Сергей Калашников - Внизу наш дом - второй вариант

Цех, где строят транспортники ДС-3, ничем меня не удивил, кроме объёмов производства - тут практически налажен конвейер. Оказывается грузовоз, способный сесть где угодно, пришелся ко двору. Лётные качества у него не изменились - сарай, он и есть сарай.

Как и прежде продолжается сборка старых добрых У-2. Самолёты связи тоже нужны всем. И ничего нового? Как бы ни так! На опытном участке происходит нечто весьма интересное - то есть, как бы и всё тот же биплан, но не совсем тот. Начну, пожалуй, с самого носа. Винт изменяемого шага с до боли знакомой шнягой. Потом - мотор уже не пятицилиндровая звезда М-11, а четырёхгоршковый ММ-1, прикрытый обтекаемым капотом. Весь каркас сплошь сварной из стальных профилей обтягивается старой знакомой тканью плотного плетения - перкалем. И в довесок - стоящий рядом с Николаем Поликарповым Александр Москалёв. Естественно, они спорят.

- А вот и наше юное дарование, - восклицает Александр Сергеевич. В отличие от Поликарпова он не осведомлён о моей пожилой сущности. Мой несерьёзный вид совершенно не мешает нам находить общий язык.

- Добрый день, Александр Трофимович - довольно щурится Николай Николаевич. - Налетались и вспомнили о нас?

- Налетаться невозможно, - принимаю я предложенный лёгкий тон. - А вы что, решили общими усилиями модернизировать У-2?

- Это дело попутное, - махнул рукой Москалёв. - На самом деле, как ты любишь выражаться, мы тут подумали, и я решил. В общем, пришло ко мне техническое задание на транспортник, да такое забавное, что проконсультироваться у Николая Николаевича показалось мне правильной идеей.

- Дело в том, что и у меня, и у коллеги конструкторские бюро, хоть и кусачие, но маленькие, - кивнул Поликарпов. - Это у Туполева или у Яковлева коллективы солидные, а нам, провинциалам, не вредно и объединить усилия. Тем более, что точно такое же задание пришло и сюда. А я, признаться, подумывал об увеличении боевой устойчивости ночного бомбардировщика и весьма признателен Александру Сергеевичу за весьма полезные советы. В частности, именно он рассказал мне про двигатель того же веса, но в полтора раза мощнее, при столь удобном воздушном охлаждении.

Этот мотор, привлёк и моё внимание. Дело в том, что в середине тридцатых наши купили у французов лицензии на однорядные авиадвигатели с четырьмя, шестью и двенадцатью цилиндрами. Но ни один в прошлой жизни так и не стал серийным. В этом же варианте, в тридцать восьмом году я отстоял шестицилиндровый вариант, созданный советским конструктором Бессоновым. А теперь вижу его же, но в обрезанном виде.

- Э-э... А что, нет ли у вас в Воронеже и двенадцатицилиндрового варианта? - повернулся я к Александру Сергеевичу.

- Да ты, Шурик, просто на метр в землю смотришь, - расплылся в весёлой улыбке Москалёв. Поликарпов тоже улыбнулся, но загадочно. - Конечно, Бессонов сделал линейку на сто семьдесят, двести пятьдесят и пятьсот сил, даже на стендах их прогнал и провёл испытания. Но, после нападения Германии на Польшу, интерес к спортивным самолётам угас. Что-то иногда ставили на разного рода опытные машины, однако нормальной серии не было. Зато сейчас смотрю - да меньший из братьев просто просится сюда.

- А вы уверены, что их действительно будут изготавливать? - выразил сомнения Николай Николаевич. - Время ведь военное, многие разработки просто прекращены, да развертывание производств - дело не самое простое. Может не встретить понимания.

- Гарантировать не могу, - отвечать стал я. - Однако - дорогу осилит бредущий. Со своей стороны заявляю о готовности грызть этот кактус вместе с вами.

- Грызть кактус! - восхитился Александр Сергеевич. - И откуда у тебя столько шуток на языке!

Николай Николаевич снова улыбнулся.

***

- Категорически согласна с мнением Александра Сергеевича, - откуда-то из переплетения элементов каркаса появилась Мусенька. - Броневой листик в качестве элемента несущей конструкции будет исключительно к месту. Шурик! - Это уже в мою сторону, - доставай свой куркуллятор. Прикинь-ка мне по-быстрому, насколько возрастёт масса машины, если пилоты окажутся в замкнутой броневой коробке?

Я достал из полевой сумки счёты и логарифмическую линейку, измерил расстояния пядями - а они у меня ровно шестнадцать сантиметров - и выдал цифру.

- Блин горелый, - воскликнула моя супруга. - Какая же при этом будет скорость отрыва?

Я снова прикинул.

- А время разгона до этой скорости?

Я сразу рассчитал длину разбега.

- Кимоно-то херовато, - отрезала Мусенька.

- Я не совсем уверен в своём японском, - насмешливо приподнял бровь Николай Николаевич, - но стальной каркас, как это, ни странно, несколько легче деревянного.

***

Разговор мы перенесли в кабинет главного конструктора - приходилось прорисовывать контуры защищённого тонкой бронёй пространства для экипажа, но оно непрерывно сжималось под воздействием неумолимого весового фактора. К бронекреслам, которые уже были опробованы в деле, удалось добавить только бронеподножки и несколько удлинить бронеподлокотники.

Муська разъяренной кошкой шипела на нас из-за каждого срезаемого квадратного сантиметра бронирования.

- Хотя бы выступы оставьте тут и тут, - настаивала она. - Мы с девочками сами приварим пластины, если вы такие жадные.

Одним словом, лишних пятьдесят килограммов она из нас вытрясла. А это чуть не половина квадратного метра противопульного бронирования. Мы, конечно, извивались, как могли, выгибая хитрые загогулины и передавая часть нагрузки броневому контуру, но потом всё перечеркнули и...

- Поздравляю, товарищи, - усмехнулся Москалёв. - Мы превратили лёгкий самолётик в уменьшенное подобие штурмовика.

- То есть что? - насторожённо спросила Мусенька. - Не полетит?

- Слишком много неясного. Особенно в плане технологий.

- Технологии-мохнологии, - отмахнулся я. - В Воронеже ведь как-то делают Ил-2 из этой брони, верно, Александр Сергеевич?

- М, да, - почесал затылок Москалёв. - Наконструировали.

- Давайте, пока идёт проработка технологичности бронекоробки, я сделаю образец из обычной стали, - предложил Поликарпов.

- Мне придётся посоветоваться с руководством, - развёл руками я. - Слишком революционные изменения - машина выходит принципиально новой. Надо бы как-то её назвать. Моп, например. Москалёв-Поликарпов.

- Субботин тут тоже повалялся, - прищурился Николай Николаевич. - Получается МоПС.

Мусенька фыркнула и ушла.

- Она меня ещё просила приделать к мотору глушитель, - таинственным голосом поведал Поликарпов. Москалёв рассмеялся, а я почувствовал недоброе - моя хорошая удивительным образом умеет добиваться своего. Она ведь не отступит, несмотря на то, что лёгчайший в недавнем прошлом самолётик потяжелел практически вдвое.