Сергей Калашников - Внизу наш дом - второй вариант

И, только получив возможность ставить "освободившиеся" двигатели М-82 серийно, Лавочкин сумел создать свой замечательный Ла-5. А Гудков и Поликарпов, заранее подготовившие под эти моторы Гу-82 и И-185 - проиграли в силу того, что Ла-5 объективно был лучше машины Гудкова, а И-185 не был поставлен на серию, в то время как Лавочкин втиснул новый мотор в освоенный промышленностью ЛаГГ-3.

Спрашиваете, почему я подставил Поликарпова? А потому, что дурак - с чего-то решил, будто на Су-2 ставили те же Запорожские М-88, которые шли и на ДБ-3. Подводит меня иногда память. И логика подводит - мог бы сообразить, что любимому детищу дадут самый лучший двигатель.

Теперь, если не сдадим Харьков - не увидим в небе ни Ла-5, ни УТИ-16, который не станет По-5. Истребительная авиация не получит истребителя с двигателем воздушного охлаждения, кроме моих мошек.

- Так, Федор Георгиевич, задайте вектор нашему обсуждению. Я ведь не владею и сотой долей той информации, которой обладаете вы. И не вполне осведомлён обо всей, совокупности стоящих перед нами задач.

- Пусть это и покажется вам странным, но меня всерьёз интересуют ваши планы завоевания господства в воздухе.

- Перелететь всем полком южнее, поближе к Яссам. Здесь и здесь, - показал я на карте, - оборудовать аэродромы подскока. И запереть фрицев на их аэродромах. Ну и румын, заодно. Ведь, насколько я заметил, с сопровождением бомбардировщиков и штурмовиков справляются истребительные части из Бельц, Маяков и Есипова.

- Да, пятьдесят пятый полк действует весьма успешно, - согласился Мичугин. - Распределились по нескольким площадкам и всегда успевают к местам событий.

- А Александр Иванович Покрышкин случайно не там служит старшим лейтенантом?

- Командир звена в эскадрилье Атрашкевича.

- А на чём летают?

- Сегодня последняя эскадрилья полка пересаживается с И-16 и Мигов на По-3.

"Всё-таки, Миги, - подумал я про себя. - И нынче отжали у Поликарпова этот проект в пользу конструкторского бюро Микояна. Как же трудно хоть что-то изменить в этом мире!"

- Почему вы спросили об этом лётчике?

- У него ведь есть сбитые?

- Да, и не один. Считаете его перспективным?

- И его, и тех, кто рядом с ним, - перечислять множество имён знаменитых лётчиков показалось мне неправильным. - Кое-чему я научился у него. (Покривил душой - не кое-чему, а многому. Я ведь до середины осени сорок первого служил в другом авиаполку той же дивизии, в состав которой входил и пятьдесят пятый. Но меня, зелёного, к Мигам не подпускали)

- Странно. У этого лётчика не могло быть боевого опыта, иначе он командовал бы эскадрильей. Зато вы, Александр Трофимович, держитесь, словно старый вояка, - Мичугин посмотрел на меня вопросительно. - Впрочем, - спохватился он в ответ на мой, ставший совершенно отсутствующим, вид, - со структурой нашей армии, наконец-то всё окончательно прояснилось, и вашим непосредственным начальником теперь будет Александр Степанович Осипенко - командир двадцатой смешанной авиадивизии. Соответствующий приказ уже подготовлен. Кажется, его как раз доставили.

Генерала Осипенко я, конечно, помнил - какие волшебные фитили он вставлял! Крутой мужик, и цеплючий - ужас. Уж он-то быстро меня построит - заставит соблюдать субординацию и чтить устав..

Подошедший офи... красный командир подал пакет Федору Георгиевичу. Тот молча расписался в получении, чем вызвал у меня недоумение - с чего бы это расписываться в получении документа от своего подчинённого, которому сам же и приказал его оформить?

Упс! То есть, ой! И мне пакет. Расписавшись в получении, вскрываю, и глаза мои вылезают из орбит. Имя подписавшего его человека знакомо. То есть фамилия - она мне больше нигде не встречалась. Но я же в авиации, а этот товарищ наверняка флотский. Точно, так и написано - адмирал. И приказывает он мне передислоцировать полк, причем срочно - ещё вчера - не куда-нибудь, а на румынскую территорию.

- Александр Трофимович! - выводит меня из ступора Мичугин. - Раз уж я всё равно здесь, ознакомьтесь с приказом о вашем переподчинеии. Теперь ваш начальник - Иван Степанович Исаков. Милейший человек. При встрече передайте ему привет от меня.

- Поклонюсь непременно, - машинально ответил я.

На этом и распрощались.

Под нами Галац. Это румынский город несколько выше впадения в Дунай реки Прут. Горючего у нас с ведомой осталось минут на пятнадцать полёта, а у сопровождающего бензовоза - спарки УТИ-17 - вообще, кот наплакал. На северной окраине идёт бой, в прибрежных кварталах сплошные завалы и сильные разрушения, а с запада приближаются Юнкерсы-87.

- Филя, садись прямо на улицу. Да нормально садись, на шасси - видишь, ровно и, вроде, всё чисто.

- Есть, - звучит короткий ответ, и наш бензовоз снижается прямо в направлении застройки, где на мгновение мелькнул просвет.

Мы разворачиваемся в сторону пикировщиков - они как раз на подходе.

- Бю! Мотор и кабина у этих машин бронированы.

- Помню. У них ещё и стрелок сзади.

- Остаётся только подобраться снизу под хвост и бить по рулям высоты. Иначе их просто не пронять.

Закладываем дугу, заходя сзади, но пилот замыкающего Юнкерса мигом задирает нос, подставляя нас под огонь стрелка. А от другого замыкающего в нашу сторону тянется трасса - бомбардировщики идут тройкой.

Шарахаемся в стороны и пытаемся атаковать снова. Я захожу снизу под ведущего, но ведомый опускает нос и наводит его на меня - сейчас ударит из пулеметов. Отскакиваю. Однако строй немцы потеряли - замотали мы их своими наскоками. Бю повисает на хвосте у одного из них, не подходя близко и пытаясь держаться так, чтобы стрелку мешало перо руля. А я приближаюсь сбоку, однако проскакиваю, потому что у меня выше скорость. Но ствол заднего стрелка поворачивается в мою сторону. Очередь проходит ниже. В это же время стреляет и моя ведомая - на этот раз выше, чем надо.

А я с разгону оказался рядом с ведущим и снова ухожу от очереди.

Бомбардировщики, тем временем, явно миновали точку, где должны были начать бомбометание - под нами лес. И горючее на исходе. Быстро возвращаемся и садимся - приземлившийся раньше Филя с земли наводит нас по радио на ту же улицу - она, действительно оказалась подходящей для посадки.

Только заглушили моторы, как подбежавшие бойцы в чёрных бушлатах навалились на крылья, заталкивая самолёты куда-то в поперечные улочки. Не только в бушлатах - на многих форменки, но на головах у всех каски, а на ногах - сапоги. Я придирчиво осматриваюсь, пытаясь сообразить, можно ли тут посадить транспортник - это же не поле - тут кругом дома. Можно и зацепиться.

- Почему не сбили? - требовательно спрашивает подошедший моряк тоже в сапогах и каске, но на рукаве его кителя целых четыре полосы, одна из которых - широкая.