночью не дали перебраться на нашу сторону - вот тут были и пожары, и взрывы и бегущие в панике солдаты, которых косили из пулемётов всё те же бомбардировщики - зенитки молчали. Они не могли не молчать, потому что батареи на берегу были буквально перекопаны.

Честное слово - это не мы. Могли девчата ещё ночью - было у них для этого время, были и бомбы. Переправе ведь и одной достаточно - зачем бросать вторую в неисправный мост? Всё равно нужно ждать, пока его починят. И только потом снова разрушать.

- Слушай, Мусь! А ведь нехорошо получается. Если мы этот мост так и заставим бездействовать, то никакого удара на Бельцы не будет - противник элементарно не сможет переправить на наш берег достаточно сил.

- Да, неудобно перед товарищем генералом. Парадокс какой-то - выполняя его приказ, ведёшь дело к тому, что сама же его и обманула.

С самого утра к нам возвращались наши "потерянные" самолёты. По-2, Мо-1 и транспортники. С одним из них прилетел и вспотевший от летней жары Журба. Вид он имел совершенно несчастный - даже опустошённая крынка прохладного морса не привела его в доброе расположение духа:

- Трофимыч, Антоновна, как человеков прошу - не жалуйтесь, что я не всё собрал - за связные самолёты просто драка идёт между полками, а уж чтобы отдали полученное - я не знаю, что для этого нужно сделать. То прячут, то говорят, что не брали. С истребителями всё же проще - их совсем уж во все стороны не растащили потому, что где там взять авиабензина!

- А вот с этого места, пожалуйста, поподробней, - насторожился я. - Для связного самолёта авиабензин есть, а для разведчика нет - как это так, интересно, получается?

- Ну, - потупилась Мусенька, - на моих машинах стоят моторы, приспособленные под обычный бензин.

- То есть, с меньшей мощностью?

- Не совсем. То есть они слегка форсированы, если залить авиационный, а с автомобильным тянут как старые добрые М-11.

- На тех же настройках?

- Я умею перестраивать. И мои девочки тоже умеют.

- Хочешь сказать, что можешь летать на всём, что горит?

- На керосине мощность падает чересчур сильно, а то и вовсе глохнет мотор. Нет, не на всём, но некоторые экзотические смеси вполне подходят.

- Так-так, - протянул я задумчиво. - Перетяжелённый самолёт с дефорсированным мотором.

- Когда есть хорошее горючее - наоборот - с форсированным. Но, ты ведь знаешь, что летаем мы не быстро и не высоко.

- Да уж, - пробормотал я озадаченно, - с такими моторами, пожалуй, и вправду, не отдадут. Слушай, а где ты их взяла?

- Так в Запорожье специально разрабатывали целую линейку двигателей на базе пятицилиндрового М-11. И на семь цилиндров, и на девять. У них даже где-то до трёхсот лошадок были модели специально для гражданских самолётов. Они и с бензинами всяко пробовали, чтобы можно было использовать топливо подешевле и менее дефицитное. Я на этот вариант и сделала стойку - теперь эта модель стала основной. Она идёт и на все остальные машины. Хотя, старые моторы тоже могут работать и не на самом качественном топливе - ну, ты же в курсе.

- В курсе, в курсе. Но мы, если лили не то - молились, чтобы об этом никто не узнал. А что ты вообще забыла в этом Запорожье?

- Как что? А кто, по-твоему, должен был поставить на двигатель генератор? С какого причиндала, спрашивается, приборы подсвечивать? Фару посадочную что, ацетиленовую ставить?

- Ты бы ещё и винт изменяемого шага попросила!

- А кто сказал, что не просила? Но на это уже моей влиятельности не хватило. Или просто не было производственных мощностей? Да и смеялся Автандилович над самой идеей боевого применения У-2. Тебе, вон, сразу поверили, потому что ты летал со свистом задом наперёд, а я что? Девочка - божий одуванчик. Всего и достоинств, что крестиком вышиваю да на швейной машинке умею. И вообще, вы, мужчины, такие противные!

- Интересно, а кто тебе про "задом наперёд" рассказал?

- Валерий Палыч, конечно. Когда учился у тебя на курсах в Воронеже.

Я всегда млею от этой женщины - она ведь сейчас говорит не только при Журбе - ещё ряд товарищей делает вид, что находится тут по делу. Видимо, вознаграждает себя за семь лет сдержанности. Не ряд вознаграждает - Мусенька.

- Какой Валерий Павлович? - севшим голосом уточняет Журба.

- Чкалов, конечно. От кого он ещё узнает про тактику воздушного боя, если сам никогда не воевал? Только от Шурика!

Не на шутку растаскало мою золотко. Она сейчас явно не в себе.

- А, может, я вам новых самолётов достану. И пилотов из нового пополнения пришлю. Это ж, чай, не истребители! - исключительно неудачно вклинился Журба.

- Что вы себе позволяете, майор! - вот теперь перед нами реально злая Мусенька. А это - стихийное бедствие. Вернее - полная катастрофа. - Вы представляете себе, что значит, в наше время выцарапать тридцать специально подготовленных машин и обучить тридцать экипажей! Да эти девочки весь театр военных действий знают назубок вплоть до последнего колодца. Они с горизонтального полёта вам на фуражку могут нагадить не хуже голубя. А бомбы? Где мои бомбы? Где, я спрашиваю, мои бомбы! - в этот момент я понимаю, что жизнь Журбы в серьёзной опасности, и встаю между супругой и её жертвой.

То, что она разговаривает со старшим по званию, её не остановит. Размажет по стенке - я её знаю.

- Шурик! - меня тут же ласково трогают за плечо. - Ты ведь дашь мне четверку слетать в штаб. Нужно пожаловаться товарищу Мичугину.

- Не дам. День на дворе, а небо мы так и не очистили. Лети на мошке вместе с Бю - она прикроет, если что.